О траченой молью шерсти можно говорить в прошедшем времени, на что-то дельное она неприемлема, в лучшем случае ее добавляют в дешевые войлоки.
Небольшие партии шерсти, какие обычно держат дома на пряжу, сберегают проветриванием и пересыпая пахучими травами — лавандой, ромашкой душистой, полынью горькой, травой душицы, листьями черемухи и т. п.
О волокнах хороших и разных
При всех ее добродетелях самая тонкая овечья шерсть остается второй после козьей. Соперничество длится тысячелетия. Есть свидетельства, что предки козы и всех жвачных восходят к третичному периоду и на земле они предшествовали человеку. А в доме у него коза, как и овца, поселилась в каменном веке. Геродот, Гомер, Аристотель, Плиний, Овидий, Вергилий, Варрон, Катулл пишут о козе как о домашнем животном. Козы изображены на древних египетских и ассирийских памятниках.
Чего только не перепробовал делать человек с помощью козы. Рассказывают, что франки на козлах вели работы в саду. У восточных народов долгое время было принято обращать коз в кормилиц. О том же знаменитая легенда про Амальтею (Амальфею), выкормившую Зевса-младенца. Боги, как известно, умеют быть благодарными, и амальтеев рог властью царя небожителей становится рогом изобилия. При освоении Американского континента переселенцы очищали прерии от кустарников, запуская туда ангорских коз, которые за два года превращали залежь в пастбище. Это оказалось так выгодно, что янки рассчитали всех нанятых на эту работу китайцев. При дармовом корме, который животные добывали себе сами, они еще одаривали хозяев мохеровой шерстью. Вскоре идею подхватили канадцы, запустив на обширные пустоши с дикой растительностью молочных коз с той же целью введения новых земель в оборот и получения продуктов козоводства. В конце концов люди поняли, что давать шерсть, молоко, кожу и есть основное занятие этого своенравного животного.
Как у грубошерстных овец, у многих млекопитающих в основании шерстяного волоса вырастает подшерсток — нежнейшие и мягчайшие волокна, благодаря которым животные переносят перепады температуры и другие превратности климата. Козий подшерсток — пух, после паутины и нити шелкопряда — наиболее тонкий волос из доселе известных в природе. В шерсти почти всех 100 миллионов коз, живущих на планете, содержится пух от нескольких золотников до нескольких килограммов. У ангорской козы сама шерсть — пух, а подшерстка не существует.
Легкий и шелковистый пух крепче, прочнее самой тонкой овечьей шерсти. Его волокно способно сжиматься больше чем наполовину. Он зреет зимой. По английской поговорке, качества животного приходят к нему через рот. Это про пух. Только при равномерном кормлении формируются здоровые пуховые волокна. Ничто не заменит сена любительнице ароматных трав — козе. Иногда хозяева засыпают кормушки одним отборным зерном, но от такой пищи волосяной покров в козьем стаде грубеет. Пух приобретает блеск, живость, ясность, если козам периодически давать понемногу патоки, трех-четырехкратно разведя в воде до 125 г этого лакомства рогатых и залив на 24 часа теплым раствором суточную порцию сена, соломы и другого корма.
Чтобы не выбирать что-то одно — отличный пух или потомство, хозяин подгадывает воспроизводство молодняка на позднюю весну, майские деньки. К этому времени пух уже снят, и все силы материнского организма в последние месяцы развития плода обращены на него. Кроме того, козленок появляется на свет и крепнет на свежей зелени в пору разнотравья. При раннем окоте созревание пуха пойдет болезненно.
За хитроумие и настырность козу не заподозришь в аристократизме, зато чистюля она знаменитая. Не станет есть затоптанного корма. Сама подставляет бока, когда ее чешут, и как бы в благодарность ее шерсть от ухода становится нежнее, шелковистее, ярче. Немецкие козоводы вообще уверены, что чистка дает козе столько же пользы, сколько половина корма.
Пух собирают весной в зависимости от года пораньше или попозднее. При тепле он дозревает скорее и начинает отделяться от кожи. Отличают первый сбор, это обычно лучшая часть, крупные клочки, так называемая головка, и рядовой, последыш.
Когда европейцы впервые увидели изделия из козьего пуха, вспыхнул колоссальный интерес к породам коз, у которых такая необыкновенная шерсть. На весь мир разлетелась слава ангорки: туловище животного, описывали очевидцы, окутано облаком нежнейшего белого вешества, похожего на лебяжий пух (рис. 41–43). Выяснилось, что ангорская коза дает в год 2,5 кг, козел до 6 кг пуха. Это разогрело страсти, но заполучить диковинных животных не удавалось до конца XVIII века, стада охраняли армейские части.
Вопреки жесточайшим запретам, однако, находились удальцы, которые отваживались добывать породистых животных, пользуясь дипломатическими ухищрениями и совсем не дипломатическими методами. На рассказ про это не хватит самого длинного телесериала. Коварством изобиловали действия с обеих сторон. Так, пять ангорских козлов, контрабандой доставленные в Центральную Африку, оказываются кастрированными. У пятого из них операция сделана нечисто. Он смог произвести потомство, с которого и повелись на этой земле козы с ангорским пухом. Трагичнее развивался другой сюжет. В Калифорнию доставили стадо ангорских коз, но за одну ночь по чему-то недосмотру их загрызли доги, выдрессированные для охоты на диких коз.
Пестуя редкостных животных, пеклись о том, чтобы сохранялись в чистоте породные признаки, чтобы не перерождалась шерсть. Начинается охота за производителями, когда скупают по стоимости целых состояний премированные на конкурсах экземпляры. А цены на ангорский пух — мохер — и на международных ярмарках и в Лондоне, и в Париже, и в других частях света подскакивают, как никогда, стимулируя новые всплески деловой активности. Тем более что строгости на вывоз поослабли. Разводить ангорских коз становится престижно, даже патриотично. Самые знатные семейства стараются приложить к этому руку. Один итальянский маркиз принял в услужение турецкую семью заниматься ангорскими козами и выращиванием мохера. Во Франции выхаживают пуховых коз на королевской ферме в Рамбуйе. Испанский венценосец потратился на многочисленное стадо, разместил его в Прадо и в горах Эскуриала. Поголовье за короткое время утроилось, но редко у каких животных сохранился белый пуховый покров. Кук доставил ангорских коз на австралийский берег. Постепенно, не с первой попытки красавица-ангорка появилась на всех континентах, и ее потомки продолжили там свой род.
Покупателей поражало, что из английского фунта (454 г) мохера спрядалась нить в 25 тыс. м. Добавленная в изделие, она облагораживала любое из них.
На ту пору, вернее, одновременно с проникновением ангорки в Старый и Новый Свет, ценители экзотики приметили шали из невиданно тонких и нежных волокон кашмирской пуховой козы. В пик моды за шаль в России платили по 900—1 200 рублей, а французы выкладывали по нескольку тысяч франков (рис. 44–48).
Кашмирский пух походил на ангорский так же, как понятия «государь» и «милостивый государь». Прочность у кашмирских волокон выдающаяся. При умелом уходе изделие из них прослужит всю жизнь, тогда как связанная или сотканная с ангорским пухом вещь при самой аккуратной носке после нескольких чисток уже ни на что не похожа.
Как и следовало ожидать, желание иметь у себя животных этой породы было не меньше, чем ангорских коз. Только кашмирская, ее еще кличут киргизской, не переносит смену климата и на новом месте теряет свое лицо, свои особенности. Посему в большинстве случаев ее акклиматизация не удавалась. В начале XIX века в дело вмешивались власти ряда стран. Германия, например, выдавала ландскнехтам безвозмездные пособия на коз и кредиты. Американцы поощряли козоводство еще и потому, что стремились сократить огромные пошлины, которые платили за ввоз козьих кож. В нашем отечестве добровольцам отводили бесплатно казенные земли под Мариуполем, на Алтае, в горах юго-западной Сибири, организовывались питомники, действовало общество козоводов. Тем не менее отраслью разведение коз у нас не стало, хотя в оренбургских станицах, по селам Казанской и Пермской губерний, в Таврии и под Херсоном, в Западной Сибири козы понемногу приживались.
В 1818 году через Россию к подножию Гималаев из Франции едет профессор турецкого языка некто Жубер. У него на родине хотят выращивать сами кашмирский пух, titlit (у нас это слово почему-то скалькировали как «тифлит»). Должно быть, профессор разбирался еще кое в чем, кроме языка, потому что он по пути интересуется крымской породой пуховых коз, присматривается к дагестанской, поразившей его шелковистой шерстью и обильным пухом, которого снимают более 1 кг за сбор.
Неизвестно, кто его консультировал, только профессор выбор сделал безошибочный. Он добрался до отрогов Южного Урала и именно тут закупил стадо пуховых коз. Профессор пришел в восторг от здешнего пуха, который, как выяснилось, превосходил и ангорский и кашмирский. Это потом уже специалисты, изучавшие генеалогию оренбургской пуховой козы, высказали достаточно уверенно предположение, что она попала сюда через Киргизию с Тибета и скорее всего связана дальним родством с кашмирской породой. И под уральским солнцем приобрела свои неподражаемые качества.
Рис. 47, 48. Волос подшерстка и шерсти тибетской козы
Так вот, купленную французом отару перегнали в Крым, привезли в Марсель пароходом, дома холили-лелеяли, раздав под присмотр самым именитым владельцам поместий, но козы повели себя на чужбине как беспородные. То же повторялось и с партиями, привозимыми из оренбургских степей в Великобританию, Южную Америку, Австралию.
Тогда сначала французская фирма «Боднер», за ней следом и английская «Хопнер» начали закупать пух оренбургс