– Это твое заклинание, Келлен… – сказал он, посмотрев на изрытую взрывами землю вокруг нас. – Первая форма магии дыхания, которая толкает вперед взрыв, вызванный какими-то химическими составляющими. Верно? Очень изобретательно. Напоминает тех недомагов прежних лет, которые объединяли простые заклинания с разными трюками. Весьма романтично, не находишь?
Он сотворил свое собственное заклятие – небольшое причинение боли. Ну как сказать – небольшое?… Я почувствовал, что мои внутренности сковало льдом, и вскрикнул.
– Однако проблема в том, что есть разница между мальчиком с одним заклинанием и настоящим магом. Истинный джен-теп – цельный маг. Он может нападать, но умеет и защищаться. Он знает, как ослабить противника, увеличив собственную силу.
Ра-мет сотворил еще одно заклятие. На сей раз меня отбросило назад. Я пролетел по воздуху, ударившись спиной о то же дерево, что и Рейчис, и упал на землю рядом с ним.
Я втянул воздух, ощущая вкус крови на губах. Ра-мету не было дела до моих стонов.
– Я не испытываю к тебе ненависти, – сказал он, обозревая дело своих рук. – На самом деле даже восхищаюсь твоей отвагой. Ты неплохой человек. Лучше, чем твой отец, уж поверь мне. Он всю жизнь творил магию ради собственного удовольствия. Строил свой маленький за´мок, кирпичик за кирпичиком, надеясь однажды подняться на вершину башни и стать Верховным магом клана. А с какой целью? Да ни с какой. Он бы сел на свой трон, а мы бы по-прежнему жили как напуганные животные. Надеясь, что настоящие хищники обойдут нас стороной в поисках более достойной добычи. – Он повернулся и указал куда-то на юг. – А ведь мы могли бы снова обрести подлинное могущество. Могли бы заставить дароменского короля валяться у нас в ногах…
Я не знал, ожидает ли Ра-мет от меня какого-нибудь умного ответа, но, учитывая, что я едва дышал, ждать бы ему пришлось еще долго.
Он вновь отвернулся.
– Мы могли бы стать Владыками мира, Келлен.
Я огляделся по сторонам и заметил большой скальный выступ в нескольких футах поодаль. Незаметно протянув руку, я аккуратно коснулся Рейчиса. Он застонал от боли в переломанных ребрах. Ну, хотя бы жив. Надо унести его туда… Я начал медленно и тихо пятиться в сторону скалы.
– Хотел бы я, чтобы мои сыновья были похожи на тебя, – сказал Ремет. – Я дал им все, а они как были – так и остались безмозглыми хулиганами. Только и умеют, что выделываться перед другими, отыгрываясь на тех, кто слабее. Вместо того, чтобы работать над собой, обретая подлинную силу.
Он вдруг повернулся и сотворил очередное заклятие. Невидимый кулак ударил меня в бок. Я покатился по земле, стараясь прикрыть собой Рейчиса. Наконец заклинание рассеялось, и я возобновил отчаянные попытки добраться до скалы.
– Я мог бы сделать из тебя мага, знаешь ли, – проговорил Ра-мет. Я тем временем скрылся за скальным выступом. – Ты заслужил этот шанс своим умом и отвагой. И потом, наши люди любят истории о смелых, но осиротевших мальчиках, которых берут в ученики магов из великих домов. Правда, для этого сперва нужно сделать тебя сиротой.
Может, сперва сделать сиротами твоих сыновей?…
Я достал стальную колоду Фериус. В любом заклятии щита есть прорехи. Может, если быстро кидать карты в разные точки щита, они пробьют его? Не самый лучший план, но другого у меня не было.
– Я понимаю, что придется тебя убить, Келлен. Если хочешь окончательно разделаться с врагом, надо стереть с лица земли все его следы. Надо было так же поступить с медеками три века назад. Тогда мы не подскакивали бы сейчас как ошпаренные при любом упоминании о них, боясь, что они еще остались где-то и ждут своего часа.
Я разложил карты на земле перед собой. У меня не было права на ошибку. Но даже если я все сделаю идеально, будет ли от этого польза? Ра-мет может удерживать щит, пока я не истрачу все карты.
– Но сказать по совести: я думаю, у нас с тобой и правда могло бы что-нибудь получиться. Мне нужен кто-то, чтобы усилить мой дом. Рафан работает на других чаще, чем на собственную семью. Редир – хороший боец, но ему недостает ума. А Теннат… Ну, скажем так, если захочешь убить его, прежде чем принять мое предложение, я не буду в обиде.
И он говорит это о собственном сыне! При всей моей ненависти к Теннату, я почти проникся к нему сочувствием.
Краем глаза я уловил движение в тени и увидел белкокота – не Рейчиса. Он полз к нам. Бедный зверь был изранен и истекал кровью. Почти вся шерсть сгорела… Несчастная тварь, она вот-вот умрет. Я взял одну из карт. Хватит ли мне духа быстро покончить с ее мучениями? Она подобралась ближе, и я узнал мать Рейчиса.
Я схватил ее и отнес за скалу. В ответ она укусила меня в руку.
– Проклятие! – прошипел я.
Сколько ж можно меня кусать?!
– Прости, – тихо просвистела она.
Я ее понимал! Может, это и происходит после укуса? Может, когда их слюна попадает тебе в кровь, между кошачьей белкой и человеком возникает какая-то связь, позволяющая общаться?
– Меня зовут Читра, – сказала она и подползла к Рейчису. Она тратила последние мгновения своей жизни на то, чтобы оказаться ближе к сыну и умереть рядом с ним.
– Ну, Келлен? – окликнул Ра-мет. – Что думаешь? Договоримся? Ты убьешь для меня своего отца, а я для тебя убью сына. Оба будем в выигрыше, и мир станет немного чище.
Читра закашлялась. Кровь стекала с ее подбородка.
– Люди… – проговорила она и подползла еще ближе. – Временами вы просто жуткие.
Я протянул к ней руку.
– Что я могу сделать?
Она ткнулась носом в мою ладонь.
– Взять то, что я тебе дам.
Ладонь окрасилась кровью.
– Я… Я не понимаю.
– Красный порошок, – прошептала Читра. – Смешай его с моей кровью.
Я вынул из карманов мешочки и достал немного красного порошка.
– И что будет?
Читра не ответила на вопрос. Она свернулась возле Рейчиса, положив лапку на его морду.
– Он будет в ярости. Ты должен успокоить его, а взамен он научит тебя смелости. Научи его убегать, а он научит тебя сражаться.
– Я… – Что я мог ей сказать? Мы все в двух шагах от смерти. Вдобавок Рейчис едва ли стал бы меня слушать. – Хорошо, – проговорил я. – Обещаю.
Читра издала какой-то странный кашель. Из ее рта опять полилась кровь. Я не сразу понял, что она смеется.
– Может, он заодно научит тебя лгать. Ты в этом не слишком-то хорош. – Уголки ее рта изогнулись в подобии улыбки. – Но когда будешь с ним договариваться, будь поаккуратнее. Иначе он обдерет тебя как липку.
Рейчис моргнул и открыл глаза. Мало-помалу его взгляд прояснился, и он сообразил, что происходит. Он застонал. Этот звук был полон такой боли и печали, что они передались мне. Я вдруг понял, что никогда не знал настоящей любви, а теперь она ускользала от меня.
– Если сможешь, не позволяй ему заниматься шантажом и вымогательством, – продолжала Читра. Ее посвистывания были едва слышны за треском пламени. – У этого типа куча вредных привычек. – Она опустила на него свою мордочку. – Но время от времени он ведет себя так, что мать может им гордиться.
Моя рука дрожала, когда я пытался смешать ее кровь с красным порошком.
– Не понимаю… – сказал я. Из глаз полились слезы, когда я осознал, что жизнь быстро покидает маленькое тело. – Что мне с этим делать?
– Медеки верили, что магия может дать голос духам мира, – едва слышно прошептала она. – Пусть они заговорят.
Читра глубоко вздохнула и затихла. Мертвое тело лежало на обожженной земле. В мешочке, стоявшем возле меня, красный порошок поблескивал и дымился от жара, готовый взорваться яростным племенем.
Огненный шар взвился в небо, осветив поляну.
– Я так понимаю, ты не принял мое предложение, Келлен?
– Ну, на самом деле я думаю над ним, – отозвался я. Разумеется, я лгал. Но ведь и Ра-мет тоже лгал. Он просто играл со мной, намереваясь забрать у Ке-хеопса все без остатка. Разделавшись с моим отцом, он хотел иметь возможность сказать: «Видишь? Сын тебя предал. Он был готов убить тебя в твоем собственном доме, чтобы уйти в мой».
Я посмотрел на Рейчиса. Тот по-прежнему лежал на земле рядом с мертвым телом своей матери. Его дыхание было слабым, а глаза – мутными.
– Может, ты и прав, что отказываешься, – сказал Ра-мет, хотя я не говорил ничего подобного. – Вряд ли наш союз продлился бы долго.
Он послал в воздух еще один огненный шар, осветивший скалу, за которой я прятался.
– Ладно, тогда выходи. Встань передо мной и взгляни мне в глаза последний раз. Последнее отважное деяние перед тем, как ты умрешь. И когда очутишься в Серой Пустоши, скажи предкам, что встретил смерть без страха. Это лучший подарок, который я только могу тебе дать. Чистая смерть. Ты умрешь как джен-теп.
Я сунул руки в мешочки. Мои пальцы были влажными от крови Читры.
– Иду, – сказал я.
Медленно поднявшись, я вышел к Ра-мету. Его фигура была объята алыми сполохами магической энергии. Бесконечный океан магии, вздымавшийся волнами, опадающий и вновь вздымавшийся. Это было похоже на картину, изображающую рождение первого лорд-мага. Ра-мет кивнул мне – почти дружески.
– Хорошо. Очень хорошо. Так гораздо лучше. Ты не предназначен для этого мира, Келлен. Ты предназначен…
Я вскинул руки. Порошки полетели вперед, поблескивая в свете магии Ра-мета. Несколько мгновений я стоял неподвижно, ожидая, когда черные и красные крупинки соединятся и между ними проскочит искра, а потом сотворил магический жест и произнес формулу. Я выговаривал слова медленно и четко, и они звенели в ночном воздухе:
– Караф Читра.
Ра-мет воздел руки, сотворив жест заклятия щита, который без труда закрывал его от всех моих прежних атак. Он выглядел слегка разочарованным.
Огненный сгусток полетел в него; языки пламени напоминали когти, вцепившиеся в невидимый барьер.
– Я ведь говорил тебе, парень, – сказал он. – Нужно гораздо больше магии, чтобы…
Ра-мет осекся, когда два заклятия столкнулись. В воздухе заплясали красные и черные искры. Щит Ра-мета загорелся изнутри. Не прошло и секунды, как он схлопнулся, и огонь, напитанный жизнью