В таких и подобных изъявлениях ревности, не уступая друг другу, мужественные сии подвижники поспешали к Небесному Владыке. Подлинно велико было сопротивление; высоки и награды, ожидающие верных и добропобедных. Иначе как среди таких страхов гонения пребыли бы непоколебимыми и недоступными козням? Хотя и умирали они в глазах человеческих, но кончина их оказалась победным торжеством; низложили они мучителя, потушили заблуждение и одержали победу. Уготовали стопы свои, чтобы свято шествовать в уготование благовествования (Еф. 6:15); препоясали чресла свои силой, чтобы взойти в горний град Иерусалим. При себе имели они и светильники духовного огня, и этот живоносный елей, а потому огонь сей воссиял на них в озере. Как спас израильтян огненный столп в море, так огонь сей спас святых мучеников среди тьмы демонского обольщения; он с неба явился им ночью, когда тело цепенело от мороза. Не оставлял их огонь Божества, являясь то созади, то сопреди; не взималось облако небесного дара, распростертое над ними и день и ночь; не оставляла благодать горней силы, утешавшая ум их в водах. При исшествии сынов Иаковлевых радовалась видимая тварь, при избавлении святых мучеников радовались все невидимые Силы. Там горы скакали, как овны, а здесь радовались Ангелы и Бог Духов.
Думаю, что над добропобедными совершилось более чудес, нежели в древней истории. Там море переменилось в сушу, чтобы не погряз в нем шествовавший Израиль; здесь мученики, возлегая на водах, как на брачном ложе, не погрязали в них. Там кости Иосифовы оберегали евреев; здесь тело Христово поддерживало святых. Там жезл Ааронов сопровождал народ; здесь мышца Господня охраняла верных. Там звуки кимвалов среди волн; здесь глас Господень на водах. Там столп огненный, видимый над тысящами; здесь Крест Христов, сияющий на мучениках. Там предводительствовали Моисей, Аарон и Мариам, а здесь Отец и Сын и Святый Дух. Видишь ли, сколько победоносными совершено в озере чудес, превосходящих чудеса Чермного моря? Слава, и поклонение, и велелепие Подкрепившему их в таких подвигах!
Горько восплакал тогда змий, пресмыкающийся в болотной траве, папирусе и тростнике, разрывался тогда он сердцем, не имея сил прийти и в пепел сжечь славное воинство; обессиленный поражением, в совершенном был тогда изнеможении возмутивший против святых все концы мира. Ибо во око свое вмещающий Иордан подавлен был единым кроплением Троицы; приосеняемый ветвями и леторасльми погибал обнаженный и в жалких рубищах; сжимающий ошиб, яко кипарис, подобно врабию, стал игралищем для рабов Божиих (Иов. 40:12–24). Недра озера соделались хранилищем драгоценности и не приняли в себя святотатца. Шипел змий, покушаясь устрашить предстоящих, и потом вдруг стал пресмыкаться, пополз на персях и чреве и не приближался к волнам озера.
Чтобы враг не мог возмутить мучеников, Ангелы охраняли широту озера; здесь Гавриил, там Михаил, а свыше Христос, назирающий всяческая и немедленно показавший на мучениках венцы, чтобы восполнить оскудение в числе, и чтобы вместо недостойного достойный приял достоинство святых во свете, чтобы венец беглеца снисшел на главу того, кто возжелал Христа и (надобно сказать) втайне присоединился к сонму святых. Ибо бывший заодно с мучениками изгнан из среды их, а кто был против них, тот притек к ним; бежавший в баню охладел любовью, а трепещущий от мраза возгорелся любовью. Посему и здесь прилично сказать, возлюбленные, что Иуда бежал, а вошел Матфий, что Павел, дышавший некогда гневом и прещением на учеников, стал учеником, что гонитель проповедников Христовых сам стал призывать в озере Христа Господа. Его облистал свет среди ночи, как Павла во время полудня; у Павла Анания снял чешую с глаз, а сего очистил от греха полк святых. Тот, когда гнал, был уязвлен и исцелен; а этот, когда уловлял других, сам уловлен и спасен, чтобы ему, божественному, со всеми святыми стать святым восполнением четвертой десятницы.
Каким образом в состоянии буду приравнять непобедимую победу победоносцев? Какие отыщу черты, в которых бы мог я представить подобие сего события? Скажу, что чудеса добропобедных мучеников многочисленнее и выше чудес Иисуса Навина. Там сорок тысяч воинов в Иерихоне потребили заблуждение среди Израиля, а здесь четыредесять мучеников истребили изваяния в поднебесной. Те перешли иорданские токи и предали смерти Сион и силу его; а сии вошли в воды озера и преодолели сатану с его служителями. Иисус, упокоясь тогда в кущах, каменными ножами обрезал евреев; святыми дарами увенчал Христос верных победоносцев, восхитив их во свете. Чуден кивот среди Иордана, — но чуднее святые среди вод. Вожделенны закон, жезл и скрижали; ещё вожделеннее во всем кости мучеников. Досточестны и манна, и стамна златая; гораздо же досточестнее их святая кровь. Как левиты взяли камни из Иордана, чтобы показывать чудо грядущим родам, так в памятование пред Христом положены страдания мужественных подвижников. Так Новый Завет украсился честною кровью богоизбранных мужей; так духовными оружиями водружена Церковь и возведена от земли до небес! Так прозябания мученических членов препитали души верных, и, посеянные на водной равнине озера, соделались они избранной пшеницей пред Богом, свято приняв на тела свои собрание всего, что требовалось для произращения: и лед, и мраз, и хлад, и стужу, а потом и теплоту горней силы, пока колос души их не возрос до наддверий вечной жизни.
О, любезные отпечатки Павлова согласия, как помрачили вы многовидную луну! О, истинные плоды Петрова делания, как поразили вы проклятием беснующуюся саранчу! О, святые лозы Христова насаждения, как выдержали вы все нашествия тли! Пустили корни в глубину любви и чрез то устояли при стремительности ветров, поставили огненные угли ревности и заградили уста саранчи, сокрыли зерно во влагалищах духа и нанесли раны змию тростниковым жезлом, и, наконец, все совокупно, — здравые и неоскверненные, возведены в достоинство десяти агниц; сами принесли Богу прекрасные колосья небесной жатвы и, напоенные Евангельским словом, возрастили сторичный плод; потому, пожатые серпом мучителя, сложили на земле рукояти спасения. И оттуда, подобно возам пшеницы, ввезены в обширную ограду Церкви, чтобы верно утучняемые псалмопениями ежедневно подавали вы елей просящим. Итак, кто видел когда-нибудь подобные сим дивные рукояти, которые источают кровь и венцы? Кто видел произрастания, обладающие такими дарованиями, или тела, подающие людям исцеления? Кто видел лен во время жатвы, и сжатый, и обработанный жнущими?
Когда жалкие мучители видели одного ещё дышащим, не взяли его вместе с прочими, ему равночестными, и сим выказывая неумное свое рассуждение, вознамерились похитить одного из общего числа. Но матерь его поселянка, подъяв на рамена, принесла и присоединила его к прочим рукоятям, чтобы, когда все достигнут мысленного гумна и положены будут в стог вышнего звания, при веянии умного Духа скорее перечислен он был с земли на небо, чтобы на земле уразумевший Сына света введен был в живой град Иерусалим и вместе с прочими стал хлебом святым на непременяемой небесной трапезе. Так рассуждала дорогой верная и святая матерь, неся сына своего; так подкрепляла она выю свою и сына препровождала в Царствие. Так верою взирала она на окровавленное бремя, на своего омытого водами сына. «Если коварные сии делатели, — говорила она, — оставили плод мой и не присовокупили к прочим, то я не оставлю в пренебрежении произращенного мною в болезнях, но свяжу в рукоять и принесу Христу, чтобы восприял его в нетлении, когда придет Распятый за них. Потому не буду изнемогать, неся бремя сие, потому что отреклась я от женской сострадательности, расторгла горы всякой тяготы, отринула женские расчеты, стала мужественною и с полными силами держусь прекрасного пути моего возлюбленного. Девять месяцев носила его в утробе, чтобы, появившись на свет, увидел он широту земли; ещё понесу его недолго на раменах, чтобы, восшедши, увидел он небесные лепоты; окровавленным носила его в утробе, пока не родила человеком; окровавленного опять буду держать на вые, пока не возликовствует со множеством Ангелов. В первый раз произвела его из утробы на свет, и он произошел с телом смертным и бренным; в другой раз на раменах приношу его Всевышнему и Бессмертному. Впрочем, он заменяет мне все. Ибо вот великое чудо объемлет ум мой! Как бы вижу пред собою сына моего: вот он предваряет меня и цветет юностью. Распростершись на вые моей, лежит сокрушенный сын мой, и в то же время прямо к небу возносит главу свою. Весь он в язвах и струпьях, но вижу на нем славную ризу; молчит устами и поет духом; окрылены стопы его, и небесных касается он высот. Глас призывает его вместе с прочими равночестными, говоря: идите в чертог света. Посему буду радоваться всему этому и скажу сыну моему: «Блажен ты, возлюбленный сын! Какое вдруг достоинство придал ты красоте своей! Какое наследие обрела юность твоя, какое божественное пиршество обрела жизнь твоя! Блаженны руки твои, возлюбленный сын, потому что осязали невидимое богатство. Блаженны ноги твои, вселюбезный, потому что исторглись из вещественного брения. Сколько раз размышляла я, говоря сама с собою: как устрою брак сыну моему? Я нищая, и он не знатен. Кто примет нас в свойство к себе? Как найду достаточный или знаменитый род, снисходительный к нашему убожеству? Так размышляла я и не знала, что ты неизреченно подчинил себя Владыке, не знала, что востек ты мысленными очами и соединился духом с горними силами, не понимала, что угасил ты в себе телесные страсти и приобрел бесстрастие бесплотных. Поэтому, возлюбленный сын, и над тобой совершено светлое Ревеккино обручение. Для нее Авраам послал своего домочадца, а для тебя Бог послал Своего Единородного. Та у источника приняла дары, и ты на озере приял пречистые венцы; та за воду получила в дар усерязи (головное украшение), и ты за кровь приобрел благодать Духа. Не так приличны были тогда украшения отроковиц, как ныне тебе язвы за Христа; не так изукрасило девицу золото, как изукрасили тебя бичевания в сем мученичестве; не так Исаак встречал её на поле, как сретил тебя Сын Божий. Не в землю Ханаанскую будешь преселен ты, но в святый град первородных; не одного Авраама идешь увидеть, но и Бога — отца твоего Авраама. Не только сродников и дом свой возненавидел ты, но целый мир,