Как ни странно, Вилли долгое время оставался в неведении насчет своей популярности в СССР, куда его записи попадали тайными путями и шли в народ от магнитофона к магнитофону. Так что он был удивлен, когда в перестройку его пригласили выступить на родине. Инициатива исходила от Аллы Пугачевой.
«Она очень умная, одаренная и советы давала толковые, но мне не понравился ее диктат», — позже говорил он.
Однако приглашение было принято с радостью.
Тур по СССР имел огромный успех. На многотысячных стадионах проводился концерт за концертом — иногда больше десятка подряд. Эмигрант долго не мог поверить, что советские звезды уровня Галины Волчек и Яна Френкеля относятся к нему с такой теплотой. Вилли стал жить между Москвой и Нью-Йорком. В России и женился в четвертый раз. Джулия младше его на сорок лет («С женой у нас небольшая разница в возрасте»). Был снят телемюзикл «Вот я стал богатый сэр и приехал в Эсэсэр».
То были «лихие 90-е». О связях с криминалитетом певец рассказывал неохотно: дескать, сфотографировался с людьми, а потом в «Огоньке» напечатали это фото с подписью «Вилли Токарев и воры в законе». Впрочем, знакомства с покойным «авторитетом» Япончиком, которому он посвятил песню «Слава», не отрицал, но всячески подчеркивал сугубо дружеский характер их встреч. Зато охотно говорил о знакомых олигархах, в деталях описывая роскошь их банкетов. Да и сам не испытывал недостатка в средствах, о деньгах отзываясь небрежно:
«Они, как неверная жена, всегда хотят уйти».
Он жил рядом с Кремлем, каждый день выпивал сто граммов водки — ни больше, ни меньше, говорил, очень полезно. Много путешествовал. До самого последнего времени давал концерты и записывал новые песни (например, в честь главы Чесни Рамзана Кадырова). Ушедшим на покой его точно нельзя было назвать. Жизнь явно удалась.
4 августа 2019 года Вилли Токарев скончался в московской больнице — говорят, от онкологии. Отпет в храме во имя Св. Николая в Котельниках и похоронен на Калитниковском кладбище.
Кино
Путь князя от зверя к Богу
«Викинг» — ильм о крестителе Руси великом князе Владимире стал важным событием — не только культурным, но и общественным.
Фильм режиссера Андрея Кравчука «Викинг» уже стал одним из самых, а может, самым успешным отечественным кинопроектом. К моменту написания статьи он собрал около полутора миллиардов рублей, войдя в топ-10 мирового проката по сборам. Это фантастическое достижение для современного российского кинематографа. На премьеру пришел Владимир Путин — Кравчук говорит, что президент сам попросил показать ему фильм.
«Бесспорно, Владимир Ростиславович (министр культуры Владимир Мединский — ред.) как историк скажет, что есть вопросы, которые с точки зрения специалистов могут быть оспорены, — сказал Путин после сеанса. — Но это же не документальное, это художественное произведение, поэтому уверен, что такие вещи нужны. Безусловно интересно. С удовольствием посмотрю еще раз».
Политический фактор
Надо думать, такое внимание главы государства к фильму вызвано не только его известным увлечением историей, но и темой картины. Она посвящена приходу к христианству киевского великого князя Владимира Святославовича. Интерпретации этого события имеют сейчас огромное политического значение. По крайней мере, с 1988 года, когда пышным празднованием тысячелетия крещения Руси ознаменовался отказ страны от коммунистического эксперимента. А в 2015 году, когда тысячелетие преставления князя торжественно отмечали во всех трех славянских государствах бывшего Союза, он стал камнем преткновения между Россией и Украиной. Президент Петр Порошенко издал указ под примечательным названием «О чествовании памяти князя Киевского Владимира Великого — создателя средневекового европейского государства Руси-Украины». В пику «москалям» — наш князь, а не ваш.
Петра Алексеевича не смутило, что во времена равноапостольного князя никакой Украины не было. Как, впрочем, и России. «Украиной» — «окраиной» эта часть русских земель стала называться, когда вошла в состав польско-литовского государства. При этом Владимир, бесспорно, был одним из отцов русской (в широком смысле) цивилизации. Так что долгожданное открытие 4 ноября прошлого года в Москве на Боровицкой площади памятника ему вполне уместно. Но только не в глазах нынешнего украинского режима.
«В Кремле, возле не похороненного Ленина, они открыли памятник нашему киевскому первоапостольному князю Владимиру. Это демонстрация попытки гибридного присвоения истории», — возмутился Порошенко, неправильно произнеся, кстати, церковное именование князя.
Такая обиженная реакция выглядит несколько по-детски. Как и отказ Украины от проката «Викинга», права на который уже купило более 60 стран.
Равнодушных нет
О том, что фильм не проходной, свидетельствуют многочисленные отзывы на него. Нейтральных нет — хвалят и ругают с одинаковым энтузиазмом. Вот два мнения, причем, из одной части политического спектра — национально-консервативного.
««Викинг» позволит зрителю постичь: как видит русскую историю тот, кто ее не знает и кому она представляется сплошной грязью», — выносит вердикт публицист Егор Холмогоров.
С ним не согласен писатель Дмитрий Володихин, между прочим, доктор исторических наук:
«Те, кто крещен, те, кто еще колеблется, те, кто просто любит свою страну, желает ей добра и уважает ее историческую судьбу, — идите и смотрите! Это НАШ фильм».
Часть обвинений вызвана многочисленными отступлениями от летописных источников. Например, исторический прототип варяга Свенельда никак не мог находиться тогда вместе с Владимиром. В «Викинге» Свенельд заменяет Добрыню, дядьку Владимира. Однако причины на то у создателей фильма были.
«Замена Добрыни на Свенельда продиктована драматургической необходимостью. Важно было связать Владимира с памятью о его легендарном отце», — говорит сценарист фильма Андрей Рубанов.
Речь идет о князе Святославе, чьим приближенным был Свенельд.
«За этим фильмом я вижу, как историк, «перебор версий»: так сказано о Древней Руси X века в хорошо известных источниках, вот так — в малоизвестных. Вот эдак, теоретически, могло быть, а могло и не быть. А вот разэдак точно быть не могло, но это простительная игра сценариста с историческим материалом ради связности и динамичности сюжета», — говорит Дмитрий Володихин.
Как ни странно, многие безапелляционно обвиняют создателей фильма в русофобии. Вплоть до того, что в интернете собирают подписи с требованием запретить на этом основании фильм к прокату в России. В качестве аргументов указывают, что жизнь древних славян показана слишком грязной и убогой.
«Никакой специальной грязи в «Викинге» нет, — отмахивается Андрей Рубанов. — Грязь увидели те, кто ожидал, что ему покажут лубок, былину, условно-сусальную древнюю Русь, как на картинах Ивана Билибина».
Похвала христианству
Вообще-то, контраст между темным и убогим Киевом и сияющей под крымским небом византийской Корсунью — явное противопоставление мира язычества миру христианства. И это — главная идея картины, которая вызвала отторжение у многих из тех, кто лелеет мифы о «светлом и мудром язычестве». В этом отношении российский «Викинг» — еще и своеобразный ответ зарубежным фильмам на тему завоеваний норманнов. Западные телесериалы — и канадо-ирландский «Викинги», и британский «Последнее королевство» — несут явный антихристианский заряд. Именно поэтому, мне кажется, создатели российского фильма дали ему такое название.
Конечно, никаким викингом — то есть, членом отряда северных воинов, выходящих в море ради завоеваний и грабежа — князь Владимир не был. Название лишь подчеркивает коренное отличие героя от, скажем, героя сериала «Викинги» конунга Рагнара Лодброка. Грязь и зверство есть в обоих фильмах — кстати, скандинавские зрители, почему-то, не считают это глумлением над предками. Но если Лодброк гибнет во мраке, в яме со змеями, призывая мщение на головы врагов, то в финале фильма Владимир своих врагов прощает и стоит на коленях в чистом море под сияющем небом.
Именно поэтому равноапостольный князь — настолько раздражающий фактор для части общества.
«Цивилизационный выбор святого Владимира для создания русской государственности был связан с христианством — ненавистным как для крайне правых, так и для крайне левых», — говорит протоиерей Владимир Вигилянский.
Отсюда нападки на фильм и протесты против памятника в Москве. Потому весь юбилейный год СМИ публиковали статьи о том, каким жестоким и развратным человеком был князь. Забавно, кстати, было читать эти «сенсационные разоблачения», давно известные из житий святого. Да, именно так все и случилось: зверь сделался человеком и привел к свету всю страну. Возможность такого перерождения многим непонятна. Отсюда возмущение и недоумение не только светских, но даже и некоторых церковных гуманистов: как можно показывать положительную историческую фигуру столь непривлекательной! Но ведь в этом-то и вся соль.
«Языческая тьма клочьями слезает с Владимира, он сам сдирает ее с болью, с кровью душевной, и становится… не только христианином, но и просто нравственно чистым человеком», — говорит Дмитрий Володихин.
Проблемы русского каганата
Но этот переворот имел гигантские последствия и для страны. Она, кстати, никогда не назвалась «Киевской Русью» — этот термин принят в науке как условный только в XIX веке. Согласно многим историческим источникам, это государство носило название Киевский каганат. Каган — титул тюркский (а не иудейский, как многие почему-то думают), заимствованный, очевидно, у хазар. Население каганата состояло в основном из восточных славян, а правящей верхушкой были русы. Это не обязательно пришельцы из Скандинавии, вероятно, это было германское племя, давным-давно осевшее в Восточной Европе.
Надо думать, ко времени рождения будущего крестителя русы и славяне слились в один народ. Об этом говорит то, что его дед и бабка еще носили германские имена Игорь (Ингвар) и Ольга (Хельга), а отец — вполне славянское, Святослав. Кстати, констатация германского происхождения древнерусских правителей служит поводом для обвинений в поддержке создателями фильма теории норманизма. Очевидно, однако, что обвинители не очень понимают, что эта за теория. А заключается она не в признании непреложного факта присутствия норманнского элемента в Древней Руси, а в идее, что ее государственность и культура пришла из Скандинавии. Сейчас эту теорию не поддерживает ни один серьезный ученый.