– Эй, малыш, гляди-ка.
– Знаю, – отозвался я, не открывая глаз. Мне не нужно было смотреть на сигиллы. Я уже знал, что они светятся.
– Это какая магия? – спросила Фериус.
Я открыл глаза. А потом втянул в легкие дивный чистый воздух и произнес одно восхитительное слово:
– Дыхание!
Фериус смотрела на меня, слегка улыбаясь. Но по крайней мере она не изрекла очередную идиотскую шутку. Наконец я отважился взглянуть на серебряные сигиллы магии дыхания. Чудесные крохотные символы, сияющие, как звезды на небосводе моей кожи. Каждый знак символизировал одну из форм магии дыхания, которую я теперь мог творить.
Я зажег татуировку.
Протянув руку к одному из фонарей, я направил на него свою волю. Возник мягкий свет, медленно разгоняя темноту вокруг нас. Он был очень тусклым, едва заметным, но он был. На самом деле.
Я не ше-теп.
Я не ущербный.
У меня есть магия.
Когда свет фонаря начал согревать мою кожу, я поймал взгляд Фериус. Она смотрела мне в лицо.
– Оу, малыш, это…
Да уж, я понимал, что выгляжу не лучшим образом. Меня избили так, что лицо онемело и глаза едва открывались. Но могла она хотя бы прикинуться, что рада за меня? Нет, у Фериус на это не хватит такта. Провались она со своей философией аргоси и насмешками над джен-теп. И все-таки было в ней какое-то благородство…
– Понимаю, выглядит неважно, – сказал я. – Знаешь что? Пусть я приобрел магию, но все равно – научи меня драться.
Фериус открыла рот – и закрыла. Она поудобнее устроила меня на руках. На ее лице появилось напряженное выражение, словно я внезапно стал тяжелее.
– Нет, малыш. Сперва я научу тебя убегать.
Глава 24Отметина
– Может, объяснишь наконец, что не так? – спросил я в очередной раз.
Мы дошли до мраморной лестницы из семи ступеней, ведущей ко входу в мой дом. И, хотя я испытывал восторг при мысли, что открыл в себе магию дыхания, я не мог забыть о скандале, ожидающем меня за дверьми дома. Я сбежал, выпустил на волю тварь, которую так боятся и ненавидят джен-теп, я избил своих товарищей…
И когда я успел стать таким ужасным сыном?
– Я могу стоять на ногах.
– Сделай три глубоких вдоха, малыш, – сказала Фериус и поставила меня на землю.
– И чем это поможет?
– Твой голос будет звучать не так тонко и плаксиво, когда ты заговоришь с родителями.
Как будто есть какая-то разница!.. Почему я просто не побежал к одному из городских стражников, когда увидел, как Теннат, Панакси и Нифения мучают зверя? Он бы положил этому конец, а я бы не выпустил монстра и не разрушил свою жизнь. Желудок скрутился в тугой комок. Там, в Оазисе, я думал, что поступаю правильно, но теперь мне придется объяснить это родителям, и так, чтобы рассказ не выглядел полнейшим безумием… А может, я и впрямь сошел с ума? Маги не нападают на других магов, чтобы спасти тварь, которая питается младенцами джен-теп. Но если бы я не спас его, если бы не дрался против своих друзей, ожила бы татуировка магии дыхания? И учтут ли родители мои заслуги перед семьей, прежде чем осуждать меня за преступление?
– Стой прямо, малыш, – сказала Фериус. В доме послышались шаги. Кто-то приближался к двери. – Если не можешь быть стойким, тогда выгляди стойким.
Я расправил плечи и немедленно почувствовал себя идиотом. Сложность общения с Фериус в том, что она не понимает, какие вещи имеют значение, а какие нет. Положим, умение сотворить заклинание щита – это важно. А способность стоять прямо – не очень. Кому какое дело, буду ли я выглядеть стойким? Я уже навлек позор на отца, когда ослабла моя магия. А теперь еще и скомпрометировал его, устроив некхеку побег. Даже если Нифения и Панакси расскажут родителям придуманную нами байку, Теннат все равно доложит отцу все как есть. И Ра-мет потребует, чтобы меня привлекли к ответственности. Моему отцу придется унижаться перед Советом. Он воспользуется своим статусом лорд-мага, чтобы смягчить наказание и, спасая меня, испортит себе репутацию, а значит – уменьшатся его шансы получить корону Верховного мага клана. Против этого всего много ли значит единственная оживленная татуировка?
Я глянул на Фериус, думая, как бы половчее объяснить, что она со своей философией испортила мне жизнь. Фериус же неотрывно смотрела на дверь дома.
– Ты уверен, Келлен? – спросила она.
Один из тех редких случаев, когда Фериус соизволила назвать меня по имени.
– О чем ты?
Фериус повернулась и чуть присела, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Она была лишь на пару дюймов выше меня, и я злился, когда она так делала.
– Моя лошадь спрятана в миле отсюда. Она сможет везти нас двоих несколько миль, а там, дальше по дороге, есть место, где я достану вторую. Скажи только слово, малыш, и мы свалим отсюда.
– Ты шутишь? Я только что зажег свою первую татуировку! Я стану магом джен-теп, как мой отец! Почему я вообще должен…
Дверь открылась. Изнутри дома ударил свет, прорезав ночную темень. Фериус оттащила меня на несколько футов.
– Оставайся в тени, – сказала она.
Духи предков! Видно, я и впрямь выгляжу жутко.
Мне придется худо. Наказанием может стать домашний арест и публичная порка. Порка – это не так уж плохо, если матери позволят сразу же после нее исцелить мои раны. А вот арест… Если я буду сидеть взаперти, как пройду магические испытания? А ведь у меня впервые появился шанс преуспеть в них…
На пороге появилась мать. Свет, льющийся из дома, охватывал ее сияющим ореолом. На лице матери отражалось беспокойство, но все равно она была прекрасна – как одна из богинь наших предков.
«И могущественна», – подумал я, чувствуя в воздухе мягкую вибрацию от витавшей вокруг матери магической энергии.
– Келлен, это ты? – Ее глаза еще не привыкли к темноте. Мать посмотрела по сторонам, но не увидела меня в тени. Ее взгляд упал на Фериус.
– Леди Фериус, где…
– Я здесь, матушка, – сказал я, пытаясь выйти вперед, но Фериус положила ладонь мне на плечо, принуждая стоять на месте.
– О, слава предкам! – Мать обернулась и крикнула через плечо: – Ке-хеопс! Келлен вернулся!
Мгновением позже на пороге появился отец. Его серебристо-голубое одеяние переливалось в свете, исходящем из дома. В руке отец держал небольшое зеркало, предназначенное для магического поиска, но при виде меня убрал его в карман.
– Где она? – спросил он.
Я решил, что он как-то умудрился не заметить Фериус, стоявшую в нескольких футах, и спрашивает о ней.
– Она не виновата, отец. Это была моя идея… – я запнулся.
Идиот! Разумеется, она виновата.
Глаза отца сузились. Он коротко посмотрел на Фериус, а потом вновь перевел взгляд на меня.
– Я говорю не о картежнице-аргоси. Что ты сделал со своей сестрой?
Лицо отца было искажено гневом и раздражением. Это напугало меня больше, чем страшные черно-красные маски людей, напавших на нас в лесу.
– Отец, клянусь, я ничего не делал с Шеллой. Я вообще ее не видел с…
– О… – сказала мать. В ее голосе слышались отчаяние и покорность судьбе. Я знал этот тон. Мать провела долгие часы в магическом поиске, пытаясь увидеть мою сестру. Заклинания поиска опасны, они вытягивают энергию мага, когда он движется все дальше и дальше. Мать выглядела усталой и измученной. Как далеко она зашла, пытаясь отыскать Шеллу?…
Я двинулся к лестнице, но Фериус снова удержала меня.
– Когда вы в последний раз видели девочку?
Отец стиснул зубы. Я видел, что он в страшной ярости. Это наши семейные дела, и чужаку не дозволено совать в них нос. Мать, однако, ответила:
– Шелла проснулась несколько часов назад. Она чувствовала себя неплохо, но… ее сокол умер. Ночью он вдруг занемог, и мы ничем не сумели ему помочь. Заклинания Шеллы перестали работать. Она очень испугалась… – Мать помедлила, глядя в мою сторону. Туда, где я стоял в тени. – Мы говорили ей, что отчаиваться рано, и потеря магии скорее всего временная, но Шелла очень нервничала и очень переживала. Мне пришлось дать ей легкое снотворное. Она должна была проспать много часов, но…
– Шелла улизнула, – мрачно докончил отец. – Мы решили, что она ушла с тобой, Келлен, что вы двое задумали очередную авантюру, пытаясь вернуть тебе магию.
Я внезапно почувствовал отвращение к себе. Пока я ошивался в Оазисе, позоря свою семью, с сестрой случилось что-то ужасное. После всего показывать родителям оживленную татуировку магии дыхания было просто стыдно…
Отец потер лоб. Он выглядел до смерти уставшим – таким я не видел его уже очень, очень давно.
– Нужно продолжать поиски. – Он обернулся к матери. – Я не владею магией шелка, Бене-маат. Нам придется снова воспользоваться твоей силой, если мы хотим ее вернуть.
Мать кивнула.
– Дорогой… Я попробую, но…
– Или можно просто пойти и поискать девочку, – сказала Фериус. Ее небрежный, почти снисходительный тон разозлил меня. Я повернулся, намереваясь сказать ей что-нибудь, но замер, увидев, что Фериус опустилась на колени и рассматривает пыльные плитки мостовой, водя по ним пальцами.
– Я могу пойти по ее следу, – сказала она, взглянув на отца. – И могу сделать это тихо. Полагаю, вы не пошли сами, потому что хотели скрыть ото всех пропажу дочери.
Я недоумевал, как можно разыскивать кого-то без поисковых заклинаний. Это казалось нелепицей. Паника родителей начала передаваться и мне.
– Ты правда сможешь, Фериус? Сможешь найти мою се…
– Тихо, Келлен, – сказал отец голосом, не предполагавшим возражений. Он спускался по ступеням лестницы. Спокойно, неспешно – пока, наконец, не оказался рядом с Фериус. – И чего мне это будет стоить, аргоси?
В его устах «аргоси» прозвучало как нечто мерзкое и грязное.
– Отец, Фериус – мой друг. Она никогда…
Прежде чем я успел закончить, Фериус Перфекс ответила:
– Прощения.
Повисла тишина. Отец с недоумением взглянул на Фериус и скрестил руки на груди.