Н. Бердяев создали «Московское религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьева» (1906–1917). Философское общество возникло и в Киеве.
Уже на первом заседании петербургских «Собраний» был заслушан доклад «Интеллигенция и церковь» (В. Тернавцев), где обосновывался тезис: «Возрождение России может совершиться на религиозной почве»25. Участники «Собраний» называли свое умонастроение «новым религиозным сознанием»: «левая» интеллигенция искала путь к церкви, прощалась с революцией и атеизмом, Чернышевским, Бакуниным, Марксом26. Что касается «правой» консервативно-либеральной части русского образованного слоя, наследников славянофильства и почвенничества, то их вера никогда не ослабевала, ничего «нового» в их религиозности не было. Поэтому выражение «религиозно-философский ренессанс» можно трактовать шире, обозначая им эпоху с 70-х годов XIX века, когда расцветал талант Ф. Достоевского, Л. Толстого, мужала мысль Н. Данилевского, К. Леонтьева, В. Соловьева, Н. Федорова. Центр мирового философствования постепенно перемещался в Россию: на Западе после Гегеля, Шеллинга, Шопенгауэра философия приходила в упадок, господствовать начинала «положительная наука» и ее теория — позитивизм. Русские возрождали интерес к метафизике. Отсюда и термин — «ренессанс».
Очевидец, знакомый с философской жизнью Европы, пишет в своих воспоминаниях: «Рассказывая о Москве довоенного времени с восхищением и тоской, я задаю себе невольно вопрос, не впадаю ли я в эмигрантскую сентиментальность, не переоцениваю ли я значение исчезнувшей эпохи. Мой ответ — и пусть мои европейские и особенно немецкие друзья меня извинят — недвусмысленно: нет! Скажу более того: никогда впоследствии я не встречал более серьезной, глубокой духовной жизни, чем в тогдашней России»27.
Удар по культурному ренессансу нанесли большевики, выславшие за границу наших крупнейших мыслителей, нашу национальную гордость — Н. Бердяева, Н. Лосского, С. Франка, П. Новгородцева, Л. Карсавина, Б. Вышеславцева, И. Ильина, П. Сорокина28. Л. Шестов и П. Струве покинули Россию несколько ранее, С. Булгаков и Г. Федотов — позднее. С. Трубецкой умер до революции. В. Розанов, В. Несмелое, Е. Трубецкой, В. Эрн — в годы революции и Гражданской войны. Г. Шпет и П. Флоренский были расстреляны. А. Лосев прошел через тюрьмы и лагеря, но молчать вынужден был до смерти Сталина. К этому надо добавить десятки менее громких философских имен (М. Бахтин, Д. Мережковский, В. Иванов, Ф. Степун, В. Муравьев, С. Аскольдов, С. Левицкий, Б. Яковенко, Н. Болдырев, Е. Спекторский, В. Зеньковский, Д. Чижевский, Г. Флоровский и другие) — профессоров и доцентов философии, публицистов и богословов — казненных, замученных, сосланных, изгнанных.
К тридцатым годам философские факультеты в России были закрыты. Когда в 1938 году снова стало возможным учиться «на философа», оказалось, что учить некому. На весь факультет в Москве был один профессор, владевший предметом, — Б. Чернышев. В годы войны на него взвалили ошибки в освещении немецкой философии (по этому поводу было принято специальное решение Центрального Комитета партии), и он умер сравнительно молодым.
А изгнанники продолжали свою деятельность за рубежом, писали замечательные книги, влиявшие на развитие западной культуры. Мнение Вышеславцева о творчестве русских мыслителей, оказавшихся в эмиграции: «…Главное и самое лучшее ими сделано уже здесь. Значительная часть произведений была переведена на иностранные языки и ознакомила с нами западную науку. Таким образом, традиция и развитие русской философии никогда не прекращались, и все дело в том, как это передать последующим поколениям»29.
Выше я упоминал работы А. Лосева и Б. Яковенко. В. Зеньковский и Н. Лосский выпустили каждый свою «Историю русской философии». Перу С. Левицкого принадлежат «Очерки по истории русской философской и общественной мысли». Достойны внимания две немецкие работы — В. Даам «Основные черты русской мысли» и В. Гердт «Русская философия». Есть ряд интересных исследований, посвященных тем или иным русским философам, мы будем вспоминать об этих работах в ходе изложения. За тремя вводными очерками следует тринадцать портретных характеристик представителей русского религиозно-философского ренессанса. Автор не стремился к полноте картины, задача его скромнее: пробудить интерес, фиксируя внимание на главном — на тех мыслителях, которые более других выражали суть русской идеи.
Примечания
1 Шпет Г. Г. Соч. М., 1989. С. 242.
2 Там же. С. 250.
3 Jahn F. L. Deutsches Volkstum. Leipzig; Wien (о. J.). S. 21. Далее говорится: «Сюда относится то общее, что присуще народу, его внутренняя сущность, его помыслы и жизнь, его способность к воспроизводству и продолжению рода. В результате во всем фольклоре господствует народный дух, народные чувства, любовь и ненависть, радость и печаль, переживания и поступки, лишения и приобретения, надежды и стремления, предчувствия и вера. Это сплачивает всех представителей народа, не лишая их свободы и самостоятельности, наоборот, укрепляя их связь с другими, со всеми членами прекрасно спаянной общины» (Там же).
4 Ильин И. О грядущей России. Джорданвилл, 1991. С. 266.
5 Бердяев Н. Судьба России. М., 1918. С. 97.
6 Булгаков С. Из размышлений о национальности. М., 1914. С. 3.
7 Лосский Н. Воспоминания. Мюнхен, 1968. С. 15. «Мы должны быть готовы к тому, что расчленители России попытаются провести свой нелепый и враждебный опыт и в послебольшевистском хаосе, обманно выдавая его за высшее торжество «свободы» и «федерализма»: российским народам и племенам на погибель, авантюристам, жаждущим политической карьеры, на процветание, врагам России на торжество» (Ильин И. Указ. соч. С. 177). Ильин при этом уверен: «Россия не погибнет от расчленения, но начнет воспроизведение всего хода своей истории заново» (Там же. С. 180).
8 Розанов В. В. Опавшие листья. М., 1992. С. 221.
9 Beta К. Die russische Seele. Wien, 1988. S. 76.
10 Ebenda. S. 104. «Если ныне любая церковь примет эти понятия, желанное церковное единство прийдет к нам» (Ebenda. S. 159).
11 Ильин И. О грядущей России. С. 105.
п Хомяков Д. Православие. Самодержавие. Народность. Монреаль, 1983. С. 152. Достоин внимания термин И. Солоневича «соборная монархия».
13 Kant /. Gesammelte Schriften. Berlin, 1968. Bd. VIII. S. 352.
14 Флоренский П. А, Предполагаемое государственное устройство в будущем //Литературная учеба. 1991. № 3. С. 97.
15 Ильин И. О грядущей России. С. 144. Горячим сторонником демократии среди русских мыслителей-эмигрантов был Б. Вышеславцев. Демократию он, правда, понимал как форму не власти, а права. «Власть народа можно критиковать, как и всякую другую власть» (Вышеславцев Б. Кризис индустриальной культуры. Нью-Йорк, 1982. С. 220).
16 Там же. С. 147.
17 Флоренский П. А. Указ. соч. С. 98. Еще одно авторитетное мнение о возможности сочетать демократию (как цель) с авторитарным правлением: «…Следует различать демократию общественную и демократию политическую. Эти понятия не тождественны. Общественная демократия — непреложный факт новейшей истории, не обязательно связанный с формой правления. Общество может стать демократическим, в смысле ослабления или даже исчезновения социальных перегородок между различными группами или классами, при авторитарном режиме… Русское дореволюционное общество при последнем монархе было куда более демократическим, чем французское общество при третьей республике» (Струве И. А. Православие и культура. М., 1992. С. 314). Поучителен для нас пример Испании. После гражданской войны и фашистской диктатуры страна получила монархию, опирающуюся на демократические институты.
18 Авторханов А. Империя Кремля. Вильнюс, 1990. С. 60.
19 Whittaker C. Russian education: An intellectual biography of count Sergei Uvarov. 1786–1855. DeKalb, 1984. P. 42.
20 Ibid. P. 46.
21 Вышеславцев Б. Вечное в русской философии. Нью-Йорк, 1935. С. 7.
22 Там же. С. 8. В 1919 году в сборнике «Russland» появилась статья А. Лосева (перепечатанная в 1988 году в Москве) о русской философии. Автор настаивал на том, что «Россия выдвинула целый ряд мыслителей, равных по значению главным представителям европейской философии» (Das 20. Jahrhundert und der Frieden. Moskau, 1988. N 2. S. 36). Лосев отметил «апокалиптическую напряженность» как характерную черту русской мысли. Б. Яковенко два года спустя уверял, что Россия не дала «ничего действительно оригинального» (Яковенко Б. Очерки русской философии. Берлин, 1921. С. 5). С. Франк опубликовал на немецком языке работу о русском мировоззрении, в которой пытался определить его особенности, подчеркнув значение соборности (см.: Frank S. Die russische Weltanschauung. Scharlottenburg, 1926).
23 Там же. С. 9.
24 Там же. С. 10.
25 О деятельности русских философских кружков см.: Scherer J. Die Petersburger religids-philosophischen Vereinigungen. Berlin, 1973.
26 «Новое религиозное сознание» — название книги Н. Бердяева (1907). Особо следует отметить сборник «Вехи» (1908). Статьи Н. Бердяева, С. Булгакова, С. Франка и других — манифест либеральной интеллигенции, обратившейся от революции к религии.
27 Stepun F. Das Antlitz Russlands und das Gesicht der Revolution. München, 1961. S. 187. Я цитирую немецкий текст воспоминаний Ф. Степуна, так как в русском издании этого места нет. Немецкое издание переработано и более тщательно отредактировано.
28