Но что потом?.. Я не смогу нейтрализовать их всех достаточно быстро. Редир — тренированный боевой маг, а это значит, что он готов к неожиданным поворотам. А Рафан использует заклятие пут и свяжет меня, едва я сотворю заклинание.
«Ну, отлично! — подумал я. — Остаются только карточные фокусы».
— Не делай этого, — сказал Пан. И впервые я увидел на его лице тревогу.
Все же одно дело — угрожать врагам, и другое — понимать, что ты вот-вот убьешь своего друга детства.
— Не беспокойся, — сказал я. — Постараюсь действовать аккуратно.
Я понимал, что мой единственный шанс — перестать мыслить как джен-теп и начать мыслить как аргоси. Примерно так действовала Фериус, когда побила всех одними лишь трюками. Все, что умели Пан и остальные, — это магия. У кого какие заклинания и когда их использовать. Они не замечали неровную землю, не обращали внимания на темноту вокруг нас. Они не учитывали, как близко друг другу стоят — все четверо. Не думали о том, что я могу быть здесь не один. Все, что они видели, — старые сказки джен-теп о борьбе добра со злом, где добро всегда побеждает. А я видел карточную игру с полудюжиной разных колод.
«О, предки! — подумалось мне. — Я и правда превращаюсь в аргоси».
— Ну, давай! — подстегнул Теннат. — Делай свой ход, трус.
Я едва не расхохотался. Даже сейчас, после всего случившегося, когда мы готовы были искалечить или даже убить друг друга, Теннат по-прежнему использовал старые дразнилки, какими донимал меня всю жизнь. Я даже не взглянул на него, а задумался, решая первую из моих актуальных проблем: Редир. Если он ударит меня каким-нибудь боевым заклинанием — огнем или молнией — я умру еще до начала драки. Затем: Рафан. Если он сотворит заклинание пут, я стану беспомощным. Мне нужно было вывести их обоих из строя с самого начала.
Я перевел взгляд на Тенната и улыбнулся.
— Помнишь, как я едва не вывернул тебе внутренности твоим же собственным заклятием? Готов поспорить, что с таким же успехом я могу тебя заставить ослепить самого себя?
Он шагнул вперед.
— Жду не дождусь, слабак. Очень хочу на это посмотреть.
Теннат раскинул руки в стороны, сделав жест для самого сильного ослепляющего заклятия. Едва лишь он произнесет формулу и сведет руки, меня словно накроет плотным одеялом… В тот миг, когда он открыл рот, я кинул в него стальную карту Фериус.
Редир и Рафан были более опытными и знали, как нужно двигаться, но Теннат вдруг повалился назад — прямо на них.
— С дороги, идиот! — рявкнул Редир, пытаясь отпихнуть младшего брата, который закрывал им обзор.
Я метнулся вправо, неуклюже перекатившись через правое плечо, но ухитрившись не выронить колоду и не порезаться об нее сам. Поднявшись на колено, я метнул еще две карты. Одна улетела в темноту, но вторая вонзилась в ногу Редира. Он вскрикнул и пошатнулся, врезавшись в Панэрата.
Огненный сгусток пронесся мимо моего уха, когда Редир сотворил заклинание. Если бы я стоял на месте, он бы спалил меня — а не дерево за моей спиной. Я продолжал двигаться — быстро, как только мог.
«Это не продлится долго, — думал я. — Боевые маги умеют поражать и движущиеся цели».
Я забежал за деревья, по пути швыряя карты и стараясь держать врагов поближе друг к другу. Удачный бросок — карта попала в левую руку Рафана, рассекая ему ладонь. Кровь брызнула фонтаном. Теперь несколько минут он не сможет творить свои связывающие заклятия.
«Работает!» — подумал я.
Луч почти черного света достал меня, и я понял, что пришпилен к дереву. Панэрат наконец-то сотворил одно из своих драгоценных заклятий.
Разумеется, я понимал, что так будет. Если бы я приготовил вместо карт щепотки порошков, я бы взорвал окружающие тени. Но нет, у меня был план.
«Наконец-то я выясню, достойны ли доверия гигантские белки».
— Рейчис, давай!
Пару секунд ничего не происходило. Мои противники уже начали расслабляться, когда свистящий голос проговорил:
— Ладно, но за это ты и вправду будешь мне должен.
Темное тело спрыгнуло с верхушки дерева прямо на голову Панакси. Я зачарованно наблюдал, как Рейчис накрыл лицо Пана своими полосатыми перепонками, и когтями задних лап вспорол кожу у него на шее. Пан отшатнулся и завопил от боли.
Черный луч отпустил меня, и я кинул еще две карты в тех, кто пытался схватить Рейчиса.
— Уберите его от меня! — кричал Пан.
— Паршивый голокожий, — проворчал Рейчис. — Ты меня пытал! Теперь поглядим, как заработает твоя магия крови, когда я вырву тебе глаза!
— Рейчис, нет! — заорал я.
В ладони Редира возникло пламя. Он готовился поджарить разъяренного белкокота. Интересно, понимает ли он, что одновременно убьет и Пана? Рейчис вообще не обращал внимания на боевого мага. Яростное стремление отомстить своему мучителю уничтожило в нем всякий страх. Я кинул в противников оставшиеся карты, отчаянно пытаясь поразить их, но промахнулся — всеми картами, кроме одной. Эта попала в Рафана. Я даже начал чувствовать к нему что-то вроде симпатии: он подставился под мои удары уже в третий раз. Карта вонзилась в плечо.
— Проклятие! — крикнул он. — Ослепи его, Теннат!
— Меня зовут Рэннат, — отозвался его брат. В этом хаосе он не мог толком сконцентрироваться и заставить заклинание работать.
«Так и не усвоил, что магия не работает, когда ты напуган?..»
Редир был гораздо более опытным и тренированным. Он сотворил огненное заклятие и посмотрел на Рейчиса. Тот соскочил с головы Пана, но не успел увернуться, и огненный сгусток ударил его в левый бок. Шерсть загорелась. Я ринулся к нему и каким-то чудом поймал белкокота прямо в воздухе. Я свернулся клубком и покатился по земле, сбивая перекинувшееся на меня пламя. Обожгло живот и грудь. Хорошо еще, что на груди пока не растут волосы.
Рейчис выскочил из-под меня и метнулся за деревья. Я страшно разозлился от такой черной неблагодарности, но секунду спустя простил Рейчиса. Он выскочил из леса за спинами противников и быстрым движением когтей разодрал Редиру ногу, а потом шмыгнул обратно в кусты.
— Поймайте некхека! — приказал Панэрат, поднимаясь с земли. Его лицо было залито кровью, но в голосе звенел металл. — А я разберусь с ше-теп.
Над его руками заполыхал черный свет и метнулся в мою сторону, мгновенно поймав меня.
Ладно, пора. Я сунул руки в карманы и достал по щепотке порошков.
— Караф! — Формула простейшего заклятия магии дыхания. Я бросил порошки в воздух. Мои пальцы сложились в магический жест, и я направил воздушный поток на световое заклинание Пана. Луч разлетелся на части, а Панакси упал, с трудом переводя дыхание.
— Но как… — начал он, глядя на меня.
— Я уже говорил тебе, Пан. Я никогда не стану ше-теп.
— Ты никогда не был и джен-теп, — сказал Рафан, протянув ко мне окровавленную руку. Каким-то образом он сумел преодолеть боль и сотворил заклятие пут. Оно ударило меня, и я замер на месте, не в силах пошевелиться.
Из кустов снова появился Рейчис. Он кинулся к Рафану, но на этот раз Редир был готов. Он сотворил еще один сгусток огня, и Рейчису пришлось резко отпрянуть в сторону, чтобы не влететь в пламя.
— Рейчис, беги! — крикнул я.
Миг он колебался, но, очевидно, понял, что дела наши плохи.
— Прости, парень, — свистнул он и исчез в темноте, прежде чем Редир успел попробовать снова.
Рафан стиснул зубы. Капли пота стекали по его лбу, и он крепко стиснул кулаки.
«Проклятие… Он пытается не просто меня связать».
Все мое тело заныло. Рафан своей волей словно стремился раздавить меня. Я слышал, как трещат ребра, которые сдавливали невидимые цепи.
— Вот и все, ше-теп. Я убью тебя. Здесь и сейчас.
— Боюсь, он пока мне нужен, — сказала Фериус Перфекс. Краем глаза я увидел, что она пытается подняться на ноги и — одновременно с этим — кидает стальную карту в лицо Рафана.
Она полетела вперед, но исчезла в потоке света, струящегося с пальцев Панэрата.
— Это твоя вина, дароменка. — Никогда прежде его голос не был таким холодным и жестоким. — Ты разрушила все.
Щупальца света понеслись к Фериус, вплетаясь ей в волосы, охватывая руки, пальцы. Я отчаянно пытался сунуть руки в карманы и достать еще немного порошков. Если ничего другого не останется, я смог бы по крайней мере отвлечь противников этой вспышкой.
— Не советую, — сказал Рафан. Оковы на ребрах стянулись еще туже. Теперь я едва мог дышать.
Теннат, по-видимому, наконец управился со своим страхом. Он направился ко мне.
— Все кончено, Келлен. Ты исчерпал все свои грязные трюки, и пора попрощаться с этим миром.
Он раскинул руки в стороны, прошептал формулу, и миг спустя я понял, что ослеп.
Редир проговорил:
— Следите за некхеком. Он все еще опасен.
Теннат хихикнул.
— Уже нет. Мое ослепляющее заклинание накрыло их всех. Как только тварь появится в поле зрения, мы ее сожжем.
Что-то тяжелое упало на землю возле меня. Пан, должно быть, уронил Фериус.
— Достаточно, — сказал он. Теперь в его голосе слышалась усталость. — Доставим их Совету магов. Будет суд, и они ответят за свои дела.
— Нет, — сказал Теннат.
— Мы же решили…
Раздался звук шагов. Теннат подходил ко мне.
— Ты, может, и решил, Пан, но у нас другие планы.
Он положил большие пальцы мне на веки и надавил.
— Теннат, прекрати! — приказал Пан.
— Глядите! — сказал Теннат, проводя ногтем по коже возле моего глаза. — Посмотрите на отметины. Все, как говорил мой отец. У Келлена Черная Тень.
В лесу стало тихо. Я услышал новый звук приближающихся шагов. Кто-то подошел так близко, что я чувствовал его дыхание.
— Итак, это правда, — сказал Пан. Что-то влажное коснулось моей щеки под глазом. Пан плюнул мне в лицо. — Мы отведем его к Совету. Пусть все увидят, чем он стал.
— Они могут посмотреть на его труп, — сказал Теннат и снова надавил мне на глаза.
— Нет. Я сказал…
Пан не договорил, Редир перебил его:
— Для тебя все это еще в новинку, Панэрат. Ты не знаешь, как правильно вести войны. Думай об этом как о пятом испытании, которое должен пройти каждый боевой маг.