Трудно вообразить себе больший контраст, чем разница между карьерами Цезаря и Помпея. Будучи всего на шесть лет старше, Помпей собрал три легиона за счет своих поместий и сражался за Суллу в годы гражданской войны. Он не имел на это законного права, но его армия была достаточно крупной, чтобы с нею считаться. Все его ранние победы одержаны над врагами Рима, когда он громил противников Суллы в Италии и Африке и заслужил прозвище Молодой Мясник за энтузиазм, с которым он казнил сенаторов. В 78 г. до н. э. сенат поручил ему разобраться с попыткой государственного переворота консула Лепида. После этого его отправили в Испанию, добивать сторонников Мария. Он получил должность проконсула, но никогда не избирался магистратом и даже не был сенатором. В 71 г. он вернулся в Рим, потребовал и получил право на консульство и наконец стал сенатором. В 67 и 66 гг. до н. э. в качестве наместника необычайно крупных провинциальных единиц он разгромил по-настоящему серьезных иноземных противников. По возвращении в Рим в конце десятилетия он был уже сказочно богат и имел послужной список, с каким не мог соперничать ни один другой сенатор.
Цезарь желал войны, чтобы добиться славы, как у Красса и Лукулла, а в идеале – как у Помпея. Также война требовалась ему, чтобы оплатить огромные долги. В 60 г. до н. э. он вступил в тайный союз с Помпеем и Крассом, которые оба были разочарованы тем, что не получили того, к чему стремились, от сената. Цезарь стал консулом в 59 г. до н. э. и с поддержкой Помпея и Красса провел законы, которых те хотели, а также некоторые из своих собственных. Кроме того, он обеспечил себе военное командование, объединив провинции Цизальпийская Галлия и Иллирия, что предоставило в его распоряжение армию из трех легионов. Это произошло не по воле сената, но по вотуму народного собрания, который одновременно установил пятилетний срок его наместничества. (Помпей аналогичным образом получал некоторые свои назначения.) Сенат же лишь увеличил провинцию Цезаря, прибавив к ней Трансальпийскую Галлию после внезапной смерти ее правителя. Эта область предоставила Цезарю еще один легион.
Подготовка к войне
Как и многие успешные государственные деятели, Цезарь был оппортунистом. Когда он отправился в свою провинцию в 58 г. до н. э., он искал войны, любой войны, которую можно вести с размахом. Первоначальные планы предусматривали поход на Дунай, скорее всего против богатого и могущественного царя даков Буребисты. Неожиданное добавление Трансальпийской Галлии вскоре обернулось известием о миграции гельветов, племени из тех мест, где ныне расположена Швейцария. Гельветы хотели пройти через римскую провинцию и были восприняты как угроза племенам, союзным Риму. Цезаря наверняка бы критиковали, проигнорируй он эту проблему. Так или иначе, он быстро оценил представившуюся возможность и незамедлительно принял меры. Армия провинции приготовилась отразить угрозу и разбила гельветов. Затем Цезарь покинул провинцию, чтобы преследовать рассеянных гельветов и постепенно покорить.
К концу кампании было уже слишком поздно вспоминать о походе на Балканы. Чтобы не терять зря время, Цезарь решил атаковать германца Ариовиста. Последнего некогда призвали в Галлию секваны, но постепенно он подчинил себе это племя и его соседей. До сих пор римляне мирились с таким положением дел, и в 59 году до н. э. Цезарь сам назвал Ариовиста «другом и союзником римского народа». Но теперь он заявил, что германский вождь представляет собой серьезную угрозу для союзных Риму племен, таких как эдуи. Римская армия, разумеется, победила Ариовиста. Вовлеченность в дела Галлии предлагала и иные возможности для вмешательства. В 57 до н. э. Цезарь опять объявил, что необходимость защиты союзников и интересов Рима требует еще одного масштабного похода, на сей раз против белгов.
Цезарь тщательно излагал собственные мысли и фиксировал достижения в своих знаменитых «Записках», которые, по-видимому, публиковались отдельными книгами в зимние месяцы после похода[373]. Текст изображал полководца, всегда помышляющего и действующего на благо республики. Но там не упоминалось о более личных факторах, которые сказывались на войне; вместо этого перед читателем представала вереница славных – и логически обоснованных – побед. Племена галлов рисовались как неспокойные, склонные к бунтарству, но по сути статичные. Зато германские племена Цезарь описывал как полукочевых скотоводов, постоянно глядящих на запад, на плодородные земли Галлии. Подобные описания пробуждали воспоминания и давние страхи перед кимврами и другими племенами, что угрожали самой Италии в конце II в. до н. э. Рейн изображался природной разделительной линией между галлами и германцами, хотя из собственного рассказа Цезаря следует, что все обстояло несколько сложнее. В любом случае, он обрел четкую границу территорий, подлежавших оккупации, и очевидный повод для истребления любого германского племени, отважившегося прийти в Галлию. Вылазки за Рейн были краткими и не предусматривали постоянной оккупации. Они лишь показывали, что римляне могут переправиться через реку, если сочтут нужным. А переправа по наведенным мостам – что намного превосходило возможности местных племен – дополнительно подчеркивала подавляющее превосходство Рима[374].
В 56 г. до н. э. война носила локальный характер, и в значительной степени ее вели подчиненные Цезаря, командовавшие отдельными подразделениями армии. Отчасти это было вызвано тем, что основные очевидные цели и противники уже пали, а отчасти – политическими трудностями, которые задержали Цезаря в Цизальпийской Галлии, как можно ближе к Италии. Напряженность в отношениях между Помпеем и Крассом едва не разрушила их союз. Оба приезжали к Цезарю в его провинцию, на так называемую встречу в Луке. В итоге удалось достичь нового соглашения, одним из следствий которого стало продление полномочий Цезаря еще на пять лет.
Это расширило для Цезаря горизонты планирования. Вполне вероятно, что он уже тогда обдумывал экспедицию в Британию. В 56 г. до н. э. он победил венетов, племя, обладавшее флотом и способное помешать этой экспедиции. В 55 г. до н. э. пришлось снова сражаться с мигрирующими германскими племенами, так что лишь малочисленный римский отряд пересек Канал в самом конце года. Поход закончился катастрофой, поскольку большая часть флота была потеряна во время шторма. Цезарь вернулся на следующий год, с крупными силами. Он одержал малую победу, но в очередной раз недооценил коварство Английского канала и чуть было не оказался отрезанным на острове. В военном отношении экспедиция в Британию не оправдала связанных с нею рисков. Зато политически она принесла ошеломляющий успех, сенат проголосовал за награждение Цезаря двадцатью днями общественных молебствий – никто не удостаивался такого прежде[375].
Кампании Цезаря были агрессивными и оппортунистическими. Тем не менее они ровным счетом ничем не отличались от других римских завоевательных походов. Разве что Цезарь, в отличие от большинства полководцев, имел в распоряжении многочисленное войско и дольше прочих оставался в должности. По римским меркам, его войны были справедливыми. Единственным, кто подверг нападкам кампанию в Галлии, был Катон Младший в 55 г. до н. э. – после того, как Цезарь рассеял мигрирующие германские племена. Озабоченность Катона вызвала не сама бойня, а то обстоятельство, что она произошла во время перемирия и потому нарушила хваленую верность Рима слову (fides). И накануне гражданской войны оппоненты Цезаря продолжали попрекать его «резней 59 г.», усматривая в ней проявление его истинных амбиций. Кажется, иных упреков за деятельность в Галлии они ему предъявить не могли[376].
Различные политики
Цезарь выиграл почти все сражения, которые затевал, и не потерпел неудачи ни в одной кампании. Тем не менее с самого начала своего пребывания в Галлии он понял, что успеха на поле боя недостаточно. Рим заключал союзы со многими племенами, особенно с теми, что обитали на границе Трансальпийской Галлии. Защита этих союзников являлась основным поводом для первоначального вмешательства Цезаря и большинства последующих кампаний. Чем дальше он проникал в Галлию, тем больше становилось у Рима новых союзников. И Цезарь всегда был значительно более жестоким к врагам из-за пределов Галлии, чем к уже осевшим на галльских землях племенам. Ариовиста, гельветов и мигрирующие германские племена разгромили наголову и беспощадно рассеяли. А вот с галльскими племенами, которые воевали против него, он обходился куда мягче. Союзные племена поставляли ему войска и пользовались плодами его побед. Эдуи, давнишний римский союзник, извлекли много выгод и расширили свое влияние, когда стало ясно, что их союзники тоже не обойдены римскими милостями.
Отдельные вожди и предводители от дружбы Цезаря выигрывали более прочих. Каждый год он созывал вождей племен на совет (часто не один раз). Он также встречался и советовался с ними по отдельности. Некоторые из них служили в его армии длительное время. Коммий из племени атребатов сыграл значимую роль в ходе экспедиции в Британию и был вознагражден за эту и другие услуги, став царем своего народа и владыкой менапиев. Дивициак из эдуев показал себя верным союзником и заручился сторонниками из других племен, поскольку было известно, что Цезарь часто ему покровительствует.
Цезарь пристально следил за взаимоотношениями племен и поддерживал лидеров, которые демонстрировали лояльность. Для таких людей приход римской армии представлял возможность укрепить свои позиции. Кроме того, это была реальность, которую нельзя игнорировать. То же самое верно и в отношении Ариовиста, приглашенного секванами, но впоследствии подчинившего их самих и соседние племена. Цезарь уничтожал всех потенциальных соперников, чтобы остаться единственным «внешним фактором» в политике местных племен.