Второй раз ложиться не решилась, просто уселась поудобнее между подушек и смотрела в окно, наблюдая, как рождается утро. Розовое зарево рассвета рассыпалось по небу. Ночная тьма расступалась перед ярким солнечным светом. Теплые лучи просачивались сквозь мозаику стекол, ласкали лицо, нежно касались кожи, окончательно прогоняя ночные кошмары.
Едва слышно скрипнула дверь, впуская в спальню Эбби. Увидев, что я проснулась, служанка поспешно сделала книксен и поставила на столик большой кувшин с водой, который держала в руках.
– Доброе утро, леди, – поздоровалась она. – Вы сегодня рано встали. Неужто шум за окном разбудил?
– Привет, – отозвалась я, приветствуя девушку. – Нет, просто не спалось, а что на улице происходит? Я ничего не слышала.
– Так музыканты приехали, – сообщила Эбби. – Целый оркестр на праздник прибыл.
– А… понятно, – кивнула я, подходя к окну. Во дворе замка действительно царила суета. На подъездной аллее стояли сразу несколько экипажей, пассажиры которых толпились на дорожке, мешая проехать другим. Несколько лакеев несли к парадной лестнице огромную арфу. Следом за ними бежала тучная невысокая дама. В пухлых руках она держала ридикюль, которым периодически прохаживалась по спинам и головам парней, сопровождая свои действия криками.
– Наши-то девчонки с полуночи на ногах, – посетовала служанка. – Вначале зал украшали, сейчас вот комнаты для гостей готовят.
Эбби жаловалась и охала, но выглядела довольной, предвкушая предстоящий праздник. Глаза блестели, а на лице играл румянец. Она помогла мне умыться и, прости господи, завязать чертов корсет. Как же я его возненавидела! Ни дышать, ни есть в нем было невозможно, только стоять или сидеть, словно марионетка, в спину которой вставили палку. Пока Эбби причесывала длинные белокурые локоны, я осторожно поинтересовалась о наличии в их мире краски для волос. Хотелось хотя бы цвет своей шевелюры вернуть, пока нет возможности переместиться, так сказать, всей фигурой обратно домой.
Эбби ничего не стала обещать, отделалась общими фразами про моду и красоту, после чего вышла, а вернулась уже с подносом, на котором стоял завтрак. По комнате поплыли ароматы свежей выпечки и ванили. Ноздри защекотал сладкий запах клубники, давая сигнал желудку незамедлительно отреагировать и настоятельно потребовать у хозяйки угоститься ягодами. Рот наполнился слюной, подпевая желудку, а вот мои стиснутые ребра протестующе заныли, дескать, дорогая временная хозяйка, мы и так тут смяты как гармошка, клади немедля булку на тарелку.
После завтрака меня посетили соседки. Две дамочки были сегодня необычайно веселы и преподнесли в подарок коробку с печеньем, перевязанную сиреневой лентой.
– Клементина, ты почему к балу не готовишься? – спросила леди Сьюзен.
– Ее никто не пригласил, – резюмировала прямолинейная Силь, за что получила многозначительный взгляд от соседки, призывающий быть помягче.
Милашка крутилась возле печенья, округляла янтарные глазки, стараясь сделать их пожалобнее и тихонько поскуливала, явно выпрашивая лакомство. Я поблагодарила за презент, сокрушаясь, что не могу ничего отдать взамен. Надо бы поинтересоваться насчет капиталов Клементины. Нужно же мне на что-то жить, хотя я уверена, что и без денег не пропаду, устроюсь работать учителем рисования. Не зря же я пять лет училась и диплом у меня почти красный, одной пятерки не хватило. Ну ладно, синий диплом, но хранится в красной папочке.
– Точно, – улыбнулась я, радуясь, что с этими дамами не надо притворяться.
– Не расстраивайся, дорогая, нас уже лет двадцать не зовут в главный зал на праздник. Обычно отмечаем в тесной, но зато душевной компании.
Собака тем временем запрыгнула на постель и, вцепившись зубами в ленту, потянула за нее, развязывая коробочку. Подтолкнув мокрым носом крышку, Милашка спихнула ее и принялась угощаться моим подарком.
– Дура ты, Сьюзи, нас-то ладно, но девочка-то молодая. Надо подметки в танцах стирать да с джентльменами флиртовать. Думаешь, ей интересно будет с двумя старухами.
Я сдержала смех и заверила, что буду очень рада провести багровую ночь с такими чудесными людьми. А потом как бы невзначай поинтересовалась, что это вообще за праздник такой – ночь багровой луны. Оказалось, это что-то вроде нашего нового года, только в Вестарии елочки не наряжают, а украшают дома необычным растением.
– Тогда держи веточку мильвейса!
Наш разговор прервала Эбби. За служанкой появились еще пять девушек, одна из них держала в руках огромную розовую коробку, другие несли большие саквояжи.
– Это еще что за процессия? – удивилась я, когда меня обступили со всех сторон.
– Оу, модный дом мадам Прэйсанс, – воскликнула леди Силия, разглядывая золотые нашивки на одинаковых зеленых платьях. Хрупкие, все как на подбор рыжие и бойкие, девушки развернули в моей спальне активную деятельность. Достали швейные принадлежности, рассыпали по полу тесьму, ножницы, нитки и подушечки с иголками.
– Может, мне уйти? – поинтересовалась я, наблюдая за всем этим бардаком.
– Как уйти? Куда уйти? – возмущенно захлопала ресницами Эбби. – А как же платье на бал?
– Э… – я пожала плечами и перевела взгляд на леди Силию. – Я вроде и не собиралась.
– Дорогуша, вы что так разволновались? – улыбнулась пожилая дама и, повернувшись к остальным, громко изрекла: – Чего ждем, девочки, давайте наряжайте госпожу.
Прервавшаяся было работа вновь закипела.
– Я не собираюсь никуда идти, – запротестовала я.
– Клементина, право слово, вы не производите впечатления синего чулка и зануды. Если судьба преподносит вам небольшой дар, то просто принимайте его благосклонно, не забывая, конечно, поощрять дарителя приятными авансами.
– Пусть этот даритель… заберет свое платье и сам носит, – пыхтела я, сгорая от злости. Что Кайден себе позволяет? Думает, я пустоголовая кукла, которую можно нарядить в красивую одежду и выставить на витрину аукциона? Какой лорд заплатит больше, тот и получит доступ к телу. Пусть выкусит.
– Не пойду, – категорически заявила я.
– Это же бал багровой луны, – поникшим голосом проговорила леди Силия. – Эх, мне бы хоть пару десятков годков скинуть… знаешь, Клементина, как я блистала в твоем возрасте? Получай от жизни удовольствие, пока есть возможность.
Леди Сьюзен, отобравшая у своей болонки остатки печенья, взяла Милашку на руки и присоединилась к нашему разговору. Довольная беленькая мордочка собачки была вся усыпана крошками, а маленький розовый язычок облизывал остатки былого пира.
– Чему ты учишь девочку, – ворчала бывшая фрейлина. – Праздник, конечно, хорошее дело, но надо уважать ее желание и наличие гордости, о которой некоторые и не слыхали наверное. А на праздник можно и с балкона потом посмотреть, я так и делаю.
Я сощурила веки, посмотрела на этих двух таких непохожих, но невероятно дружелюбных женщин и неожиданно для себя сама широко улыбнулась.
– Хорошо, – сообщила я Эбби. – Я пойду, но только в компании своих подруг. Будут для них приглашения?
На лицах моих соседок загорелся неподдельный восторг.
– Ну как, нам собираться?
– Я передам ваше желание, – после секундной паузы сказала служанка. – Если разрешение будет получено, то леди могут присоединиться к вам.
– Вот и отлично. – Я подмигнула своим «подружкам». Дамы смотрели на меня округлившимися от удивления глазами, а я улыбалась, довольная собой. Пусть хоть у них будет сегодня настоящий праздник.
Модистки тем временем достали бальное платье. Темно-синяя ткань, расшитая крошечными кристаллами, сияла, словно звездная ночь. Россыпь хрустальных камней создавала причудливые узоры на первом из бесчисленных слоев шифона. Я невольно залюбовалась этой красотой и охотно разделась, чтобы примерить шикарный наряд.
– Туговато в талии, – резюмировала одна из девушек, пытаясь застегнуть на моей спине потайные крючки. – Перешьем подальше.
Я облегченно вздохнула. Грешным делом уже подумала, что придется еще больше корсет затянуть. Ну к лешему их балы! Побуду в комнате, поем пироженок с чаем. Правда, скучно сидеть без дела весь вечер, но всяко лучше, чем падать в обморок от недостатка кислорода на глазах у местных сливок общества.
Мастерицы замерили нужную длину, чтобы обметать края подола и, отпустив меня, принялись за шитье. Блестящие иголки замелькали в пене невесомой ткани, а изящные пальчики ловко строчили почти невидимые стежки, подгоняя платье под новую хозяйку.
Я пошла проводить разволновавшихся соседок, а леди Силия шепнула на ухо просьбу зайти к ней. Пришлось согласиться. В самом деле, не торчать же над душой у модисток, пока те трудятся.
– Мадам Прэйсанс знает толк в моде, – сообщила пожилая женщина. – Но цены взвинтила до небес. Не знаю уж, кому она дала взятку, но у нее заказали свадебное платье для этой змеюки, принцессы Дайре. Эх, не повезло нам с будущей королевой, но уже ничего не поделать.
– Отчего вы так категоричны? – поинтересовалась я. – Мне принцесса показалась милой и приятной девушкой.
– Это она с виду такая, мягко стелет, да жестко спать, – сжала губы леди Силия. – Ради ее свадебного платья, ради тряпки истребил больше двух сотен альв. Эти крошечные зверьки, серые и невзрачные на вид, имеют один большой недостаток, для себя конечно, для людей это как раз достоинство и ценность. У альв невероятного цвета глаза, которые стекленеют после смерти, и после должной огранки становятся самым драгоценным камнем на континенте.
В горле встал комок, а на сердце появилась тяжесть. Жаль разочаровываться в людях, но еще больше жаль было невинных зверят. На этот раз интуиция подвела меня, а ведь раньше мне было достаточно короткого общения, чтобы составить безошибочное мнение о человеке.
– У меня есть кое-что для тебя, – неожиданно заявила дама, вручая мне деревянную шкатулку. Я открыла и ахнула, увидев на красном бархате золотую диадему с крупными сапфирами в окружении россыпи бриллиантов.