– Доброе утро, – прошептала я и одарила его своей самой милой, самой яркой улыбкой. Затем я направилась к кофеварке, чувствуя на себе его жгучий взгляд.
– Хочешь еще кофе? – спросила я.
Ригель какое-то время смотрел на меня, прежде чем кивнуть, и я заметила, что его взгляд стал более внимательным. Я подошла и подлила ему кофе в чашку.
– Вот, – мягко сказала я.
Глазами Ригель скользил по моей шелковой ночной рубашке.
Я открыла дверцу шкафчика с посудой и обнаружила, что все чистые кружки стоят на верхней, самой высокой, полке. Не дотянувшись до нее, я нахмурилась, придумывая, на что бы встать, и тут услышала скрип стула. Ко мне подошел Ригель и спокойно взял с полки кружку. Он явно не торопился мне ее отдавать. Его глаза скользнули по моему лицу, задержавшись на губах.
– Спасибо, – улыбнулась я и потянулась за кружкой. Ригель же спрятал ее у себя за спиной.
Я непонимающе посмотрела на него.
– Ригель, отдай!
Я провела пальцами по его запястью, пытаясь дотянуться до кружки, а когда не смогла, снова посмотрела ему в глаза. Они весело блеснули, а может, то был лишь солнечный блик в зрачках. Я просительно улыбнулась, и Ригель тихо спросил:
– Отдать?
– Да, пожалуйста…
Я постучала кончиками пальцев по его запястью, но он даже не пошевелился. Тогда я требовательно схватила его за бока, и Ригель притворно сердито посмотрел на меня.
– Ты дашь мне что-нибудь взамен? – тихо и хрипло пробормотал он. Его дыхание было теплым, как и его тело под моими пальцами.
С каких это пор страшный волк стал таким игривым? Я взяла его свободную руку, поднесла ее к своим губам и поцеловала. Ригель посмотрел на меня глубокими влажными глазами, и его рука скользнула по моей щеке. Он провел по моим губам большим пальцем, я нежно поцеловала и его. Ригель подошел ближе, всматриваясь в меня со жгучим интересом, словно хотел вобрать в себя все, что есть во мне: мой аромат, мои губы, мои глаза, мои руки, даже мою ночную рубашку…
Резкий звук дверного звонка заставил меня подпрыгнуть. Магия тут же развеялась, мы оба замерли. Голос Анны из глубины дома крикнул:
– Кто-нибудь может открыть дверь? Наверное, это опять курьер!
Ригель закрыл глаза и сжал челюсти, на его скулах проступили желваки. Казалось, его лицо превратилось в камень. Когда он снова открыл глаза, они излучали холод.
Я шагнула в сторону, чтобы обойти Ригеля и пойти в прихожую, но он взял меня за плечи и вернул на место, после чего быстро вышел из кухни, мимоходом поставив мою кружку на стол.
За дверью стоял курьер в фирменной остроконечной шляпе. Судя по тому, как неуверенно он смотрел на бумажку с адресом, почесывая подбородок, доставщиком он работал первый или второй день.
– Здравствуйте! Доставка по вашему адресу, – объявил он, протягивая букет с торчащей из него запиской-улиткой. – Не могли бы вы вот тут расписаться?
Ригель раздраженно уставился на пышный букет, затем перевел взгляд на курьера и нарочито серьезным голосом сказал:
– Думаю, это какая-то ошибка.
– Похоже, что все-таки нет, – возразил паренек, – адрес указан ваш, а получательница – Николь… нет, Ни… ка… Довер.
Ригель улыбнулся пугающе вежливо.
– Кто-кто?
– Ника Довер.
– Тут такой нет.
Паренек опустил руку с цветами и растерянно заморгал.
– Нно… – начал он, заикаясь, – на вашем почтовом ящике висит табличка с именем «Довер и Уайльд», рядом с «Миллигана».
– Да? А, это старые владельцы, – ответил Ригель, – мы только что переехали. Доверы здесь больше не живут.
– А где они живут, не знаете?
– На кладбище.
– Гггде?.. – глаза курьера округлились, и он нервно поправил солнцезащитные очки.
– Да, там.
– Черт, я не знал. Мне чертовски жаль!
– Они были очень старыми людьми, – сообщил Ригель печальным голосом, сочувственно цокнув языком. – Обоим, наверное, лет за сто уже было.
– Тогда понятно. Спасибо за информацию…
– Не стоит благодарности.
И Ригель захлопнул дверь, не пустив пышный букет к нам в дом. По крайней мере, в тот день.
Незаметно пришло время ужина. Анна излучала такую веселость, что, казалось, ее можно было пощупать руками. Она довольно посмотрела на скатерть, которую я стелила, а потом сказала, что по дороге домой встретила Аделину. По словам Анны, Аделина понравилась ей с первого взгляда. «У этой девушки хорошие манеры и искренняя улыбка». Анна переживала, что Аделина вот уже которую неделю не может найти работу.
– Она такая милая, – сказала Анна, ставя пирог в духовку. – Я одолжила ей зонт, чтобы она не промокла, у нее ветровка без капюшона!
Анна закрыла дверь духовки, подрегулировала температуру и затем сняла перчатки.
– Где, ты сказала, она живет? – спросила Анна.
– В приюте Святого Иосифа, – ответила я. – С тех самых пор как ее туда перевели. Теперь Аделина совершеннолетняя и, по идее, должна оттуда уйти, но пока не найдет работу, это невозможно.
– Я пригласила и ее на ужин, – сказала Анна, нарезая хлеб.
Я застыла с вилками в руке.
– Я хотела сделать вам с Ригелем сюрприз, но все-таки проболталась. Аделина замечательная девушка, и я знаю, как крепко вы с ней дружите. Скажу тебе, уговорить ее принять приглашение было непросто, но в конце концов она пообещала прийти. – Анна мягко улыбнулась. – Ты рада?
Мое сердце сказало бы да, если бы ему не мешала голова. После нашей последней встречи меня преследовали неприятные мысли. С одной стороны, услышав, что Аделина не испытывает к Ригелю романтических чувств, я успокоилась, но, с другой – она могла утаить от меня правду. Я решила поверить ей, но нелепые подозрения все-таки не давали мне покоя.
Анна посмотрела на настенные часы.
– Ой, я и не заметила, что уже так поздно! Ника, иди переоденься, а я здесь сама закончу.
Я кивнула и пошла наверх, распуская волосы. Достала из шкафа халат, чистое белье и пошла в ванную, где разделась и встала под душ. Помыв волосы ароматным шампунем, я вышла из душевой кабинки, надела халат и завязала его на талии. Он был мне маловат, но расставаться с ним не хотелось из-за красивого сиреневого цвета, который мне очень нравился. Прыгая на месте, я надела трусики и полюбовалась на белое кружево, красиво очерчивающее изгиб бедра.
Я впервые надела кружевные, а не простые хлопковые трусики. Они казались такими же мягкими и удобными. Вытирая волосы полотенцем, я услышала голос Анны:
– Ника, я забыла вышитые салфетки! Когда будешь спускаться, захвати их из комода в коридоре! Из нижнего ящика!
Я получше запахнула халат, вышла из ванной, быстро нашла салфетки и передала их Анне, которая уже поднималась по лестнице.
– Вот! – Я мягко улыбнулась.
Анна удивленно подняла брови, увидев меня в банном халате и с мокрыми волосами.
– Ой, извини, дорогая, я не знала, что ты в душе! Не надо было выходить, пока не обсохнешь, ты можешь простудиться. Спасибо! Да, эти подойдут под тарелки. А теперь иди скорее сушить волосы…
Я вернулась в ванную, из которой через открытую дверь уже вылетел теплый пар. Поежившись от холода, я промокнула волосы полотенцем и начала их расчесывать, как вдруг у раковины заметила чистую, аккуратно сложенную рубашку. Черную рубашку с пуговицами. Мужскую. Раньше ее здесь вроде не было. Наличие рубашки и чье-то присутствие у меня за спиной соединились в моем мозгу в ясную догадку. Не нужно оборачиваться, чтобы увидеть, что на пороге ванной стоит Ригель. Но я обернулась, не стоять же так, и расческа все равно чуть не выпала у меня из рук. Ригель стоял неподвижно, на меня смотрели, чуть ли не прожигая насквозь, черные глаза. В одной руке он сжимал полотенце, и я поняла, что он, наверное, сходил за ним к себе комнату, думая, что ванная свободна.
– Я… я… я еще не закончила, – пропищала я.
Ригель сильнее сжал полотенце. У меня пересохло в горле, когда его обжигающий взгляд скользнул по моим дрожащим лодыжкам, влажным ногам, торчавшим из-под халата, изгибу груди и обнаженной шее.
Он глубоко вздохнул, и от этого звука кровь по венам побежала быстрее. Ригель пристально посмотрел мне в глаза, и я нервно сглотнула под его раскаленным взглядом.
– Ригель, скоро придут гости. Анна ходит по дому и… – Я схватилась за расческу двумя руками, как за спасательный круг; посмотрела в коридор за его спиной и вдруг поняла, что мы стоим лицом друг к другу, как добыча и хищник.
– Мне нужно выйти! – выпалила я.
В глазах Ригеля бушевала гроза, сверкали молнии, как будто его ум работал с увеличенной скоростью. Мы словно вернулись в начало нашей истории, когда я боялась пройти мимо него, думая, что он может меня укусить. Теперь я тоже боялась, но совсем другого…
– Ригель, – сказала я как можно спокойнее, – мне надо пройти.
Я надеялась, что мой голос не прозвучал слишком пискляво и испуганно, потому что уже знала, как действует на него мое блеянье. Ригель прищурился, а потом… улыбнулся. Сейчас он выглядел таким спокойным и дружелюбным, что мне стало страшно.
– Конечно, – сказал он ровным голосом, – проходи.
Мол, я тебя не съем, но смотрел он на меня так, что я чувствовала себя кроликом перед удавом.
– Если я подойду, ты меня пропустишь?
Ригель облизнул губы и задумчиво посмотрел в потолок. Он был похож на дикого зверя в засаде.
– Угу… – промычал он.
– Нет, скажи! – настаивала я.
– Что? – весело рассмеялся он.
– Что ты меня пропустишь.
Он невинно заморгал, из-за чего стал выглядеть еще более подозрительно.
– Я тебя пропущу.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Я посмотрела на него в нерешительности, прежде чем подойти. И Ригель действительно сдержал обещание. Он дал мне пройти. Он дал мне пройти, а потом… схватил меня с такой стремительностью, что у меня перехватило дыхание.
Я услышала, как захлопнулась дверь, моя спина уперлась в стену, а Ригель, как когда-то, снова возвышался надо мной. Он провел руками по моим волосам, а потом наши губы слились. Он целовал меня с безумной жадностью. Чтобы вдохнуть воздуха и не потерять сознание, я попыталась оттолкнуть его, отстраниться, но он властно прижал меня к себе, накрыл мои губы своими горячими губами и сосал их, доводя меня до головокружения. Ноги стали ватными, реальность пульсировала, расплывалась, в голове – совершенная пустота. А ведь мне нельзя терять рассудок, кто-то из нас двоих ведь должен понимать, как сильно мы рискуем. Но то, что я чувствовала к нему, сильнее любых рассуждений. Он победил меня, бросив в волны чувственных ощущений.