Цесарь задал вопрос с явной надеждой услышать опровержение. Вот только правда ему понравилась бы еще меньше.
– Его ищут, ваше величество?
– Клетт изображает, что выбивается из сил. В Кирали отправили молнию, чтоб искали и там, но я боюсь, что Кравец скроется в Чезарии.
– Если это действительно Кравец, то я сомневаюсь, что его найдут. Чезарского золота ему хватит, чтоб затеряться навсегда.
– Если?
– Я так же, как и вы, государь, поражен новостью. Я и не слышал о способностях барона к магии. Без сомнения, письма представляют серьезную улику…
– Черновик не поддельный, – хмуро сказал Лотарь. – А письмом из Чезарии – вот, можете полюбоваться.
Стефан осторожно взял бумагу из рук цесаря, пробежал глазами. Он узнавал простые, чистые линии, простой – по чезарским меркам – язык. Ему тоже случалось получать письма от секретаря капо.
… дорогой друг, Капо весьма благодарен Вам за тот труд, что Вы взяли на себя, и ни в коем случае не винит Вас в том, что сей труд оказался напрасным. К большому сожалению, вся наша затея теперь отменяется, друзья Капо подсказали ему другой способ достигнуть цели. Однако из этого никаким образом не следует, что договор наш расторгнут; напротив, дорогой друг, Капо изъявляет всяческие уверения в искренней к Вам благодарности и уважении…
Дорогая хлопковая бумага, по четырем углам листа оттиснута виноградная гроздь, пронзенная кинжалом, – эмблема нынешней правящей фамилии. Подделать можно все что угодно, но у Стефана было чувство, что послание подлинное – и он даже знает, кому оно адресовано.
– Это не похоже на контрабанду, – заметил он. – Могло быть передано через посла, но за послом все время следят. Скорее это мог привезти курьер – из тех, что беспрепятственно ездят через Стену.
– И все же вас что-то смущает.
– Магия, ваше величество. Уважаемый мэтр обнаружил ее в кабинете барона, но что доказывает, что магию применял он, а не против него? В противном случае он мог написать это письмо и бежать под внушением, не сознавая, что делает.
Цесарь оперся локтями о стол, уставился на Стефана. Теперь он явно ждал чего-то, и Стефан понимал – чего.
– А Чезарцу – тоже внушили?
– Письмо можно подбросить, государь. Однако я сознаю, что немногие из нас ведут переписку такого уровня. Если исключить вас и ее величество, остается только особая охрана, военный советник – и я.
– Белта, – утомленно сказал Лотарь, – вы прекрасно знаете, что и ваша, и Голубчикова почта просматривается. Вы полагаете, к вам попало бы подобное письмо? Оно оказалось бы или у меня в руках, или… в руках изменника. А вы как сговорились с Клеттом, честное слово.
– При всем уважении к господину Клетту он не тот человек, с которым я стал бы сговариваться.
– Он тоже считает, что вы можете быть причастны к исчезновению Кравеца. Просил у меня разрешения обыскать ваш кабинет и проверить вас на магию.
– Это разумное решение, ваше величество.
– Вы что же, полагаете, что я вас подозреваю?
И рад бы не полагать – но слишком хорошо различимы в утомленном голосе нотки сомнения.
– Я полагаю, что у вас есть к этому все основания, ваше величество.
Стефан думал, что его отправят в Академию, но Клетт снова повел его в кабинеты охраны. Белта понятия не имел, как проверяют на магию, и сейчас, шагая по узкому коридору без окон, тоже обитому красным, спрашивал себя, не сморозил ли он глупость. Мэтр Леопольд не учует в нем колдовства – но может рассмотреть, что течет у Стефана по венам.
В конце концов они оказались в маленькой приемной – без остландских цветов и безо львов.
– Я бы хотел покончить с этим как можно скорее, – отвечал Клетту знакомый шелестящий голос. – Поверьте, господин Клетт, я понимаю все про долг перед Отчизной, но у меня есть также долг перед Академией, а вы и так уже отняли у меня три дня…
При виде Стефана маг поднялся и даже снизошел до короткого поклона. Покосился на Клетта.
– Вы уверены, что не ошиблись?
– Князь сам пожелал, чтобы его проверили.
– Может быть, не стоит терять времени? – Мэтр Леопольд поджал губы. – Я слышал эманации в бюро… вашего коллеги. Думаю, я почуял бы, если бы его светлость имел к ним отношение…
– Это приказ цесаря. – Клетт снова раздул щеки.
– Что ж, если цесарю угодно зря тратить время своих слуг… Пойдемте, князь. А вы, господин Клетт, подождите в зале.
В комнате без окон, куда его ввели, горело несколько свечей – их хватало, чтобы разогнать тьму вокруг стола с поставленным на него хрустальным шаром и кувшином с буроватой жидкостью. У стола стояло кресло; больше в комнате ничего не было.
– Садитесь, князь, – сказал мэтр.
Стефан сел – и оказалось, что он смотрит в два зеркала, поставленных под углом. Оба его отражения выглядели удивленными и слегка встревоженными.
Вспомнилось гадание на суженого, которым увлекалась Ядзя, вот так же ставя друг к другу зеркала и зажигая свечи. Марек однажды решил подшутить: прокрался в темную комнату, отразился, захохотал. Ядзя дулась несколько дней…
– Вы и в самом деле сами вызвались? – спросил мэтр Леопольд, наливая зелье из кувшина в бокал.
– Хотелось бы отвести от себя необоснованные подозрения. Вы же понимаете: где белогорец, там чужак, где чужак, там шпионаж, порча и заговор…
Маг кивнул, протянул ему бокал.
– Это раствор белладонны. Не переживайте, доза не опасная. Но для процедуры необходима.
Стефан пожал плечами и выпил. Маг дунул на свечи.
– А теперь расслабьтесь и смотрите в зеркала… да, вот так, в угол. Не отрывайте взгляда.
В отражении затеплился, засветился все ярче стеклянный шар. Сильнее забилось сердце, захотелось пить. Он облизнул губы, надеясь, что не случится приступа.
Ядзя… маленькая Ядзя сидит перед зеркалами, ждет суженого.
Пани Агнешка плачет где-то в коридоре, сквозняки играют полами траурного платья. Беда будет, пани Агнешка?
Беда, беда. Вороны над распавшимися телами, запах душит, сжимает горло. Пламя над Дольной Брамой, пламя над Швянтом, ярко-алый рассвет режет глаза… Стефан, зажмурившись, дает шпор коню – надо успеть…
Не успеешь, говорит пани Агнешка.
Кто-то зовет с перекрестка дорог, громко и жалобно, но он не слушает, не время сейчас.
Гремят копыта по замерзшей дороге, по осклизлой грязи, мимо опустевшей усадьбы Стацинских, конь скачет прямо по мертвым телам, вбивая копыта в животы и полувтоптанные в землю головы.
Не успеешь.
Тянет горелым.
Мчится по темному, задымленному городу, мимо разграбленного палаца Белта. Ни души на улицах, ни ветра, все мертво… На молчащей площади черной буквой против темного неба – виселица.
Студенты, сказала пани Гамулецка. Не надо останавливаться, не надо смотреть. Сердце колотится дико, сейчас разорвет грудь.
Скрипит веревка, тело пана воеводы медленно раскачивается, смотрит укоризненно. Не успел.
Нет. Не было такого. Я не видел. Нет.
Скрип. Ветер поворачивает второго повешенного к нему лицом.
Не надо.
Щегольский флорийский мундир измаран, эполеты сорваны, темная кудрявая голова свесилась на грудь.
Не надо. Возьмите меня. Не его. Не…
Веревка обвивается вокруг шеи, душит. На макушку Марека садится ворон.
Не…
Задыхается.
Не успел.
В лицо брызжет вода; нет никакого города, есть два зеркала, сдвинутых ребром. И недовольно качающий головой мэтр Леопольд.
– Ну, ну… Выпейте-ка…
Стефан жадно глотал воду, хотя предпочел бы кровь. Неверяще глядел в зеркала – там снова было только его отражение.
– Какого… – сказал он. – Что это… Да какого ж…
Сердце то и дело срывалось с ритма, подскакивало к горлу. Он потер глаза, как ребенок, чтоб стереть вставшие перед ними картины.
– Простите меня, князь. Но раз уж вы настояли… Теперь извольте сами убедиться – зеркало абсолютно чистое.
– Что это за методы? – выговорил Стефан.
Мэтр пожал плечами.
– Не слишком гуманные, я согласен. Зато этот способ прост и дешев. У испытуемого, как вы видели, вызываются страшные картины, естественная же его защита ослаблена белладонной. Потому, если человек в принципе способен к колдовству, в ход идет защита магическая. Вы, – мэтр запнулся, – показывали тут довольно пугающие образы. С вашим напряжением души, будь вы магом… Скажем, это зеркало здесь бы уже не стояло. Князь, вы такой же колдун, как я вампир.
Стефан засмеялся бы, если б мог. Но мог он только кашлять и сдерживать тошноту. Мэтр налил ему еще воды.
– Кстати о вампирах. Предположим, здесь действительно был бы замешан принц крови? Вы смогли бы его вычислить?
Маг посмотрел на Стефана взглядом человека, которого непростительно долго отрывают от работы.
– Я уже говорил об этом с его величеством. Единственной компетентной организацией в этом вопросе является орден Анджея. Однако же наш цесарь чрезвычайно предубежден против всякого рода орденов. Но вам, князь, я сказал бы, что не следует искать что-то там, где его нет; это будет всего лишь тратой времени. Положим, цесарь согласится пригласить анджеевца. А теперь подумайте, сколько времени займет это приглашение и попытки разыскать вампира при дворе и сколько возможностей скрыться это даст тому, кто на самом деле применил колдовство?
Он размашисто подписал заключение и отдал Стефану.
– В любом случае, князь, я не принял бы за принца крови того, кто носит на шее изображение Матери.
– Ну и зачем вам это понадобилось? – сказал Лотарь. Он велел слуге налить Стефану рябиновки и задернуть шторы – видно, стыдился невысказанного подозрения. – Или вы решили так выгородить Кравеца? Вы же терпеть друг друга не могли…
«Если б его…»
Стефан вытер слезящиеся глаза, передернул плечами – опять представилась виселица в опустевшем городе.