Какое-то время я задумчиво лежал, глядя в чернильно-тёмный бархатный балдахин над головой, и пытался привести мысли в порядок.
Завтра на рассвете я собирался улетать. Разговор с лордом Теневых драконов оставил неприятный осадок. Намёки, обрывки фраз, тайны прошлого, туманные пророчества… Ощущение, что здесь я сделал не всё, что мог, не покидало.
Я рывком сел в постели, кое-как натянул обратно рубашку и брюки и осторожно, стараясь не шуметь, вышел в коридор.
Едва я ступил за порог своей комнаты, ко мне откуда-то с потолка спорхнула бледно-лиловая, слабо светящаяся в полумраке птичка. Стала кружить над моей головой и увязалась вслед.
Ясно. Фер бдит. Мало ли, куда заглянет «дорогой гость». Ну, допустим не спалось и решил выйти, водички попить.
Я отмахнулся от бесячего создания и стал спускаться снова по винтовой лестницы. Упрямо существо вилось надо мной,
неотступно сопровождая.
Выйдя в пустынный холл на одном из этажей Аметистового замка, где наконец-то были высокие окна в пол и чуть больше лунного света, я замер. Прислушался к ощущениям.
Кто-то ещё не спал в этот поздний час. Я совершенно точно слышал лёгкие, размеренные шаги. Острый драконий слух улавливал шелест одежды. Я уверенно двинулся туда. Пока моего нюха не коснулся знакомый запах, заставивший встрепенуться. Я напрягся, как гончий пёс, почуявший дичь.
- Офелия! Что вы делаете здесь в такое время?
Девушка обернулась и пару мгновений смотрела на меня своими большими, широко распахнутыми глазами, словно не видела и не узнавала. На ней было всё то же атласное тёмно-лиловое платье, что и за ужином. Ещё не ложилась?
Я пошёл к ней ближе. Осторожно, чтобы не спугнуть. Как будто она была привидением. Наконец, она пожала изящными плечами:
- Они ругаются, как всегда. Я не люблю, когда они ругаются. Та-ак… я сделал ещё один шаг.
Офелия никак не среагировала на моё приближение. У неё было всё такое же отстранённое и слегка не от мира сего выражение лица. Как будто она витает в каких-то других мирах, а в наш возвращается только по большой необходимости и нехотя.
- Кто ругается? Родители? Почему? – спросил мягко. Видя, что она никак не реагирует, я поколебавшись, добавил. – Для меня это очень важно. Есть одна девушка… очень хорошая девушка. Я люблю её и очень скучаю. Хочу увидеться. Но не могу. Если ты мне поможешь, возможно, у меня получится найти способ.
Офелия задумалась. Думала долго.
- Мне не велено никому не передавать домашние разговоры. А я всегда слушаюсь отца. Но я… могу показать.
Она взяла меня за руку. Легко, едва касаясь прохладными пальцами. Я удивился, но послушно пошёл вслед за ней, когда она вела меня за собой куда-то всё дальше и дальше. Открывала незаметные дверки в стенах. Сворачивала в узкие тёмные коридоры, которые я бы в жизни не заметил, так искусно они прятались.
Моё нетерпение увеличивалось с каждым шагом.
И наконец, мы остановились возле портрета с изображением дородного рыцаря в доспехах верхом на грустном коне.
- Вот!
- Что? – удивился я.
- Слушай! – она чуть нахмурилась и потащила меня за руку ближе к портрету. Я осторожно склонился к нему правым ухом и напряг слух.
И до меня донеслись обрывки чужих разговоров. Как будто за портретом тоже было проход – а вовсе не стена. И в этом месте звуки не глушились так хорошо.
-…никогда не слушаешь?! Я уже устала от попыток достучаться!
- Угомонись, Тенда, - уставший голос её мужа. – Я уже битый час выслушиваю твои претензии. Нет, я не могу прогнать Императора из нашего дома! И не могу запретить ему приезжать сюда. Это его право, как государя и нашего сюзерена. Так что прикуси язык и проглоти своё недовольство. Твой брат сам виноват в том, что это случилось. Не Ардан, так другой бы его заткнул. Жаль, что этого не случилось раньше.
- Ты… ты… совершенно невыносимый, чёрствый, бездушный…
- Я всё это слышал уже тысячи раз. Если у тебя нет чего-то новенького, покинь ради бога мою спальню, сделай одолжение. У меня ужасно болит голова.
- И не надейся! Я ещё не всё сказала!
- О Бездна… иногда я завидую Офелии. Тоже хочется ничего не чувствовать. Что тебе ещё?
- Как раз о ней я и хотела поговорить! Хватит пытаться продать нашу единственную дочь, как корову на торгу. Пауза.
Я бросаю взгляд на девушку. Она стоит невозмутимо, как будто её даже не касается всё, что там происходит. Весь превращаюсь в слух и боюсь пропустить даже слово.
После минутного молчания Фер отвечает тихо:
- Я всего лишь пытаюсь найти ей мужа получше. И устроить её судьбу. Раз уж ей всё равно, за кого выходить замуж. По крайней мере…
Его речь прерывается истеричным криком:
– Это ты виноват, что она такая! Не твой отец, не Тандрагор, а ты!!
- Прекрати! – властно обрывает её муж. Повышая наконец-то голос. Как будто и его терпению наступил предел. – Не смей. Я никогда не прощу тебе, что ты согласилась.
- Если бы не твоя холодность, я бы на это не пошла! – слышно, что она задыхается. – Я думала, думала… если наконец-то смогу родить тебе ребёнка… ты больше не будешь смотреть на меня, как на пустое место! Я всего лишь… всего лишь хотела, чтобы ты меня любил. Это единственное, чего я всегда хотела по-настоящему.
Её голос срывается. Молчание.
Фер отвечает едва слышно.
- Любовь… какое простое и в то же время сложное слово. И люди, и драконы называют им такие разные вещи. Не путай любовь – и жажду обладания, замешанную на уязвлённом самолюбии, Тендра. Это с самого начала был договорный брак, и ты об этом знала. Не требуй от меня большего, чем я способен тебе дать.
Слышу звук сдавленных женских рыданий.
- Почему, ну почему ты ко мне так жесток?..
- Жестокость… что ты знаешь о жестокости, Тендра? Смотреть в глаза собственной дочери и видеть в них пустоту, вот что жестоко. Знать, что она никогда не узнает, каково это – радоваться или грустить, любить или ненавидеть… вот что жестоко. Но тебе всегда было довольно того, что она родилась красивой… и одарённой. Ты даже не осознаёшь на самом деле, насколько жестоко поступила со мной – и с Офелией, когда согласилась на приказ своего брата. Поэтому не говори мне о жестокости, Тендра. О ней ты знаешь ещё меньше, чем о любви.
Стук каблуков. Грохот двери. Тишина.
Кажется, я услышал достаточно. Теперь ещё долго буду переваривать то, что услышал, и пытаться разложить всё по полочкам. Знаю только, что мне категорически это не нравится. И до безумия жаль почему-то эту девушку. Жаль больше всех.
Глава 43
Смотрю на Офелию и вижу, что она опять «выпала» из реальности куда-то в свой собственный мир. Её не задевает то, что она услышала. Наверняка она слышала вещи и похуже. Думаю, Фер и его жена очень сильно недооценивают свою дочь. Эта девушка многое видит и многое замечает. Просто реагирует по-своему.
И я не думаю, что она совсем ничего не чувствует, как думает её отец. Ведь Офелия ушла, когда родители начали ссориться.
Ей это было неприятно.
- Идём? – мягко просил я девушку, и она перевела на меня взгляд больших задумчивых глаз. Кивнула и взяла меня за руку.
Медленно повела обратно.
Даже странно, мне не хотелось забрать у неё ладонь. Она не была навязчивой, как Алиссандра. И в её прикосновении не было попыток соблазнить или сделаться ближе. Я не чувствовал в ней расчётливой хищницы, расставляющей сети на добычу – а на такое я уже, наученный горьким опытом, реагировал инстинктивно.
Офелия скорее напоминала ребёнка, наивного и непосредственного.
Мы остановились, когда добрались до подножия винтовой лестницы в отведённую мне башню Аметистового дворца. Серебристый свет луны разгонял ночную тьму, проникая сквозь высокие окна. Ложился большими квадратами на каменные плиты пола. Где-то шумели деревья. Этот шелест напоминал мне рокот волн в родном гнезде и успокаивал, словно я ненадолго вернулся в Жемчужину Бездны. Вообще была удивительно мирная и спокойная ночь – после того буйства стихий, в котором я провёл последние недели, это действовало исцеляюще на мою душу.
- Теперь ты понимаешь? – мелодично прожурчал голос девушки, когда я отпустил её руку. Она не торопилась уходить.
- Не уверен, что до конца. Но, возможно, понимаю чуть больше. Спасибо, что показала, Офелия! Я протянул руку. Осторожно коснулся её щеки. Какая бархатистая, нежная кожа…
Она даже не удивилась. Просто прикрыла на мгновение глаза. Качнулись капли аметистовых серёг в ушах. Длинные ресницы бросили тени на бледные щёки.
Прислушиваюсь к реакции дракона.
Если бы я не встретил свою Фери… пожалуй, мог бы влюбиться в эту девушку. Она кажется такой сильной, невозмутимой… Но за этой маской скрывается невыносимая хрупкость. Как будто фарфоровая кукла с пустотой внутри, которую слишком легко разбить.
Такую хочется оберегать от всего мира.
Я убрал руку. Офелия открыла глаза и посмотрела на меня удивлённо.
- Спокойной ночи, леди, - проговорил я и повернулся к ней спиной. Она продолжала смотреть мне вслед, когда я уходил.
До самого утра я мерял спальню шагами из угла в угол. И думал, думал, думал…
Всё, что я увидел и услышал здесь, в оплоте Драконов тени, приводило меня к следующим выводам. Фер откровенно не хочет, чтобы мы при его жене обсуждали эксперименты с драконьей кровью.
Тендра крайне нервно реагирует на любые упоминания о тайнах своего супруга – я специально выводил её на эмоции, когда говорил, что мы с лордом Фером хотели бы оставить в секрете то, о чём мы говорили. И кстати, до сих пор не простила мне то, как я поступил с её братом.
Дальше. У Фера с женой договорный брак, и он совершенно точно не любит Тендру.