В итоге сделала себе чашку чая и соорудила нехитрый бутерброд – как всегда, позавтракать забыла, и устроилась на диване с ноутбуком.
Посмотрю что–нибудь интересное на Ютубе…
В предложенных мне посмотреть светилось “Контемпорари для начинающих”. О танце с таким интересным названием я слышала впервые и потому перешла по ссылке. С этого дня началось мое новое увлечение – контемпорари. Я решила заниматься дома самой, чтобы выплеснуть все свои эмоции, опустошить все накопившееся раздражение и злость, отдаваясь целиком танцу.
Завибрировал телефон, уведомляя о пришедшем сообщении. Потянулась и взяла со столика смартфон, чувствуя в теле приятную усталость.
“Жду тебя по этому адресу” – гласило оно. И далее шел адрес.
Куда–то идти, если честно, не хотелось, но имя отправителя сделало свое дело – я поднялась и поплелась одеваться. Харрисон, черт бы его побрал!
Спустя полчаса я уже стояла у подъезда шикарной высотки. Не думаю, что охрана меня пропустит… Но нет, меня впустили, только спросив, я ли мисс Скотт.
А когда поднималась на лифте на указанный этаж, то мелькнула вдруг догадка – он меня пригласил к себе домой! Не в отель, ни куда бы еще, а домой… От этой догадки стало странно.
Створки лифта раздвинулись, пропуская меня на лестничную площадку. Распрямила плечи и направилась в сторону квартиры Джеймса.
/Джеймс Харрисон/
Кролик стояла на пороге моей квартиры, оглядываясь по сторонам и сжимая в руках сумочку. Такая… невинная, красивая даже в самом обычном платье. Хотя, без платья она вообще неотразима.
– Идем, я как раз заказал еду на ужин, – и первый пошел в столовую. Заработался сегодня, сейчас мне просто необходим сладкий десерт в виде Элизабет! Естественно, после ужина, все же гастрит никого не красит.
Девочка появилась спустя минуту и, поколебавшись с минуту, села за стол.
– Апельсиновый сок, вода? – спросил у Элизабет, наливая себе в высокий стакан воду.
– Не откажусь от сока, – спокойно ответила малышка, не спеша приниматься за еду.
Вот зря, паста очень вкусная.
Есть, сидя рядом с очаровательным кроликом, – пытка! Потому что аппетит гастрономический пропал, а появился другой – до безумия захотелось коснуться губ Лизабет языком, слизать капельки сока, снять чертово платье, скрывающее безупречное тело… Проклятье!
Потому, когда закончил с едой, сразу же встал, привлек к себе задумчивую девушку. Что–то она сегодня слишком тихая, хочу ее полные наслаждения стоны, да.
Вспоминаю, что хотел ее взять на столе в кабинете, утягиваю послушную малышку туда.
– А… – пытается что–то сказать кролик, но я поцелуем поглощаю ее слова. Сейчас слова излишни.
Отстраняюсь и провожу по ее открытым плечам, шее. Она судорожно вздыхает, закрывает глаза.
Нежная и чувствительная девочка.
Поворачиваю ее. Приспускаю бретельку с одного плеча, целую покрывшуюся мурашками нежную кожу. Вторая бретелька и платье скользит вниз бесполезным шелком, оставляя кролика лишь в одном белье. Пальцами провожу по выпирающим позвонкам, параллельно расстегиваю застежку на бюстгальтере. Слышу стон малышки – я дошел до края трусиков.
– Твоя очередь, – хрипло шепчу в аккуратное ушко и шлепаю по упругой заднице. – Раздевай меня.
И прижимаюсь к ней, показывая, насколько ее хочу.
Пару секунд она не двигается с места, порывисто дыша, а потом поворачивается, смотрит на меня своими потемневшими каре–зелеными глазами.
Черт! От одного ее взгляда чуть не кончил!
– Ну же, – говорю почти спокойно, а у самого штаны трещат по швам.
Прикусывая губу, Элизабет берется за пуговички моего поло, но я беру ее пальчики, раскрываю нежную ладошку и располагаю гораздо ниже – на ширинках домашних штанов, давая ощутить жар своей плоти:
– Начинай отсюда.
И секунды бегут, словно разряды молнии, бьют наслаждением по нервам.
Первая – звук раскрывающей молнии режет пространство. И освобождает меня от тесной пытки.
Вторая – пальчики скользят по стрейчу боксеров, но я чувствую их прикосновение сквозь плотную ткань.
Третья – вздох, мой, и выдох ее, когда шаловливые пальчики скользят под трусы, трогают напряженную кожу.
А остальные секунды слились воедино – ее ладошка обхватывает мой ствол, сжимает. Накрываю ее руку своей, направляя.
Вниз. Пульсирующее удовольствие разливается по крови, пеленой растекается по другим чувствам.
Мой стон и резкое движение вверх.
Вниз.
Вверх. Сжимаю другой рукой мягкие пряди девочки, яростно целую податливые губы, лаская языком ее.
Тягуче медленное скольжение ее ладошки по члену вниз…
Рывком поднимаю Элизабет, сажаю на прохладную поверхность стола, устраиваюсь между ее бедрами и стремительно наполняю ее собой.
– Джеймс! – ее полный наслаждения стон.
Я сжимаю ее ягодицы, прижимая к себе еще ближе, кролик же непроизвольно обхватывает меня своими ножками.
“Десерт более чем восхитительный!” – проносится в голове мысль.
Глава 5.
/Элизабет Скотт/
Просыпаться утром от ласковых поцелуев было более чем приятно. Ласковых, нежных, спускающихся все ниже и ниже…
– О!.. – сорвался с моих губ полустон–полувздох, когда мужской язык коснулся бугорка между моих ног, вынуждая прогнуться и открыть глаза. Знакомый туман наслаждения вновь заполонил все мое нутро, пока я изнывала от возбуждения, мечтая о чем–то большем, нежели просто язык. Будто услышав мои мысленные молитвы, Джеймс добавил пальцы, которые играли с кожей бедер и гладили, и проникали, и доводили до стонов… Кажется, имя мужчины прозвучало из моих уст как минимум десять раз…
Быстрые манипуляции пальцев, искусные движения языка, приятные поглаживания всего тела и груди все выше и выше поднимали меня к пику, заставляли извиваться и желать, желать, желать. Желать мужчину, который творил со мной все это…
Яркие вспышки наслаждения затмили мой разум, вытеснив из него туман, но это все равно не помогло мне заметить момент, когда Джеймс прекратил, поднимаясь поцелуями выше и выше, задерживаясь на чувствительной груди, покусывая соски и сжимая их пальцами… Вновь и вновь вырывая из меня стоны, пока не заглушил их, достигнув губ и сладко, очень сладко поцеловав. Черт, как же он целуется!..
Я протяжно застонала, когда Харрисон одним резким толчком проник в меня, и выгнулась, прижимаясь к нему еще ближе, как можно сильнее. Нет, это уже была не я, это была другая девушка, которой нравилось все с ней происходящее, которая таяла от прикосновения одного небезызвестного мужчины, которая готова была провести с ним так весь день. Весь день, посвященный танцу смешавшегося дыхания, переплетению тел и жарких, как вулканная лава, действий.
Кажется, я сходила с ума…
– Быстрее! Еще! Джеймс!.. – хриплые и тихие просьбы были тем немногим, на что была пока способна.
– Давай же, девочка… Еще чуть–чуть, Лиззи, – услышала я в ответ, почувствовав еще более глубокие, более резкие толчки и сжатые пальцы на моих ягодицах, которые наверняка уже вечером станут синяками. Он вколачивался в меня, лишая мыслей, оставляя лишь ощущения. Вколачивался, будто выбивал клеймо… Но я так и не догадалась, какое…
Вспышка еще большего удовольствия накрыла меня, заставив мелко задрожать, взлететь на тот самый пик, растворившись в страсти и экстазе, становясь совершенно невменяемой… и невероятно счастливой.
Хриплый мужской стон, прозвучавший со стороны Джеймса, стал сигналом о том, что и он подошел к концу, изливаясь мне на живот. Блаженно прикрыв глаза, я расслабленно лежала, прислушиваясь к себе. Да, определенно, я давно не чувствовала себя настолько счастливой…
Утренний совместный душ, взбодривший меня, прошел в молчании. Трудно разговаривать, когда и на секунду боишься оторваться от губ друг друга. Но вот завтрак, а точнее, его приготовление в одной лишь мужской майке, был наполнен ехидными репликами, смехом и звуками поцелуев, конечно же, куда же без них!
– Джеймс, – окликнула его я, – можно ли тебя попросить рассказать о себе? Самую малость. Просто чтобы ты не был в моей голове сплошной большой неизвестностью. – И извинительно улыбнулась.
Да, просить о таком было неловко, но все же мне хотелось узнать о человеке, с которым я сплю, хоть чуть–чуть подробностей.
– Что именно ты хотела бы узнать? – поинтересовался мужчина, задумчиво перемешивая сливки в кофе.
– Возможно, про детство. Твои увлечения, предпочтения… Не знаю, – усмехнулась. – Пожалуй, согласна на любую информацию, помимо имени и профессии!
– На протяжении многих лет моим хобби была, как это не смешно, робототехника. Сейчас же она является моей профессией. Вырос в обеспеченной семье, хотя детство практически не помню, лишь эпизодами… Оно было классным, это точно. В семнадцать сбежал из дома и поступил в университет. Сбегать пришлось по причине конфликта с отцом, с которым мы не сошлись во взглядах на мою будущую, на тот момент, жизнь. – Харрисон улыбнулся уголком губ и на время замолчал, чем я поспешила воспользоваться:
– А сколько тебе сейчас? – Как–то совсем упустила из виду тот факт, что совершенно не знаю его возраст.
– Двадцать восемь. Будет…
– Скоро?
– Да, – мужчина посмотрел на меня и перевел тему: – А насколько юную особу совратил я?
– Боюсь, разочарую я вас, мистер Харрисон. Слово “юность” к таким старым личностям уже не подходит! – широко–широко улыбаясь, пошутила я. – Мне двадцать два, – все же ответила, а после добавила: – Было. Недавно.
На секундочку замолчав, вернулась к прошлой теме:
– Так что насчет твоих увлечений? Фильмы, книги, музыка?
– Из музыки отдаю предпочтение тяжелому року, фильмы не смотрю, просто нет времени, а книги… скорее, научный жанр и, может быть, фантастика. А что насчет тебя?
– М–м–м… Сложно! Хотя, в целом меня можно описать как всеядную к любым жанрам. Как в музыке, так и в книгах с фильмами. Еще очень люблю искусство и историю. Не ту, что с датами, а та, что раскрывается характер народа, его принципы и моральные устои… А в живописи обожаю импрессионизм. Моне и Мане, Дега, Ван Гог – их картины я могу рассматривать веч