Но это дело прошлое, сейчас, я думаю, она уже поумнела и заматерела и не попадется так глупо на дешевые приколы. Мне хочется так думать, потому что я все равно ее уважаю, ведь она красавица и умница, сумела так опутать своим обаянием капитана Серегина, что тот даже не гуляет от нее налево. И это при том, что девок, желающих попасть в его постель хоть оптом, хоть поодиночке у нас тут тьма тьмущая, и все они в него тайно влюблены. И хитроумные и дерзкие амазонки, и могучие лилитки, и хрупкие нереиды, и обычные девушки и женщины, короче все-все-все только и мечтают том, чтобы Серегин обратил на них свое благосклонное внимание. А он не обращает, в смысле на них, а обращает свое внимание и желание только на свою жену.
Ну так вот, к чему это я. Нас с Митей Елизавета Дмитриевна взяла с собой в космос не только для того, чтобы сделать нам приятное, но и для того, чтобы встряхнуть своих закисших в сугубо женском обществе кадеток. Мол, из-за отсутствия личных перспектив девочки утратили интерес к жизни и к учебному процессу и, мол, теперь требуется взбодрить их, показав перспективы перспектив, в смысле Митю, но не дать им потрогать его своими руками. Мол, в его присутствии девочек охватит дух состязательности и здорового азарта, и они начнут проявлять чудеса усердия в учебе и изобретательности. А я там нужна не только для того чтобы получить личный опыт полетов, но и для того, чтобы «пасти» Митю и не дать оторвочкам-курсантшам возможности его угнать.
Кстати, Септим Цигнус проверял меня на способность стать пилотом, но не нашел ровным счетом ничего, о чем можно было бы говорить. Ничего страшного, зато у меня нашлись задатки администратора, то есть способности по управлению людьми, а базовая летная подготовка, во-первых – позволит мне в будущем понимать, что творят мои подчиненные, а во-вторых – в случае острой необходимости я смогу быть запасным пилотом, способным управлять кораблем на уровне середнячка. Елизавета Дмитриевна говорит, что иногда даже посредственный пилот, это лучше чем отсутствие любого пилота. Но сейчас об этом говорить пока рано, ибо под моим управлением даже виртуальный корабль на тренажере ведет себя будто корова на льду.
Кстати о кораблях. «Святогор» только называется челноком и то только потому, что неумолимый это межзвездный линкор, в «Святогор» предназначен летать между планетами. Но и на него тоже можно ставить гипердвигатель, Миша узнавал, а посему после совсем небольшой переделки на этом достаточно крупном корабле можно отправляться в настоящее межзвездное путешествие. Но Елизавета Дмитриевна запретила нам об этом и думать. Мол, сперва надо научиться плавать в маленьком детском бассейне и лишь потом выплывать в большой океан. Но мы с Митей и не торопимся, но при этом имеем в виду, что гипердвигатели на «Святогоры» еще пока не ставил из-за того, что не было такого приказа. Единственный человек, который мог бы приказать Климу Сервию, это сама Елизавета Дмитриевна, но она такой приказ категорически отказывается отдавать. Причина? Смотри выше. Рано еще.
Кстати, в космическом полете на «Святогоре» совсем не было той романтики, какую мы привыкли видеть у себя дома по телевизору. Ни тебе грохота мощнейших двигателей, от которого сотрясается земля. Ни тебе сокрушительной перегрузки, которая наваливается на грудь подобно мешку с песком. Ни тебе тесноты кабины, в которой космонавты сидят в своих скафандрах плотно, подобно горошинам в стручке. Ни тебе невесомости во время самого космического полета, но как говорит Елизавета Дмитриевна, секретом искусственной гравитации владели и в ее империи, но только, как правило, эта функция была постоянно отключена, ради экономии энергии. А вот на «Святогоре», с его конвертером вещества в энергию, эту самую энергию экономить не требуется, и программа выравнивания гравитационных градиентов работает под управлением автоматики.
Так что вместо всех описанных выше спецэффектов и неудобств полета имела место только тихое попискивание каких-то приборов в консоли управления, жужжание вентиляторов, и негромкие голоса переговаривающихся между собой кадеток, впервые в жизни управлявших космическим кораблем не на тренажере, а на самом деле. А вот космос на экранах кольцевого обзора действительно был непроглядно черным, Земля под нами бело-голубой и прекрасной, а Солнце, чьи лучи больше не сдерживались атмосферой, яростным и ослепительным. Правда, дав нам полюбоваться на то, как это бывает на самом деле, Елизавета Дмитриевна приказала бортовому компьютеру использовать для уменьшения яркости специальные программные фильтры, встроенные в систему кругового видеообзора и солнышко на экране сразу подернулось дымкой, умерив свою ярость.
Примечание авторов:Вообще-то, с чисто технической точки зрения без этой системы видеонаблюдения можно было бы прекрасно обойтись и летать исключительно по приборам, все равно космические расстояния и космические скорости это не для человеческого глазомера и реакции. Когда в каком-нибудь космическом боевике показывают, как герой ловко уворачивается от летящих астероидов или метеоров, все это кудрявая и развесистая клюква. На скоростях измеряемых десятками километров в секунду вручную, наблюдая космос через экраны или иллюминатор, можно увернуться только от объектов размером с небольшую планету.
Но в любом случае, раскинувшаяся перед нами картина околоземного пространства была такой завораживающей, что мы с Митькой, не имея на борту каких-то внятных постоянных обязанностей, большую часть своего времени смогли отдать созерцанию прекрасного. А чего бы не посозерцать, ведь искусственная гравитация и кондиционирование воздуха работали прекрасно, и мы чувствовали себя как в каком-нибудь планетарии. А вот о девках-кадетках такого было сказать нельзя. Елизавета Дмитриевна и мини-клон Септима Цигнуса, гоняли их и в хвост и в гриву, не давая ни минуты отдыха, так что им было совсем не до того, чтобы строить Мите глазки и продумывать планы как бы увести себе мое сокровище. А я боялась, хоть и была уверена в верности моего любимого. Ведь должен же он понимать, что наша с ним любовь – это величина постоянная, а эти финтифлюшки сегодня здесь, а завтра они уже Бог его знает где.
И хоть было их на борту с три штатных экипажа, но учебный полет, это учебный полет и вводные на бедняжек сыпались одна за другой, причем они все время были вынуждены меняться, те – которые только что работали за штурманов переквалифицировались в пилотов, пилоты в техников, техники в отвечающих за системы жизнеобеспечения стюардов, а стюарды в штурманов. При этом, насколько я понимаю, автоматика была задействована по минимуму, исключительно на подстраховке. На самом деле настоящий межпланетный космический полет – это дело нудное и монотонное, когда часами ничего не происходит, и от монотонности вахту клонит в сон. А если что и произойдет, то автоматика окажется быстрее человека. Или не окажется и тогда бахнет так, что никто и ничего даже не успеет понять и испугаться.
Но положено уставом стоять вахту во время перелетов, значит, они ее будут стоять. Волчицы, да и лилитки существа педантичные и иногда мне даже кажется, что им неведомо слово «Скучно». Но скука на борту бывает только во время дальнего перелета, при подлете к планете время стремительно ускоряется, а сами взлет и посадка – это такие нервные моменты, что никому мало не покажется. И вот, Елизавета Дмитриевна ми Септим Цигнус, удостоверившись, что на околоземной орбите девки маневрируют весьма уверенно, с навигационным и вспомогательным оборудованием обращаются умело, решили, что программу можно слегка и подкорректировать. Ну не собирались мы сегодня к Луне и все тут, но Елизавета Дмитриевна хлопнула в ладоши и произнесла:
– Курс к Луне, девочки. Перелет форсированный, с изменением направления вектора тяги в середине траектории, номинальное ускорение два с половиной же, время в пути два часа десять минут. Время пошло.
Ну вот так. Стремителен полет «Святогора». Американцы, на своем «Аполлоне» летели к Луне четверо суток, а мы всего-то два часа и уже там. Но «Аполлон» и «Святогор» это две большие разницы, и сравнивать их между собой это все равно, что сравнивать между собой весельную шлюпку и сверхсовременный скоростной лайнер. Но не будем о грустном. Долетев до Луны (пока «Святогор» летел, команда как я уже говорила, отдыхала), Елизавета Дмитриевна и Септим Цигнус принялись тренировать своих кадеток на взлет-посадку. На Луне тоже нет воздуха, как и на Меркурии, поэтому тренировались девки до седьмого пота. Каждая посадила «Святогор» на поверхность Луны, а потом подняла его обратно в космос. Елизавете Дмитриевне надо было быть полностью уверенной, что любая девка-кадетка оказавшаяся «за штурвалом» с честью справится со взлетом и посадкой. А те, значит, которые не справятся, к управлению кораблем допущены не должны быть.
Дело в том, что на следующей неделе мы уже летим на Меркурий, и это будет по-настоящему большое и длинное приключение. Один только полет туда займет около двух суток и столько же обратно, да еще на месте дня три, ведь надо еще разведать – куда там на теневой стороне можно пристроить харвестер. Еще надо будет составить программу добычи нужных ископаемых и убедиться, что все оборудование нормально работает. Итого на все про все неделя, с ефрейторским зазором, как говорит Митя, десять дней. Потом, время от времени, надо будет посещать это место, для того чтобы вывозить добытое, но это уже наверное без нас. Чего интересного в такой работе. Это все равно, что кататься на самосвале по одному и тому же маршруту…
Часть 30
12 октября 1605 года Р.Х., день сто двадцать девятый, Утро. Крым, Бахчисарай.
Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.
Мои гаврики – Ася с Митей – вернулись из путешествия на Меркурий ошарашенные и возбужденные. Размахивая руками, они наперебой рассказывали мне о своих впечатлениях.
– Анна Сергеевна, это было супер! – мечтательно жмурясь, говорила Ася.