У Остапенко потемнело в глазах.
– Янж, тварь!!! – взревел он. – Я убью тебя!
– Давай, попробуй. – Тарланин помахал ему рукой. – Но сначала я покачаюсь на этой шлюхе!
Баори заржали, тыкая в сторону сцены насилия пальцами.
– Смотри, землянин, смотри, как это делают настоящие мужчины! – И Янж всем телом навалился на девушку, впиваясь в ее безвольные губы.
Валентин бессильно задергался, привязанный к корням. Пырч тут же несколько раз пнул его, а Арн приставил к виску капитана автомат.
– Еще одна такая выходка, и ты уже на том свете, – пообещал он.
По лбу Валентина тек пот.
«Я убью тебя, Янж! – билась в его сознании одна-единственная мысль. – Я убью тебя, убью, убью… Ты умрешь самой страшной смертью, какую только можно выдумать!»
– Ах, как мне хорошо, хорошо! – покрикивал тарланин, интенсивно двигая бедрами.
Баори хохотали и отпускали шуточки.
Темп движений тарланина все ускорялся, он начал стонать. Впрочем, эти звуки более напоминали предсмертные хрипы. Так прошла одна минута, вторая… Вдруг Янж закричал, выгнувшись дугой:
– О-о-о!.. Получи, шлюха! Да!.. Да!.. – Отдуваясь, он дернулся еще несколько раз, приподнялся и снова упал на недвижную девушку.
Несколько секунд Янж лежал, а затем встал, самодовольно ухмыляясь:
– Я сделал это, ребята! И это было неплохо. Может быть, она даже родит мне сына, кто знает?..
Валентин с ревом рванулся, срывая на руке кожу. Корень, к которому он был прикован, зашевелился, один его конец вдруг выскочил из песка, отрываясь, и капитан оказался на свободе.
– Стой! – закричал Пырч, чрезмерно увлекшийся сценой изнасилования.
Валентин, пригнувшись, ударил ногой по автомату. Длинная очередь ушла в безмятежное голубое небо, а Шорин сделал захват ногами и баори опрокинулся навзничь.
– Стой! – Арн выстрелил, раскрошив в щепки тоненькую пальму рядом с капитаном.
Валентин, кувыркаясь, перекатился по песку, отбежал в глубь пальмовой рощицы и укрылся за бугорком. Ситуация была безусловно проигрышная – руки скованы, а его уже обходили с флангов Арн и четвертый баори, имени которого он не знал, да и Пырч должен уже подняться с земли.
– Выходи и сдавайся! – услышал он вопль Янжа. – Иначе я кончу и девчонку, и твоего дружка!
Капитан двумя руками кое-как вытащил из кармана нож – единственное оружие, которое у него осталось. Инопланетяне не обыскали его, но что может лезвие против автоматов?
Слева показался Арн, хищно улыбаясь, а справа за кустами мелькнул Пырч.
– Я сдаюсь, – поднял руки капитан. – Не стреляйте.
– Встать! – Арн держал его на прицеле.
Валентин поднялся.
– Брось нож!
Валентин прикинул расстояние – ну что ж, сам попросил.
Он сделал резкое движение, метнув нож в грудь Арна, и прыгнул в сторону. Баори хрюкнул, закачался и выстрелил – крона одной из пальм с шумом рухнула вниз. Раздалась еще чья-то автоматная очередь, и одна из пуль ударила Валентина в плечо. Не чувствуя боли, капитан перепрыгнул кусты и откатился в сторону, распластавшись на земле.
– Держите второго! – раздался крик Янжа. – О, черт, где индукторы, уроды?!
Коля освободился?! Валентин, не жалея раненое плечо, перекатился еще дальше. Рядом оглушительно грохнуло и его осыпало песком и щепками. Застрочили автоматы – теперь баори переключились на старшину. Капитан, ломясь через кусты, кинулся на выстрелы, обходя стрелявших справа – нужно было во что бы ни стало завладеть оружием, иначе пиши пропало.
Впереди была видна река, а за крайней пальмой стоял Пырч и куда-то целился, не замечая Валентина. Валентин подобрался и бросился на него. Сцепившись, они покатились по земле. Капитан видел только оскаленные зубы баори и его безумные глаза.
Почва вдруг дрогнула, и их с силой подбросило в воздух.
– Что это, Боже?! – услышал он вопль Янжа. – Все ко мне! Уходим отсюда!
Раздался звук, словно что-то взорвалось, а потом послышались удивленные вопли баори и автоматные очереди.
– Не на-а-адо!!! Отстань, отстань! – кричал кто-то из инопланетян.
Валентин тем временем боролся с Пырчем. Баори оказался сильным и проворным, к тому же мешали наручники, да и плечо капитана болело просто безумно. Липкая и горячая кровь пропитала его рубашку.
Пырч изловчился, подмял под себя Валентина и принялся его душить свободной рукой. Валентин лягнул соперника в пах, но тот только в бешенстве зарычал. В глазах капитана потемнело; у него еле хватало сил отталкивать от себя баори.
– Уходим, идиоты! – кричал невидимый Янж. – От этой штуки лучше держаться подальше! Я ее не контролирую!
Послышался тонкий свист, постепенно переходящий в вибрирующий вой. Воздух задрожал, казалось, замерцал свет. Где-то в стороне дико заорал Янж, и Пырч совершенно неожиданно соскочил с капитана и бросился бежать.
Шатаясь, Валентин неуклюже поднялся со сцепленными руками и побрел в том же направлении.
– Стоять, суки, стоять! – бормотал он, мало что разбирая вокруг.
Прямо из воды, у самого берега, рос уже знакомый черный «хобот», только здесь он был куда больше, чем в Храме. Огромный, метров пятнадцать в высоту и толстый, как колонны Большого театра, он повернул свой торец к Валентину и, казалось, внимательно рассматривал его.
– Кин! – Не обращая внимания на странное вещество или существо, капитан бросился к лежащей на песке девушке. – Что он с тобой сделал, сволочь?!
Валентин прикоснулся к ее шее, на которой остались синяки от пальцев Янжа – пульс и дыхание отсутствовали. Еще не веря случившемуся, Валентин откинул со лба тарланки волосы и попытался сделать искусственное дыхание.
– В мире этого порядка она умерла.
В отчаянии капитан хлестнул девушку по щеке – раз, второй, третий.
– Это не поможет, Валентин.
– Не может быть, не может быть… – потрясенно повторял Валентин. – Кин…
Он припал к ее груди, надеясь услышать биение сердца, – тишина.
– Успокойся.
– Как успокиться?!.. – в бешенстве заорал капитан и, не понимая, кто с ним разговаривает, беспомощно огляделся по сторонам.
Только сейчас Валентин осознал, что кроме него и Кин вокруг больше никого нет – исчез куда-то Янж и даже трупы Бигуса и Сохатого исчезли.
– Шорин? – растерянно позвал Валентин, понимаясь на ноги. – Коля, ты где?
Рядом среди груды тряпок валялся пистолет Янжа. Капитан подобрал его и уставился на «хобот», мерно покачивающийся в нескольких метрах от него. Что это еще такое?
– Я один из вариантов внешнего коммуникатора, – ответил «хобот».
Валентин попятился и снова позвал:
– Коля!
– Ты – землянин Валентин, – констатировало странное устройство. – Ты был в Терминальной Зоне. Ты имел самый плотный контакт с главной управляющей мыслеформой. Это то, что тарланин Тигурд назвал Аархом.
Валентин облизал губы и покосился на Кин, лежащую теперь между ним и гротескной черной колонной.
– Ничего не понимаю, – хрипло ответил он. – Да, я был в Терминальной Зоне, ну и что?
– Твой контакт с главной управляющей мыслеформой, с Аархом, предполагается развить..
– Сначала мне нужно найти своего друга, а ее… – Он беспомощно посмотрел на девушку.
– Это лишь пустая матрица сознания, не думай об этом. А твой друг отыщет тебя, – прошелестел «хобот». – Идем!
«Хобот» приблизился, и Остапенко показалось, что вокруг него начал сгущаться черный туман – точно так же, как в Храме. Свет исчезал, стало темно – нет, не просто темно: вокруг просто ничего не осталось!
И он летел вверх.
А может, и падал, или вообще висел на месте – понять направление было невозможно, в этом бесконечном «ничто» всякие ориентиры отсутствовали. Валентин не видел даже собственных рук и не мог бы сказать, есть ли у него тело вообще.
Потом стало вдруг светло. Нет, темнота осталась, но появился свет – вместе с темнотой, но – по отдельности.
И появился цвет. Его не было, и его было много. Он был один, но он был разный. Но что значит «разный» и что такое «много», Валентин пока не знал. Он вообще ничего не мог понять в этом хаосе света, тьмы и цвета.
Валентин посмотрел на свои пальцы. Кажется, их должно было быть десять. Надо бы сосчитать, но как – ведь рук нет…
Впрочем, пальцы – это лишь форма. А форма – вещь вторичная, поэтому она не столь важна. Только содержание, только сущность играют роль.
Но, тем не менее, и формы тут имелись – вот точка, вот еще, а там уже много точек. Да, это же прямая линия – с трудом, но он узнал ее. Одна, две линии…
А это круг, а здесь квадрат…
А вот ваза, розы в ней.
А вот огонь. И рядом – страх. А посреди всего этого – любовь, зародыш шевелится.
Вон, словно видения воспоминаний, какие-то образы – то ли из жизни, то ли из виденных когда-то кинофильмов, компьютерных игрушек, прочитанных книг…
Картинки. Лента – это жизнь! А дальше…
Дальше… Что там, дальше? Капитан пытался рассмотреть странное пятно, быстро приближавшееся.
Впрочем, имелось ли тут направление, курс, он не знал. Далеко это пятно или близко? А что такое, собственно, расстояние? С чем его соизмерять? И что такое скорость? Скорость движения – чего?
Его!
Валентина озарило. Это же ЕГО скорость. Это ОН сам движется.
А кто он такой? КТО ОН ТАКОЙ?!?!..
Пятно приближалось. Они летели навстречу друг другу. А может, это просто расстояние между ними исчезало. Или же они росли.
Потом появилось еще одно пятно. Они были разные, и они были одним и тем же. Между ними лежали умопомрачительные расстояния, но, тем не менее, центры пятен совпадали…
– Я Аарх, – сказало первое пятно.
– Он Аарх, – подтвердило второе пятно.
– И он Аарх, – добавило первое.
– И я Аарх, – согласилось второе.
– А кто тогда я? – спросил Валентин.
Вопрос повис в пустоте. Хотя это не было пустотой – это было всем.
Тут находилось множество знакомых и незнакомых людей, и даже баори, мараты и еще какие-то существа.