– Оба прилетели в воскресенье, один из Сиднея, второй из Стокгольма. Сразу же встретились. Сели в такси и куда-то поехали. На перекрестке их протаранил грузовик… Тащил метров двадцать, пока об эстакаду не сплющил. Там эстакада строится… Это был последний перекресток на улице, остальные уже заменили развязками. И вдруг фургон с овощного рынка… Несчастный случай, – подытожил Альберт.
– Чего?! С форвардами – случай?!
– Водитель грузовика выжил. Оказалось – невменяемый. Угнал машину, потому и летел на «красный»… Вообще-то, он профи. Инспектор не мог поверить, как этот сумасшедший умудрился в такси врезаться… А он взял и умудрился. Такая вот редька…
– Петрушка…
– Не все ли равно? Я тут повлиял слегка… чтобы это в новости не попало. И еще кое-что. На полицию тоже надавить можно. Чуть-чуть.
– Пока преступник Хаген с тобой, ему не нужно бояться фараонов, – расшифровал Тиль.
– Но дело это не только полицейское. Тут и прокуратура завязана. Местная, московская. На федеральную им плевать, у них свои боги. Дело Хагена повесили на следователя Ефимова.
– Старшего, – уточнил Тиль.
– А?..
– Ефимов – старший следователь.
– А, ну да. Говорят, он безупречен.
– Кто это говорит?
– У него кличка на службе – Землеройка. Он и самого Хрыча к стенке припрет – дай только повод. И никаких подходов: честен, жёсток, самолюбив.
– Н-да?.. Мне так не показалось.
– Эй, вы заснули? – позвала Элен.
– Идем, идем! – откликнулся Тиль, все еще удерживая Альберта за локоть. – Мартина с Патриком во сколько?.. Когда это было?
– Без пятнадцати десять.
– Братец наш, как его?.. Люгер. Ты выяснил, чем он в этот момент занимался?
– Обижаешь. В первую очередь!
– Ну?..
– Сидел в кафе, ел мороженое. Девушку очаровывал.
– Сидел себе паренек, любезничал… Не концентрировался, не напрягался?
– Абсолютно. И это в девятнадцать лет. Такая сила. А девчонку он уболтал, и довольно быстро.
– Кто бы сомневался! Если он свистел ей ровно то, что она желала услышать… И одновременно – давил на двух форвардов, не последних, между прочим, форвардов, но давил так, что они оба свою смерть проморгали, да еще третьего прихватил, вынудил его сесть за руль и влететь в такси…
Задохнувшись, Тиль умолк.
– И все это – походя, не отвлекаясь от смазливой мордочки, – добавил он после паузы.
Альберт поиграл во рту жвачкой и тихо сказал:
– Да.
– Потому ты и обгадился, советник. Почуял, что не спасет тебя ни президент, ни Содружество.
– Нет.
– А что же тогда?..
– Стыдно. – Альберт посмотрел Тилю в глаза. – Просто стыдно стало, каким я мог быть. Ты там все видел?
– Не уверен, что все.
– Если для тебя это что-то значит… Лично я с той сделки ни цента не получал. Не получил бы, то есть. Акции в обмен на тело. С одной стороны – государство, с другой – две компании: «Глобалис» и «Юниверс». У нас – уникальный экземпляр, у них – честный аукцион. Победивший в торгах делает рывок вперед, но сначала – делится с государством. Это не мне было выгодно и даже не Хрычу. Это… для наших граждан, Тиль. Для простых людей.
– А сколько их было в том ресторане? Полторы сотни. Простых людей. Приговоренных.
– Что такое полторы сотни? Под колесами каждый год гибнут десятки тысяч. Каждую зиму тысячи падают на льду и проламывают себе голову! Умирают нелепо, дурацки.
– В этом мы с тобой никогда не договоримся.
– И не надо уже, слава богу. Это в форвертс Демон теребил меня постоянно, ни минуты покоя не давал. Он меня вел, как и остальных. Что я мог?.. А теперь все иначе. Демон тревожит, но не сильно. Как будто пробует: куснет и отпустит… Но тот вариант, в котором тебе некуда деваться, уже никак не складывается.
– Вариантов бывает несколько, – пробормотал Тиль. – Потому они и варианты. Особенно у такого даровитого, как Люгер.
– Ты что это?.. Ты думаешь, Демон и сейчас продолжает нас вести?
Тиль молча распахнул дверь. Врать не хотелось, отвечать честно – тем более: от него ждали не соплей, а уверенности.
Он подмигнул Элен и бодро зашагал к лифтам.
– Пошли! – сказал Тиль, не оглядываясь.
– Да мы идем, идем, – проблеял Сергей. – Просто тебе не видать. А мы-то что?.. Мы идем.
Демон
– Черт! – сказала Элен.
Альберт ударил по тормозам, и «Хаммер» послушно встал. Максимов, не удержавшись, соскочил с заднего сиденья и звучно приложился лбом о водительскую спинку.
– Что случилось, Леночка? – напряженно спросил Альберт.
– Все в порядке, Гришенька.
– Я не Гриша.
– А я не Лена. Забыла кое-что… – Она открыла дверцу. – Две минуты, хорошо?
– Я подъеду…
– Не надо, не надо. Мотор не глуши, я сейчас.
Элен скорым шагом направилась к отелю.
– Что она там?.. – произнес Сергей, усаживаясь на место. – Вот же баба!
– Лифчик любимый оставила, – предположил Альберт.
– Она их не носит.
– Еще слово – обоим рожи разобью, – сказал Тиль.
– Я что, виноват? – возмутился Максимов. – Не носит, и все. Я-то при чем?! Ну, заметил. Обратил внимание. Случайно, конечно. – Он беспокойно поерзал. – И вот будем тут ее ждать… Из-за лифчика, которого нет. Или всю сумку с собой притащит?..
– Сумку, так сумку, – рассеянно отозвался Альберт. – Если это и впрямь сумка…
– Что ты имеешь в виду? – процедил Тиль.
– Да ничего, ничего. Я так просто…
– Так просто?!
– В том форвертс, который мы все помним, тебя купили люди из «Глобал». А сестра наша где работает?
– Уже не работает.
– А что изменилось? Официально она там никогда и не числилась.
Сергей согласно кивнул, но промолчал. Тиль с ненавистью посмотрел на обоих и выбрался на улицу.
Дипэкзедрин только-только начинал действовать, предыдущая доза уже почти сгорела, и он чувствовал себя словно в ложбине: позади – глухота, впереди – новый вал. Однако сейчас, сию секунду, Тиль был относительно открыт. Он даже не задумывался, они явились к нему сами – шесть или семь вариантов, одинаково паршивых.
Добежав до гостиницы, он прокатился по мраморному пластику и влетел в фойе. Элен уже выходила из лифта – одной рукой оглаживая волосы, другой придерживая сумочку.
Тиль сцапал ее за локоть.
– Ты все-таки это сделала?..
– Не было выбора, – потупилась Элен. – Альберт прав…
Тиль толкнул ее в угол и расстегнул сумку. Ствол «стейджера» был теплым.
– Может, мы слишком громко разговаривали? – Она покачала головой. – Не знаю, но Альберт не врал. Там двое мокрожопых за стенкой жили… Через десять минут здесь была бы полиция. Соседи называют твои приметы, еще через час ты уже за решеткой.
– Элен… Так нельзя, понимаешь?!
– Что нельзя? – печально спросила она. – А ты сам сколько народу убил?
– Это всегда было необходимостью.
– Теперь – тоже.
– Я не хочу, чтобы этим занималась ты!
– Тили…
– Что?.. Ну что?!
– Мне больно, Тили. Отпусти.
– Извини… – Он разжал пальцы. – Взрослые люди привыкают к тому, что они все уже видели и все давно узнали. А мы вляпались во что-то… гм… во что-то новенькое. Оттого я бешусь. Извини, сестра.
Урны поблизости не оказалось, и Тиль выплюнул жвачку на пол.
«Хаммер» уже стоял напротив отеля. Максимов несколько раз порывался сходить за водкой, но Альберт ему не позволил, вернее, просто не дал денег. Сергей сидел злой и потерянный.
– Выпьешь, – пообещал Тиль. – Переоденешься и выпьешь.
– Давно пора, – буркнул он.
Альберт притормозил возле небольшого магазина, и Максимов заканителился с дверью.
– Тряпки можно доверить мне, – произнесла Элен.
Вернулась она быстро. На ходу отбросив окурок, Элен забралась в салон и передала Сергею три пакета: два больших пластиковых и один поменьше, бумажный.
Машина тронулась, и Максимов начал выкладывать вещи. На заднем сидении появилась бежевая хлопковая рубашка, легкая куртка с синими лисами на спине, прошитые серебряной нитью джинсы и короткие сапоги из светлой замши.
– Напяливай, чего сидишь? – сказал Тиль.
– Что, прямо здесь?!
– Сестра зажмурится, если ты больной.
– Вот еще! – заявила Элен. – Сам он не больно-то жмурился.
Все, кроме Максимова, захохотали. Сергей уже собрался обидеться, но заглянул в бумажный пакет и сразу оттаял.
– Карточкой своей платила? – осведомился Тиль.
– Какой ты у-умны-ый… – Элен согнула ИД-карту пополам и бросила ее в пепельницу. – Все не так страшно. И броневичок вы зря отогнали. Слышишь, Альберт? Я бы на нем покаталась еще…
– Что за броневичок?
– «Лексус» мой.
Альберт недоуменно хмыкнул.
– Может, охрана твоя? – нахмурилась Элен.
– Я без охраны приехал.
– На стоянке «Лексуса» не было, – подтвердил Тиль.
– Я-то в полной уверенности, что это секьюрити Альберта, по его распоряжению… Так. Возвращаемся!
– Куда? Не дури, Леночка.
– Сперли, – равнодушно констатировал Максимов.
– Это все транки твои! – раздраженно произнесла Элен. – Сами себя не помним! – Она выгребла из кармана горсть подушечек и швырнула их в Тиля. – На! Жуй! Тупей!
– Я уже перестал, – холодно ответил он. – А ты – еще раньше меня.
– Жалко-то как… Машина почти новая была. Ну… ну и ч-черт с ней!
Сергей, тяжело кряхтя, стянул с себя старые вещи, пахучие и какие-то сырые. Надеть новые у него получилось гораздо быстрее.
– О! – Он привстал и посмотрелся в зеркало. – Эстрадный деятель!
– Звезда, – фыркнула Элен.
Максимов зашуршал бумажным пакетом и трижды глотнул из горлышка.
– Может, и не звезда, конечно, – изрек он. – Во, забыл сказать…
– Что еще?
– Спасибо, сестрица.
– Ага. Это тебе за Сибирь.
– За Сибирь я уже расплатился, – сообщил Тиль.
– Тогда за Аляску.
– Ха-ха… – проронил Максимов и, снова хлебнув из бутылки, уставился в окно. – А куда едем-то?