– «Что в этом плохого?» – повторила Мики сквозь зубы. – То, что ты слишком наивная и даешь себя одурачить!
– Ну с чего ты так решила, а? Ты его даже не знаешь!
– Мне и не надо его знать. Достаточно того, что я хорошо знаю тебя.
– Ну я девушка легкомысленная, да! Но мы с ним гуляли все утро!
– И что? Теперь можно верить любой ерунде, которую он скажет?
Билли вздернула подбородок, нахмурившись.
– Если бы я знала, что ты так отреагируешь, не стала бы ничего рассказывать.
Мики нервно сжала кулаки.
– А какой реакции ты ожидала?
– Я думала, ты за меня порадуешься! Вот Ника за меня рада! – И Билли повернулась ко мне. – Ведь правда?
– Я…
– То есть я должна радоваться, что первый встречный крутит тебе мозги, а ты вроде как и не против?
Разговор принимал дурной оборот, и мне это не нравилось. В воздухе нарастало трескучее напряжение.
– Ничего он мне не крутит! Он сказал…
Мики рявкнула:
– Это не он!
– А я говорю, он! – рявкнула в ответ Билли, сжимая кулаки. – Хватит уже считать себя самой умной!
– Хватит уже верить любой чепухе!
– Почему? – Билли рассмеялась, ее тон смягчился. – Почему тебе так трудно смириться с тем, что я кому-то нравлюсь?
– Потому что ты чувствуешь себя слишком одинокой, чтобы видеть дальше своего носа!
Мики поняла, что сказала лишнее. В глазах ее лучшей подруги промелькнуло удивление. Я смотрела на них, затаив дыхание, и чувствовала приближающееся землетрясение.
– Ах вот в чем дело! – прошептала Билли, с обидой глядя на Мики. – Ну да, тебе виднее, ведь твои родители всегда рядом, поэтому ты можешь смотреть на мир свысока.
– Ну что ты говоришь? – упрекнула покрасневшая Мики.
– Ты всем всегда недовольна! Всегда! Ты даже не можешь порадоваться за меня!
– Это не он!
– Ты бы этого хотела! – воскликнула Билли. – Ты не хочешь, чтобы это был он! Ты хочешь, чтобы я оставалась одна, как ты, потому что, кроме меня, тебя никто не может выносить!
– Ой, ну извини! – закричала Мики. – Извини, если в четыре утра тебе некому позвонить, кроме меня! Наверное, тебе очень неприятно признаваться мне, как ты одинока!
– Тебе нравится, когда я тебе звоню! – Билли заплакала. – Потому что у тебя больше нет подруг! Из-за твоего дурацкого характера никто не хочет с тобой связываться!
– Это не он!
– Прекрати!
– Это не он, Билли!
– Почему? – закричала та.
– Потому что это я!
Билли перестала плакать и растерянно уставилась на Микки.
– Что? – пробормотала она.
– Это я, – тихо повторила Мики, – это делаю я.
Впервые на моей памяти Билли смотрела на подругу с тревогой и болью.
– Неправда, – пробормотала она, – ты все придумываешь.
– Ни грамма.
– Нет! – выпалила Билли. – Не ври! Ты врешь!
Мики молчала. И убежденность Билли рассыпалась, наткнувшись на это каменное молчание. Она медленно покачала головой.
– Нет, я тебе не верю, – прошептала Билли, словно пытаясь убедить в этом саму себя. – Зачем бы ты стала это делать? – Она сощурила глаза. – Из жалости?
– Нет.
– Тогда, может, ради прикола? – слезы вновь потекли по лицу Билли. – Хотела меня разыграть?
– Нет!
– Чтобы я перестала ныть тебе про свое одиночество? Поэтому?
– Слушай, ну хватит уже!
– Скажи мне правду! Скажи мне раз и навсегда!
В ответ Мики совершила отчаянный жест, потому что иначе не могла выразить то, что чувствовала: подошла к Билли, обхватила ладонями ее лицо и прижалась к ней.
Все произошло слишком внезапно. Глаза Билли наполнились ужасом, и в следующее мгновение она изо всех сил оттолкнула Мики. И отпрянула сама, прижав запястье к губам, дрожащая и потрясенная. Она смотрела на свою лучшую подругу так, как смотрят на кого-то, кого знают всю жизнь, с кем делятся улыбками и слезами. И я, казалось, услышала, как под этим взглядом разбилось сердце Мики.
Затем Билли вскочила и выбежала из комнаты. Я побежала за ней.
– Билли! – крикнула я и остановилась, видя, как она исчезает в конце коридора.
Из комнаты вышла Мики. Она еле сдерживала слезы. Я протянула к ней руку, но она прошла мимо и направилась в противоположную сторону коридора. Я вертела головой, не зная, за кем идти.
Никогда не видела, чтобы они так ссорились, никогда… Порой они говорили друг другу ужасно обидные вещи, говорили и в шутку и всерьез, но обеим было понятно, что за жесткими словами ничего не стоит. Однако гнев способен выявить худшее даже в самых хороших людях.
Я подумала о Мики и о том, что творится с ней сейчас, когда ее сердце разбито. И все же она привыкла справляться с эмоциями и умела держать себя в руках. У нее сильный характер.
А Билли слабее, уязвимее, и сейчас она ужасно расстроена… Я повернулась и побежала в ее сторону, открывая двери одну за другой, пока не нашла ее в комнате, которая, судя по обстановке, была предназначена для чаепитий.
Билли сидела на полу, обхватив колени руками и опустив голову. Я осторожно подошла к ней и поняла, что она плачет. Я села рядом и приобняла ее. Не хотелось быть навязчивой, но все опасения исчезли, когда в ответ она обхватила мою руку и крепко прижалась к ней.
– Тебе необязательно здесь оставаться, – прошептала она охрипшим голосом. – Не беспокойся обо мне… Езжай, а то опоздаешь на вечеринку.
Но я покачала головой, сняла босоножки и сказала:
– Нет, я остаюсь с тобой.
Глава 26. Изгнанники из сказки
Ничего, что ты разбился на кусочки.
Ничего, что разбилась и я.
Даже мозаика сделана из осколков.
Но посмотри, какая она красивая.
Билли долго молчала. Заплаканными глазами она смотрела в пространство перед собой.
Трудно представить, что она чувствовала в этот момент. Перед ее внутренним взором, наверное, проносились картины их с Мики дружбы.
Я хотела ее утешить, сказать, что все как-нибудь образуется, вернется на круги своя. Но, возможно, правда заключалась в том, что жизнь идет своим чередом и есть вещи, которые не могут не меняться, как бы мы этому ни сопротивлялись.
– Я в порядке, – сказала Билли, заметив, что я продолжаю сидеть рядом.
– Думаю, что это не так, – ответила я.
Билли закрыла глаза и медленно покачала головой, как сломанная марионетка.
– Просто… я не могу в это поверить.
– Ты знаешь, Мики…
– Пожалуйста, – прервала она, вскинув голову, – не хочу об этом говорить.
– Жалость тут ни при чем, – тем не менее прошептала я, – она никогда не подарила бы розу из сочувствия…
– Я… больше ничего не знаю.
– То, что произошло, не может перечеркнуть вашу дружбу. – Я заглянула Билли в глаза. – Ваши отношения всегда были настоящими, Билли. Более настоящими, чем вы думаете. – Я увидела, как она сглотнула, и добавила: – Она любит тебя всем сердцем.
– Пожалуйста, Ника… – Билли поджала губы, словно каждое слово причиняло ей боль. – Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Понимаю, ты не хочешь оставлять меня одну, но тебе не о чем беспокоиться. Я буду в порядке…
Она заметила мой испуганный взгляд и, казалось, хотела меня успокоить.
– Я просто хочу немного побыть одна.
– Уверена?
– Абсолютно! – Билли изобразила на лице что-то вроде улыбки. – Я уже почти в порядке… Правда. К тому же тебе пора на вечеринку, забыла?
– Ой, я и правда уже о ней забыла. Да ну ее!
– А все это как же? – спросила Билли, показывая на платье. – Или ты хочешь сказать, что мы потратили на тебя столько времени впустую? Мне обидно… И потом, я уверена, что Лайонел будет ждать тебя до упора. Нехорошо так поступать с парнем.
Я искала, что ответить, но Билли меня опередила:
– Надо пойти. Ты сногсшибательно выглядишь. Это твой вечер. Не хочу, чтобы из-за меня все сорвалось.
– А ты? – спросила я, упорно ища повод остаться. – Что ты собираешься делать?
– Ничего. Поеду домой. Я уже попросила бабушку меня забрать. Она скоро приедет…
Я сказала Билли, что все-таки будет лучше, если я останусь, но она встала с пола, потом подняла меня на ноги, разгладила платье и заверила, что мне не о чем беспокоиться. Прежде чем я успела возразить, она подвела меня к двери и выставила из комнаты, сунув в руки босоножки.
– Иди, – сказала Билли, грустно улыбнувшись, – и повеселись! Сделай это и ради меня тоже. Поговорим обо всем завтра.
Я осталась одна в коридоре, но вместо того чтобы пойти искать Эдгарда, побрела в противоположную сторону – искать за каждой дверью Мики.
Дверь последней комнаты оказалась заперта. Значит, подумала я, Мики там. Постучала, позвала ее несколько раз, потом тихо сказала, что сожалею о случившемся, что она может впустить меня, даже если не хочет говорить, я просто молча посижу рядом. Но Мики не отзывалась. Я приложила ухо к двери, когда услышала за спиной чей-то голос:
– Мисс!
Я обернулась и увидела Эванджелину, которая смотрела на меня с некоторым сочувствием.
– Машина ждет, чтобы отвезти вас куда скажете.
Я посмотрела на нее с мольбой:
– Сперва я хотела бы попрощаться с Мики.
– Юная леди просила ее не беспокоить, – медленно ответила женщина, бросив на меня красноречивый взгляд. – Однако она велела водителю отвезти вас в город. Автомобиль ждет у лестницы.
Я не хотела уходить, не увидев Мику. Эванджелина сжала руки в замок.
– Мне очень жаль.
Я опустила глаза, а потом снова взглянула на дверь. Но что толку стоять у закрытой комнаты? Вздохнув, я последовала за домоправительницей вниз по лестнице. Эванджелина протянула мне куртку, проводила до двери и пожелала хорошего вечера.
Эдгард открыл дверцу авто. Я поблагодарила его и уселась на заднее сиденье. Машина тронулась, и под хруст гравия мы поехали к воротам. Я повернулась, чтобы бросить последний взгляд на дом. В мгновение ока он исчез за свечками кипарисов.
Когда мы подъехали к дому Лайонела, я невольно вцепилась руками в подол платья. От оглушительной музыки машина даже завибрировала. Я поймала себя на том, что смотрю на людей, толпившихся во дворе, и не могу пошевелиться.