– Именно Келлен столкнулся с медеками, – крикнул кто-то. Я узнал одного из магов, сопровождавших отца прошлой ночью. – Без него мы б никогда не поймали некхека, и он до сих пор бродил бы на свободе!
– Так он нам сказал, – заметил Ра-мет.
– Так сказал я, – ответил мой отец, подходя к нам. Люди расступались перед ним, выказывая ему даже больше почтения, чем обычно. Было ясно, о чем они думают. Страх перед убийцами-медеками напомнил им, как важно выбрать достойного Верховного мага клана. Людям нужна была сила – во всех ее проявлениях. А у моего отца эта сила была.
Он подошел и остановился напротив Фериус.
– Не объяснишь ли, что тебя так развеселило?
Она вскинула руку.
– Простите, простите. Это просто… ну, вот это… – Она указала на тварь в клетке. – Это и есть ужасающий некхек? Проклятие народа джен-теп? Гроза магов и воинов и… – Она хихикнула как девчонка. – Милосердный убийца больных собачек.
– Это зверь чумы, – сказал Ра-мет. – Некхеки приучены жевать ядовитую траву, которая смешивается с их слюной. Единственный укус отбирает силу мага, делая его беспомощным и беззащитным. Некхек несет нам болезни и несчастья. Это тварь тьмы, порождение демонов. И они причинили джен-теп больше зла, чем сами медеки.
Почему-то это вызвало у Фериус новый приступ смеха, и если б не предостерегающий взгляд отца, пожалуй, Ра-мет спалил бы ее огненной магией, не сходя с места.
Да, при свете дня некхек выглядел не слишком грозным. Его шерсть была не такой темной, как мне показалось в лесу. Скорее коричневатая, как песок вокруг Оазиса. Когти и зубы были острыми, но не острее и не длиннее, чем у дикой кошки. Однако я помнил, с какой скоростью он двигался, и как перегрыз шею собаки. И, глядя в его темно-красные злые глаза, я не сомневался, что мое горло он разорвет с той же легкостью.
– Он гораздо опаснее, чем выглядит, – сказал я.
– О, наверняка так и есть, – отозвалась Фериус. – Страшный убийца. Просто, ну, в Дароме и других землях они больше известны тем, что копаются в мусоре и крадут еду из амбаров. Понимаете, нигде, кроме ваших краев, этого зверя не называют некхеком.
– И как же его называют? – спросил отец.
– О, по-разному, могучий Ке-хеопс. Берабески зовут его «сенхеби» – летящий по ветру. У дароменов он именуется «фелидус арборика» – лесная летяга. Но чаще всего этих животных называют гигантскими белкокотами.
– Гигантскими белкокотами? – переспросил я.
На глазах Фериус выступили слезы. Она с трудом удерживалась, чтобы не расхохотаться снова.
– Ваш древний враг, по сути своей, – это просто очень большой белкокот.
Глава 18Красная колода
– Твоя манера общения бесит людей. Ты в курсе?
Мы с Фериус шли по аллее, направляясь к ветхому гостевому дому. В городе были и другие, получше, но этот, похоже, оказался единственным, где дароменке согласились сдать комнату. «Джен-теп не держат камень за пазухой». Чем дольше я жил, тем более пустой и лицемерной казалась мне эта фраза.
– Что поделаешь, малыш, – отозвалась Фериус. – Твои земляки постоянно меня смешат.
– А вот им ты не кажешься забавной.
Отцу пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить толпу: как минимум полдюжины людей порывались вызвать Фериус на поединок. Она вежливо поблагодарила отца, но сообщила забиякам, что будет счастлива видеть их всех в гостевом доме – по одному в день столь долго, сколько потребуется, дабы удовлетворить всех. В конце концов члены Совета приказали всем покинуть Оазис и держаться от него подальше – до особых распоряжений. Возможно, было бы лучше переместить клетку с некхеком в закрытое помещение, но отец – и члены Совета – полагали, что в Оазисе самая лучшая магическая защита. Вдобавок здесь будет гораздо проще сотворить заклятие для призыва других некхеков.
Когда люди узнали, что клетка останется в Оазисе, они и сами предпочли не задерживаться там. Страх перед ядовитым чудовищем был слишком силен: все предпочли держаться подальше.
Я так и не сказал Фериус о приказе вдовствующей княгини, но чувство вины слабело по мере того, как росло мое раздражение.
– Знаешь, ты не права, – сказал я ей.
– Я то и дело в чем-то не права. В чем на этот раз?
– Некхек. Он гораздо опаснее, чем…
– Гигантский белкокот, малыш. Ваш «посланник тьмы» – это всего лишь здоровенная белка-летяга с кошачей мордой. Могли бы уж выяснить побольше о звере, которого собираетесь убить.
– Как ни назови. Я видел в книгах самых разных животных, и это совсем не похоже на белкокота. Вдобавок в этой части континента белки вообще не водятся.
– Как и вы.
– В каком смысле?
Кончиком пальца она коснулась моего лба.
– Посмотри, какая у тебя светлая кожа. Ты понимаешь, что подобный тип внешности – это ненормально для здешнего климата?
Я огляделся по сторонам, увидел пару, идущую по улице, и указал на них.
– Есть много джен-теп со смуглой кожей. И есть джен-теп с разным разрезом и цветом глаз.
– Именно. Вы, джен-теп – не единый народ. Просто сборище разных семей. Магов, которые пришли со всех континентов, чтобы сражаться за Оазисы. Иногда вы устраивали с ними войны, а иной раз – просто поглощали другие племена, которые явились сюда за тем же самым. Могу поспорить, ни в ком из вас нет и капли крови народа, жившего здесь изначально.
– И что?
– А то. Может, и белкокоты появились здесь по той же причине. Может, им просто нравится магия?
Я чувствовал, что Фериус лишает меня аргументов, но не готов был сдаться.
– Мой народ должен жить здесь. Нам нужен Оазис. Он дает силу и позволяет побеждать врагов. Всех, кто хочет уничтожить или поработить нас.
Фериус фыркнула.
– Порабощает? Это сильно сказано.
– О чем ты? И вообще: почему мы не имеем права защищаться от некхеков?
Фериус остановилась и ладонью закрыла мне глаза.
– Эй!
– Не пищи. Просто вообрази тех животных, которых ты видел в своих книжках. Можешь?
Представлять те или иные картины, рисовать их перед мысленным взором с идеальной четкостью – этому магов учат на первых же уроках.
– Разумеется, могу.
– Хорошо. А теперь снова подумай о звере в Оазисе.
– Подумал.
Фериус легонько шлепнула меня по затылку.
– Не о монстре из ваших легенд. Не о том, что все велят тебе видеть. Я хочу, чтобы ты вспомнил настоящее животное, запертое в той клетке.
Трудно сравнивать рисунок, сделанный пером и чернилами, с реальным существом, которое ты видел собственными глазами. Однако я сделал все возможное, чтобы представить их стоящими бок о бок.
– Допустим…
– Ну и? По-прежнему будешь уверять, что эти два существа не имеют между собой ничего общего?
– Я…
Говоря откровенно, я не готов был это утверждать. Два зверя выглядели не идентично, но, возможно, дело в том, что животные в книге всегда казались мне… ну, чем-то далеким и не имеющим ко мне отношения. А некхека я видел вблизи. И еще – я видел, на что он способен. Чувствовал его ярость.
– И все-таки я думаю, что они разные.
Фериус убрала руку от моего лица и снова зашагала по аллее.
– Ну конечно же! Тварь, которую вы поймали, – это ведь ужасный некхек! Демоническая тварь, убийца магов! А еще – грозный пожиратель мусора и собиратель орехов.
– Ты не права. Может, он и выглядит как… – Я запнулся. Я чувствовал себя глупо, просто пытаясь произнести название этого существа. – Слушай, я видел, на что он способен. Погоди, скоро маги используют этого некхека, чтобы привлечь сюда других. Сама увидишь, на что похожа их стая. Тогда, может быть, ты поймешь.
Фериус остановилась.
– А что ты собираешься делать? Стоять и смотреть, как они пытают животное?
Меня удивили резкие нотки в ее голосе. Я глянул в лицо Фериус и не увидел ни тени иронии или насмешки. Никаких шуток на этот раз. Ее взгляд был серьезным.
– О чем ты? Что я, по-твоему, должен делать?
– Этот зверь вроде как спас твою сестру?
– Он загрыз больную собаку, которая пыталась связать себя с Шеллой. Это не одно и то же. Может, некхеку просто нравится убивать?
Впрочем, я знал, что лгу себе. Я видел выражение морды твари, когда она перекусила шею собаки. Если некхек и разъярился, то скорее уж потому, что ему пришлось это сделать.
Фериус сунула руку в карман и вытащила колоду карт. Не ту, что я видел раньше, и не стальную. Рубашки этих карт были темно-красными, почти черными. Она развернула колоду веером и протянула мне.
– Вытащи карту, малыш.
– Зачем?
– Ты сказал, что те люди в лесу пытались навредить твоей сестре. Ты умолял всех и вся спасти ее, и вот эта белка явилась и выполнила твое желание. Разве не так?
– Ты передергиваешь факты, – сказал я. – Если тебя послушать, то…
– Вытащи карту, Келлен.
Я огляделся по сторонам.
– Не буду, пока ты не объяснишь, зачем это надо.
– Это надо, чтобы ты наконец решил, станешь ли ты мужчиной – или нет.
– Ты постоянно говоришь, что я должен стать мужчиной. И постоянно оскорбляешь магию моего народа и мою семью…
– Мир полон магии, Келлен. А вот чего ему не хватает – так это мужчин и женщин. – В устах Фериус эти два слова прозвучали как-то необычно. Более весомо, что ли?…
Я терпеть не мог, когда она говорила о магии, словно это какая-то безделица. Словно джен-теп были детьми, играющими в игрушки. А более всего меня бесило, что Фериус так и держала в руке веер карт, подзуживая меня взять одну из них.
– Слушай, я не…
– Закрой рот и вытащи карту. Только так, или повернись и уйди отсюда, и больше не оглядывайся. Мир – огромное и опасное место. В нем больше тьмы, чем ты можешь представить. Знаешь, кто с ней сражается? Мужчины и женщины, которые не убегают от своего долга. Возьми карту, Келлен. Больше я просить не буду.
Я устал от ее игр и выкрутасов. Фериус постоянно поучала меня, устраивала какие-то проверки и загоняла в ловушки, в итоге заставляя меня делать то, что я не хотел. Но, хотя я знал Фериус Перфекус три дня, сейчас я отчетливо понимал, что она не шутит и не прикидывается. Если я не возьму карту, то никогда больше ее не увижу. Не знаю почему, но это пугало меня. Я вытащил карту из середины колоды.