и открыла глаза. Потом села, мутноватым взглядом озирая нашу компанию.
– Салют, подруга! – Зул вышла вперед и, ощерив в улыбке свой острозубый рот, приветливо помахала рукой перед царевниными глазами, будто проверяя, хорошо ли та видит.
Глаза царевны медленно закатились – и она вновь ковриком улеглась на землю – так же, как и за минуту до этого.
Я с укоризной посмотрела на свою краснокожую приятельницу.
– А я чего, я ничего! – вновь пожала она плечами. – Кто ж виноват, что она такая неустойчивая к стрессам… Да и было бы из-за чего сознание терять! Был бы перед ней вместо меня какой-нибудь огнедышащий дракон – тогда совсем другое дело…
– Может быть, ты пока, на время, э-э-э… удалишься? – спросила я. – Принцесса Елизавета видит в тебе нечистую силу, потому что она просто еще не знает, какая ты милая и благовоспитанная знатная деммская дама из кругов высшего света…
– Хотя я говорил ей об этом, – вставил Сергей Сергеевич, пожав плечами. – Впрочем, дамы, извините, но я вынужден вас покинуть. Займитесь нашей царевной. Надеюсь, в ваших чутких и заботливых руках она очень быстро разучится падать в обмороки от малейших пустяков. Кроме того, я хочу, чтобы вы привили этой девушке широту кругозора, ответственность за свои поступки, а также напрочь бы вывели из нее пренебрежительное отношение к нижестоящим. Если мадмуазель Елизавета не начнет относиться к русским мужикам как к таким же людям как она сама, а не как к двуногой скотине, то вся наша затея лишается смысла. Тонкий слой роскоши поверх толстого слоя нищеты нас совсем не устраивает. В этом варианте истории Россия тоже достойна лучшего.
С этими словами капитан Серегин удалился, еще раз ободряюще кивнув нам напоследок. Зул вздохнула из-за того, что ей не разрешили пошкодить, и отошла в сторонку, укрывшись за колонной. Однако две ее младшие дочери остались с нами; они благоразумно прятались за спинами Аси, Яны и Асаль, затерявшись в толпе сопровождавших юную аварку Верных ей девочек-лилиток, которые, будучи еще совершенно детьми, ростом уже были с взрослых мужчин.
Впрочем, юные деммки не производили столь устрашающего впечатления на неискушенных, как их мать. Может быть, потому, что одеты они были так же, как и остальные дети – кепки, джинсы, яркие кофточки, кроссовки. Это Зул у нас старается блистать экстравагантностью – сегодня, например, она надела темно-синее декольтированное платье с боковым разрезом до бедра. Неудивительно, что новенькие замечали ее в первую очередь, и им уже было не до всего остального.
Между прочим, с нами была и моя Белочка. Она сидела у меня на шее и выглядывала из-за головы, ухватившись за «конский хвост», и потому ее нельзя было заметить сразу.
Второй обморок у Елизаветы оказался более глубоким, чем первый. Минут десять мы терпеливо ждали, когда царевна очухается. Потом Яна робко предложила побрызгать ее водой. Однако воды ни у кого с собой не оказалось, и тогда Ася сказала, что может помочь похлопывание по щекам.
– Молодец, – похвалила ее я и добавила, кивнув на Елизавету: – ну, давай, действуй…
– Кто, я?! – изумилась Ася.
– Ну да. Давай, не робей! – Я поощряющее кивнула.
Ася присела над бесчувственной цесаревной и стала слегка похлопывать ту по щекам, вопросительно на меня поглядывая. Эффекта не было. Приходить в сознание от столь нежной процедуры Елисавет Петровна наотрез отказывалась.
– Да ты посильнее! – сказала Асаль. – Давай-ка я покажу, как это делалось у нас, обров…
Она присела и, не успела я ничего сказать, залепила царевне такую пощечину, что мы все замерли от неожиданности, и только Зул саркастически хихикнула из-за колонны, услышав звонкий и хлесткий звук оплеухи.
– По-моему, ты слиш… – начала было я отчитывать девочку за излишнее усердие, но тут Елизавета заворочалась и на ее щеки стал возвращаться румянец – причем с одной стороны он начал проявлялся в виде пятерни. Асаль торжествующе посмотрела на меня – знай, мол, наших; поднявшись, она гордо выпрямилась и картинно отряхнула руки (это она уже у моих гавриков набралась, как пить дать).
– Мой папа, – гордо произнесла она, – такими оплеухами приводил в себя невольниц, когда они начинали морочить ему голову.
Царевна Елизавета на этот раз поднимала веки медленно, словно боясь снова увидеть перед собой какое-нибудь исчадие ада. Полностью открыв глаза, она села и осмотрелась. Маленькие деммки благоразумно не отсвечивали из-за спин Верных Асаль девчонок-лилиток, и потому она не узрела поблизости ничего страшного. И только прячущаяся в моей прическе Белочка, маленькая озорница, звонко произнесла:
– Наконец ты снова с нами, словно солнце с небесами! Поднимайся же скорей, заводи себе друзей! Хватит тут в пыли лежать и сознание терять!
Мы все замерли, ожидая очередного выпадения в осадок – тьфу, то есть в обморок. Однако, вопреки ожиданиям, Елизавета без всякого страха, с интересом смотрела на мою маленькую живую куклу и даже слегка улыбнулась!
Я расслабилась, после чего протянула царевне руку – и та встала на ноги.
Ее взгляд не отрывался от моей головы.
– Презабавная у вас кукла! – произнесла наконец Елизвета. – Не пойму, правда, как вы ею управляете… Но искусством чревовещания вы владеете в совершенстве…
– Какое еще чревовещание… Хоть я и кукла, но живое создание… – тихо забурчала обиженная Белочка. – Счас придет сюда Димон, превратит тебя в лимон…
Но это еще больше развеселило царевну. Однако скоро она снова вспомнила о деммке, и, опасливо озираясь, спросила:
– Скажите, а где демоница с красной кожей? Надеюсь, мне больше не придется столкнуться с этим ужасным созданием?
Мы все дружно переглянулись и вздохнули, даже Бела издала выразительный звук «Пффыыы…», означающий, видимо: «Фу, ну как можно быть такой трусихой и бояться милейшей Зулечки?».
Однако я решила проигнорировать этот вопрос, так как процесс знакомства с царевной и без того сильно затянулся.
– Меня зовут Анной Сергеевной, – представилась я, – а это Яна, Ася и Асаль, а также ее личные Верные девицы…
– Аварская принцесса Асаль, – гордо задрав нос, поправила меня последняя, – а также приемная дочь князя Великой Артании Серегина и невеста тверского князя Глеба Ярославича. Вот!
– Можете звать меня Белочкой, мадмуазель, – вставила свои пять копеек кукла, чем опять вызвала улыбку Елизаветы.
– А я Елизавета Петровна, – ответила царевна, – или Лизанька, вы, Анна Сергеевна, можете называть меня именно так.
Мы обменялись дежурными любезностями. Но, видимо, вопрос о «демонице» неустанно сверлил мозг царевны, и потому она снова вернулась к этой теме:
– Боже правый, милая Анна Сергеевна, как же я напугалась! Я чуть от ужаса не умерла! Скажите мне, моя дорогая… – она вдруг схватила меня за руку и заглянула в глаза, – у вас что, в заколдованном городе, в услужении имеются даже черти?
Вздохнув, я решила, что пора приучать изнеженную барышню к реалиям нашего быта.
– Знаете ли, Лизанька… – начала я, – вы должны понимать, что пока вы находитесь у нас в тридесятом царстве, вам придется столкнуться со многими необычными вещами и явлениями. Но не следует судить о них предвзято. Я вам просто настоятельно рекомендую быть хладнокровней. Откройте свой разум восприятию чудесного… Отбросьте навязанные представления. Поверьте – здесь, рядом с нами, вам абсолютно ничего не угрожает. Нас благословляет сам Господь, и поэтому все, что нас окружает, не несет никакой опасности ни вам, ни кому-либо другому. Нас много – выходцев из разных миров, и некоторые из нас могут выглядеть странно, даже устрашающе, но не следует их пугаться… Царевне следует быть отважной, чтобы добиться успеха и устроить свою судьбу наилучшим образом. А к этому у вас есть все шансы…
Рассказывая все это, я внимательно следила за глазами Елизаветы, настроившись на поверхностный ментальный контакт. Я чувствовала, как царевна, добросовестно внимая моим словам, успокаивается и начинает работать над собой.
Тем временем я продолжила:
– Рано или поздно вам придется столкнуться с той, которую вы назвали «демоницей». Должна сказать, что сходство деммов и чертей чисто поверхностное. Ни свиных пятачков, ни коровьих копыт вы у них не увидите. К тому же, если бы вы были внимательны, то увидели бы, что на шее у госпожи Зул висит серебряный крестик, означающий, что ее душа очищена от зла, а грехи полностью прощены. Правда, у деммов весьма своеобразное чувство юмора… Но Зул знает, что едва ее «шуточки» причинят кому-либо реальный вред, как это прощение тут же будет аннулировано, а серебряная цепочка превратится в огненную удавку… Так что не беспокойтесь, ничего не бойтесь и давайте начнем закалять ваше восприятие прямо сейчас, когда мы с вами уже немного подружились…
Я улыбнулась ей, то же самое сделали мои девочки. И вот тут-то Елизавета заметила, что за спинами обычных девочек кто-то прячется. Она снова насторожилась, стараясь унять страх.
– Сул и Тел, выходите, покажитесь Елизавете Петровне, – сказала я.
Когда маленькие деммки вышли из-за спин подруг, царевна только широко раскрыла глаза, вздрогнула, но в обморок не упала. Она смотрела на них, и я чутко улавливала оттенки ее состояния. К счастью, панического ужаса она больше не испытывала, только легкий, что называется, мандраж. Еще бы – девочки были прелестны. Они мило улыбались, и даже острые зубки не могли испортить впечатления. Елизавета, забыв о всяческих правилах хорошего тона, беззастенчиво их разглядывала. Тем временем я представила их друг другу. Девчонки-деммки оказались на высоте – они мило поклонились царевне. Не зря я учила их правилам хорошего тона! Это мать их может себе позволить наплевать на такую ерунду, но мои воспитанники и подопечные должны быть вежливыми и культурными со всеми, кто пока не причинил нам вреда.
Когда Елизавета привыкла к необычному виду новых знакомых, она обратилась ко мне:
– Анна Сергеевна, вы были абсолютно правы! Мне лишь следовало отбросить, как вы выразились, навязанные представления. Эти девочки, хоть и, безусловно, похожи на демониц, все же милы и очаровательны, и я не чувствую в них никакого зла…