авлены Богом и святыми, с воздыханиями и горькими слезами взывая, скажут: „Простите, святые и праведные, с которыми мы разлучены, простите, друзья и сродники, простите, отцы и матери, простите, сыновья и дочери, простите, апостолы, простите, пророки и мученики Господни; прости и Ты, Владычица Богородица, много потрудившаяся в молитвах о нашем спасении, но мы сами не захотели покаяться и спастись. Прости и ты, Честный и Животворящий Крест, прости, рай сладости, насажденный Господом, прости горний Иерусалим, матерь первородных, прости, Царство Небесное, которому не будет конца, простите все; мы не увидим более никого из вас и идем на осуждение, которому не будет конца и послабления“. И, наконец, пойдет каждый в уготованное место, какое сам себе приготовил, не захотев покаяться, чтобы избавиться от гнева в час нужды. И за сие-то будут они мучиться во все века».
Слышали, братья мои, приговор? Слышали, что потерпят нерадивые, слышали о том страшном дне и лютом часе? Озаботимся, братья! Это такой час, который подвергнет испытанию целую жизнь нашу. О нем-то Божественное Писание в Святых Церквах от востока до запада вопиет, предрекает и свидетельствует, чтобы нам не посрамиться тогда. О том часе говорил пророк Давид: яко Ты воздаси комуждо по делом его (Пс. 61, 13). О нем вопиял апостол: Блюдите убо, како опасно ходите (Еф. 5, 15). Страшно еже впасти в руце Бога Живаго (Евр. 10, 31). О том часе сказал владыка Христос: Подвизайтеся внити сквозе тесная врата (Лк. 13, 24). Час тот содержа в уме, святые оставили все приятности жизни: дома, богатства, овец, волов, коней, друзей, братьев, сродников, детей, роскошь, бани, земли, судилища, – и, все оставив, бежали в пустыни, в горы, в вертепы и пропасти земные; лишены, скорбяще, озлоблены, чтобы не посрамиться им в час тот. И не только мужи, но и жены, возлюбив узкий и тесный путь, восхитили Небесное Царство. Ибо во Христе Иисусе Господе несть мужеский пол, ни женский (Гал. 3, 28), но каждый примет особую свою мзду, по собственному своему труду, как написано (1 Кор. 3, 15). Блаженны рачительные, блаженны плачущие, блаженны те, которые в час тот окажутся друзьями Христовыми, блаженны бодрствующие в милостыне, блаженны не усыпающие в молитвах, блаженны каждый день трудящиеся о спасении душ своих, блаженны терпеливо ударяющие в дверь Христову. Блажен человек, который рассыпал бремя грехов своих, пока еще было время; блажен, кто купил елея, пока не кончилось торжище. Блажен раб той, егоже, пришед Господь, обрящет тако творяща (Мф. 24, 46). Блаженны и мы, братья, если, ударяя в дверь, не впадем в уныние, потому что отворит нам Сам не лживо Сказавший: толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 7). И еще: грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин. 6, 37). Он Бог наш, Он сотворил нас. Ему подобает слава во веки веков! Аминь.
38. СЛОВО НА ПРИШЕСТВИЕ ГОСПОДНЕ, НА СКОНЧАНИЕ МИРА И НА ПРИШЕСТВИЕ АНТИХРИСТОВО[340]
Я, наималейший, грешный, исполненный проступков Ефрем, в состоянии ли буду выговорить, что выше сил моих? Но поскольку Спаситель по благоутробию Своему и некнижных научил премудрости, а через них повсюду озарил верных, то и мой язык соделает. Он ясен[341] без недостатка и к пользе и назиданию как меня самого, говорящего на нем, так и всех слушателей. С болезнью начну речь и с воздыханиями буду говорить о скончании настоящего мира, и о том бесстыднейшем и ужасном змие, который приведет в смятение всю поднебесную, а в сердца человеческие вложит боязнь, малодушие и страшное неверие, произведет чудеса, знамения и страхования, якоже прелстити, аще возможно, и избранныя (Мф. 24, 24), и всех обманет ложными знамениями и признаками чудес, им совершаемых. Попущением Святаго Бога получит он власть обольщать мир, потому что исполнилась (полнота) нечестия мира, и повсюду совершаются всякого рода ужасы. Потому-то Пречистый Владыка за нечестие людей попустил, чтобы мир был искушен духом лести, ибо так восхотели человеки – отступить от Бога и возлюбить лукавого.
Велик подвиг, братья, в те времена, особенно для верных, когда самим змием с великой властью совершаемы будут знамения и чудеса, когда в страшных призраках покажет он себя подобным Богу, будет летать по воздуху, а все бесы, подобно Ангелам, вознесутся перед мучителем. Он с крепостью[342] возопиет, изменяя свой вид и безмерно устрашая всех людей. Кто тогда, братья, окажется огражденным, непоколебимым, имеющим в душе верный знак – святое пришествие Единородного Сына, Бога нашего, когда увидит ту неизреченную скорбь, отовсюду приходящую на всякую душу? Совершенно ниоткуда не будет у нее ни на земле, ни на море ни утешения, ни покоя. Он увидит, что весь мир в смятении, что каждый бежит укрыться в горах, одни умирают от голода, другие истаивают как воск от жажды, и нет милующего; увидит, что всякое лицо проливает слезы и с сильным желанием спрашивает: «Есть ли где на земле Слово Божие?» – И слышит в ответ: «Нигде». Кто перенесет дни эти, кто стерпит невыносимую скорбь, когда увидит смешение народов, которые от концов земли придут увидеть мучителя, и многие поклоняются ему, с трепетом взывая: «Ты – наш спаситель?» – Море мятется, земля иссыхает, небеса не дождят, растения увядают, и все, живущие на востоке земли, от великого страха бегут на запад, а также живущие на западе солнца с трепетом бегут на восток. Бесстыдный же, прияв тогда власть, пошлет бесов во все концы смело проповедовать: «Великий царь явился во славе, идите и видите его». У кого же будет такая адамантовая душа, чтобы мужественно перенести все эти соблазны? Где, как сказал я, такой человек, которого бы ублажали все Ангелы?
А я, христолюбивые и совершенные братья, прихожу в ужас при одном воспоминании о змие, помышляя о скорби, какая постигнет людей в эти времена, помышляя о том, сколь жестоким к человеческому роду окажется тот скверный змий; еще более злобы будет он иметь на святых, которые могут преодолеть его мечтательные чудеса. Много найдется тогда людей благоугодивших Богу, которым в горах и в местах пустынных можно будет спастись (только) многими молитвами и невыносимым плачем. Святый Бог, видя их несказанные слезы и искреннюю веру, умилосердится над ними как нежный отец, и соблюдет их там, где они укроются, хотя всескверный змий не перестанет отыскивать святых и на земле, и на море, рассуждая, что уже воцарился он на земле, и все ему подчинены. И, не сознавая своей немощи и той гордыни, от которой пал, замыслит несчастный воспротивиться в тот страшный час, когда Господь придет с небес. Впрочем, лишь приведет в смятение землю, устрашит всех ложными чародейными знамениями.
В то время, когда придет змий, не будет покоя на земле, будет же великая скорбь, смятение, замешательство, смерти и глады во всех концах. Сам Господь наш Божественными устами изрек, что скорбь будет в дни тии, якова не бысть такова от начала создания (Мк. 13, 19). Как же мы, грешные, изобразим ту чрезмерную, даже несказанную скорбь, если так ее наименовал Бог? Да остановит каждый со вниманием ум свой на святых речениях Господа и Спасителя, когда Он по Своему благоутробию, ради чрезмерной нужды и скорби, желая сократить дни скорби, увещевает нас, говоря: Молитеся же, да не будет бегство ваше в зиме, ни в субботу (Мф. 24, 20). И еще: Бдите убо на всяко время молящеся, да сподобитеся убежати всех сих хотящих быти, и стати пред Сыном Человеческим (Лк. 21, 36), – ибо время то близко. Все мы подвержены будем тому бедствию, но не верим. Будем же непрестанно просить в слезах и молитвах, день и ночь припадая к Богу, чтобы спастись нам, грешным. У кого есть слезы и сокрушение, да просит Господа, чтобы избавиться нам от скорби, какая придет на землю, чтобы вовсе не видеть того зверя и не слышать страхований его, ибо будут по местом глади и труси (Мф. 24, 7), и различные смерти на земле. Мужественной должна быть душа, которая бы могла сохранить жизнь свою среди соблазнов. Если человек окажется хоть несколько беспечным, то легко подвергнется нападениям и окажется пленен знамениями змия лукавого и хитрого. Таковой не найдет себе пощады на Суде; там откроется, что добровольно поверил он мучителю.
Много молитв и слез нужно нам, возлюбленные, чтобы хоть кто-либо из нас оказался твердым в искушениях; много будет мечтаний[343], совершаемых зверем. Он сам – богоборец, и всех захочет погубить. Такой способ употребит мучитель, что все должны будут носить на себе печать зверя, когда в свое время, то есть при исполнении[344] времен, придет он обольстить всех знамениями[345]; в таком только случае можно будет людям покупать себе снедь и все потребное, и поставит змий надзирателей исполнять его повеления. Заметьте, братья мои, чрезмерную злокозненность зверя и ухищрения его лукавства: начинает он с чрева, чтобы вынудить человека, приведенного в крайность недостатком пищи, принять печать зверя, то есть злочестивые начертания, и не на каком-либо члене тела, но на правой руке, а также на челе, чтобы человеку не было уже возможности правой рукой запечатлеть крестное знамение и на челе назнаменовать святое имя Господне или славный и честный Крест Христа и Спасителя нашего. Знает несчастный, что запечатленный Крест Господень разрушает всю силу его, и потому кладет свою печать на правую руку человеку, ибо она запечатлевает Крестом все члены наши! Подобно и чело, как подсвечник, носит на высоте светильник света – знамение Спасителя нашего. Потому, братья мои, страшный предлежит[346] подвиг всем христолюбивым людям, чтобы до часа смертного не приходить в боязнь и не оставаться в бездействии, когда змий будет начертывать печать свою вместо Креста Спасителева. Для того, без сомнения, употребит такой способ, чтобы имя Господа и Спасителя даже и не именуемо было в то время; сделает же это бессильный, боясь и трепеща святой силы Спасителя нашего. Ибо если кто не будет запечатлен печатью зверя, тот не пленится и мечтательными его знамениями. Притом и Господь не отступит от таковых, но просветит и привлечет их к Себе.