Творцы русской идеи — страница 38 из 73

(Розанов В. В. Опавшие листья. С. 329–330).

3 Там же. С. 331.

4 Там же. С. 124.

5 Там же. С. 4.

6 Бердяев Н. Самопознание. Париж, 1989. С. 168.

7 Троцкий Л. Д. Литература и революция. М., 1991. С. 46. На Троцкого ссылаются те, кто хочет дискредитировать Розанова. «Если бы большевики не захватили власть, то, по мысли Троцкого, «за пять лет до похода на Рим в России появилось бы русское название для фашизма», эта мысль получает подтверждение при знакомстве с идейным арсеналом Розанова» (Schlügel К. Jenseits des Grossen Oktober. Das Laboratorium der Modeme. Berlin, 1980. S. 151). Соответствующая глава книги Шлегеля называется «Василий В. Розанов. Предфашистский модернист». Между тем вся книга К. Шлегеля показывает, что подлинный фашизм в России (красного цвета) насаждал Троцкий, а не Розанов.

8 Розанов В. В. Опавшие листья. С. 93.

9 Там же. С. 200.

10 Пришвин М. М. Собр. соч. М., 1982. Т. 2. С. 87.

11 Леонтьев К. Письма к Розанову. Лондон, 1981. С. 63.

12 Только в 1994 году эта книга была переиздана в Петербурге в серии «Слово о сущем».

13 Розанов В. В. О понимании. М, 1886. С. 516.

14 Соловьев В. С. Соч. Брюссель, 1969. Т. 12. С. 256.

15 Соловьев В. С. Письма. Брюссель, 1977. Т. 3. С. 50. Розанов о Соловьеве: «…Тихого и милого добра, нашего русского добра, — добра наших домов и семей, нося которое в душе, мы и получаем способность различать нюхом добро в мире, добро в Космосе, добро в Европе, не было у Соловьева. Он весь был блестящий, холодный, стальной (поразительно стальной смех у него, — кажется, Толстой выразился: «ужасный смех Соловьева»). Может быть, в нем было «божественное» (как он претендовал) или, по моему определению, глубоко демоническое, именно преисподнее: но ничего или мало в нем было человеческого. «Сына человеческого» по-житейскому в нем даже не начиналось, — и, казалось, сюда относится вечное, тайное оплакивание им себя, что я в нем непрерывно чувствовал во время личного знакомства. Соловьев был странный, многоодаренный и страшный человек» (Розанов В. Литературные изгнанники. Т. 1. СПб., 1914. С. 142).

16 Розанов В. В. Несовместимые контрасты бытия. М., 1990. С. 38.

17 См.: Розанов В. В. Письма 1917–1919 годов //Литературная учеба. 1990. № 1. С. 88.

18 Розанов В. В. Опавшие листья. С. 468.

19 Там же. С. 167.

20 Розанов В. В мире неясного и нерешенного. СПб., 1904. С. 1.

21 Розанов В. В. Опавшие листья. С. 71. «Связь пола с Богом — большая, чем связь ума с Богом, даже чем связь совести с Богом, выступает из того, что все а-сексуалисты обнаруживают себя и атеистами» (Там же. С. 69).

22 Розанов В. Семейный вопрос в России. СПб., 1903. Т. 2. С. 306.

23 Розанов В. В. Среди художников. М., 1994. С. 353.

24 Там же. С. 349.

25 Розанов В. Опавшие листья. С. 238; см. также с. 358. «Я ввел в литературу самое мелочное, мимолетное, невидимые движения души, паутинки быта» (Там же. С. 246).

26 Там же. С. 53.

27 Там же. С. 56.

28 Там же. С. 149.

29 Там же. С. 82.

30 Там же. С. 80.

31 Там же. С. 64.

32 Там же. С. 88.

33 Там же. С.169.

34 Там же. С.428.

35 Там же. С. 158. «Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма» (Там же. С. 412).

36 Там же. С. 454. «Как раковая опухоль растет и все прорывает собою, все разрушает, и сосет силы организма, и нет силы ее остановить: так социализм» (Там же. С. 392).

37 Там же. С. 123.

38 См. рассказ об этом вдовы Меньшикова «За что?» (Как убили моего мужа И Кубань. Краснодар, 1989. № 9. С. 75–82).

39 Розанов В. В. Письма 1917–1919 годов//Литературная учеба. 1990. № 1. С. 70–89; Письма В. В. Розанова // Вопр. философии. 1992. № 9. С. 124–126.

40 Розанов В. В. Письма 1917–1919 годов. С. 80.

41 Там же. С. 80–81.

42 Там же. С. 84.

43 Розанов В. В. Опавшие листья. С. 499.

44 Розанов В. В. Письма 1917–1919 годов. С. 88.

45 Там же.

46 Зенъковский В. Русские мыслители и Европа. Париж, 1955. С. 204.

47 Флоренский Г. Пути русского богословия. Париж, 1983. С. 464.

Глава восьмаяЭСХАТОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА(БЕРДЯЕВ)

Николай Александрович Бердяев (1874–1948) — один из наиболее блистательных представителей второго поколения философского ренессанса. Выросший на Достоевском, усвоивший этическую программу Вл. Соловьева, он выступил как глубокий философский интерпретатор православия.

Бердяев — вдохновенный мастер слова. Его слог прост, выразителен, афористичен. При том, что сам Бердяев никогда не был доволен написанным, не любил своих книг, не перечитывал их. Ему всегда казалось, что на бумаге его философские интуиции выглядят не адекватно, беднее, чем озаряли его. Поэтому он так охотно переписывал свои мысли. Порой может показаться, что Бердяев повторяется. Но это не так: каждый раз он находил новые, все более выразительные слова, не говоря уже о новых оттенках смысла.

Возможно и другое ложное представление о Бердяеве при поверхностном его прочтении: будто он не оригинален и дает лишь вариации на заданную тему. Бердяев охотно называет источники своего философствования. Прежде всего это Кант, о нем Бердяев всегда отзывался с великим пиететом: «Кант есть центральное событие в европейской философии»1. Достоевского и Соловьева я уже упоминал. Далее должна идти речь о Марксе. Наконец, о Я. Бёме и Ф. Ницше. Но все это только полученные Бердяевым импульсы. Пришедшие с неожиданных сторон от столь несходных умов, они претворены им в независимое цельное учение, которое продолжает жить и ныне, вот уже полвека после кончины философа. Сегодня в философии трудно сказать что-нибудь новое. Бердяев — один из последних самостоятельных мыслителей.

Вот почему надо развеять еще одно облегченное мнение о нем: Бердяев противоречит сам себе. Написал, мол, много (библиография его работ насчитывает 453 позиции, не считая переводов на другие языки), не помнил, что написал ранее и т. д. Как бы предвидя подобные нападки, Бердяев назвал вступительный раздел в одной из поздних своих работ «О противоречиях в моей мысли». Есть философы — создатели систем, которым они сохраняют верность как своим избранницам. «Я никогда не был философом академического типа… Моя мысль всегда принадлежала к типу философии экзистенциальной… Экзистенциальность же противоречива. Личность есть неизменность в изменении… Философ совершает измену, если меняются основные темы его философствования, основные мотивы его мышления, основоположная установка ценностей»2. В последнем Бердяев был всегда верен себе.

Бердяев получал плодотворные импульсы и обильно источал их. Причем те, кто с пользой для себя читал Бердяева, не всегда считали своим долгом вспоминать об этом. Вот, например, книга известного немецко-американского психоаналитика Эриха Фромма «Иметь или быть» (философский бестселлер 1976 года на Западе). Имя Бердяева там не упомянуто. Между тем у последнего сказано: «Проблема буржуа есть проблема отношения между «быть» и «иметь». Буржуа определяется не тем, что он есть, а тем, что у него есть»3. Сказано в работе, увидевшей свет в 1939 году, в том числе и по-немецки. Критика буржуазного образа жизни занимает важное место в учении русского философа.

Бердяев значительно раньше Джиласа заговорил о «новом классе» в условиях социализма: «Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Это и происходит»4.

* * *

Николай Бердяев — отпрыск старинного дворянского рода. Его дед участвовал в Отечественной войне 1812 года. Затем М. Н. Бердяев — атаман казачьего Всевеликого войска Донского. Защищая казачьи привилегии, он не побоялся противоречить императору Николаю I.

Будущий философ рос в аристократической среде. Отец, сам офицер, хотел также видеть сына военным и отдал его в кадетский корпус. Но сын пробыл там недолго. Увлекся философией. В четырнадцать лет он читал не только Шопенгауэра, но Канта и Гегеля. В альбом кузины, в которую был влюблен, Бердяев вписывал не стихи, как было принято в его кругу, а цитаты из «Философии духа».

От Гегеля до Маркса — рукой подать. Бердяев становится марксистом. «Маркса я считал гениальным человеком и считаю сейчас»5, — пишет он в «Самопознании» (посмертно — в 1949 году — изданной автобиографии). Бунтарь по натуре, Бердяев активно включается в революционное движение. Плеханов — его наставник, Луначарский — товарищ по борьбе. «Разрыв с окружающей средой, выход из мира аристократического в мир революционный — основной факт моей биографии»6. Арест, тюрьма, ссылка — через все это Бердяеву пришлось пройти.

О пребывании в киевской тюрьме он сохранил довольно приятные воспоминания. Сравнивая их с тем, что ему потом пришлось пережить в ЧК, он отдает предпочтение царскому застенку. Тюремный режим был настолько легким, что Бердяеву удавалось проникать в верхний коридор того же корпуса тюрьмы, где «сидели дамы», ему хорошо знакомые. Во время прогулки арестанты собирались вместе в тюремном дворе и устраивали настоящие собрания