– Я в восторге от мысли, что теперь, когда мы будем учиться в одном университете, мы сможем гулять по вечерам, вступим в какое-нибудь сообщество и займемся тем, чем обычно занимаются первокурсники, – сказала она, помогая мне складывать одежду.
– Так и есть, Дженна, только вместо того чтобы спать в общежитии, я буду спать со своим парнем.
Она закатила глаза.
– Кстати, а Николас разрешит тебе ходить на вечеринки?
Я уставилась на подругу.
– Ник мне не отец, я смогу идти куда захочу, – решительно возразила я.
– Неужели, Ноа? Я что-то не уверена. Ты привыкнешь его слушаться и превратишься в одну из тех девчонок, которые никогда не тусуются и проводят целые дни и ночи со своими парнями.
Я горько усмехнулась.
– Совсем как ты пару недель назад?
Дженна наблюдала за мной, держа книгу, которую я хотела взять с собой.
– Расставание с Лионом – лучшее, что могло со мной случиться, – заявила она, и я поняла, что Дженна, скорее, убеждает себя. – Теперь я делаю то, что хочу, ни с кем не ссорюсь, кроме глупых младших братьев, и не чувствую себя виноватой в том, кто я есть, а это значит, что я возьму одну из самых классных комнат в кампусе… Между прочим, она стоит кучу денег – и там даже есть кухня… Вот так. Ноа, кстати, зацени, что я купила сегодня, – похвасталась она, приподнимая длинную струящуюся юбку. – Видишь эти сандалии?
Я кивнула, давая ей выпустить пар… по-своему.
– Знаешь, сколько они стоят?
– Нет, и знать не хочу, – ответила я, поднимаясь с пола и складывая одеяло, чтобы упаковать его поаккуратней.
– Почти шестьсот долларов. Да, сэр! Я потратила кучу денег на сандалии, которые, конечно, через несколько недель больше не смогу носить, потому что будет прохладно и мокро.
– В этом есть логика, – согласилась я.
– В точку, Ноа. Кроме того, я знаю, как много вкалывает бывший, стараясь сохранить и работу, и дом. Я прекрасно понимаю, что деньги не падают с неба, а много людей живут плохо, но, несмотря на это, я уверена, что почти все они, оказавшись на моем месте, поступили бы точно так же. Я буду просто идиоткой, если не воспользуюсь тем, что родилась в золотой колыбели.
Я посмотрела на Дженну.
– У меня ведь есть все, что я хочу, Ноа! Могу купить супердорогую тряпку, могу выбрать любой университет. Чуть не забыла!.. Отец решил приобрести частный самолет. Да, именно так. Намекни мне, когда захочешь куда-нибудь слетать. Я доставлю тебя куда угодно, я ведь миллионер, и деньги, похоже, единственное, что меня волнует… – Голос Дженны сорвался в конце фразы, и я сделала шаг к подруге.
Быстро вытерев слезу, которая скользила по ее щеке, Дженна передала мне книгу.
– Я в полном порядке, – решительно объявила она.
В отличие от остальных, у нас с Дженной имелось кое-что общее, а именно – мы не любили открыто демонстрировать собственные переживания. Если мы плакали, это происходило лишь потому, что нам было действительно плохо. А значит, долгое время она лгала себе.
– Понимаю, ты не хочешь откровенничать, Дженна, но… думаю, это не навсегда, Лион безумно любит тебя и…
– Нет, Ноа, – отрезала она. – Между нами все кончено, я не собираюсь возвращаться к нему. Наши отношения – порочный круг, мы совсем из разных миров. В общем, проехали. Теперь я бы поговорила о том, как сильно мы будем напиваться каждую пятницу в окружении сексуальных студентов.
Не хотелось напоминать ей, что я не одна, поэтому позволила Дженне продолжать. Если ей нужна подруга для вечеринок, я ей буду. В разумных пределах, конечно.
Вскоре она ушла, и я сразу же позвонила Нику. Мы не общались с тех пор, как он умчался на работу накануне, а мне необходимо знать, во сколько он заедет за мной. В доме оставались вещи, которые следовало забрать, и требовалась физическая сила бойфренда.
Я напоролась на автоответчик, поэтому оставила Нику сообщение, предупреждающее, что он мне понадобится: пусть перезвонит, как только сможет.
Я уже собиралась принять душ и лечь в постель, чтобы провести последнюю ночь в доме Уилла, но в дверь постучали.
Я открыла. На пороге стояла мама, и выражение ее лица было настолько красноречивым, что я поняла: крупная ссора не за горами.
– Я надеялась, ты признаешься, что твои слова за ужином были дурной шуткой.
– Это не шутка, мама, – ответила я, скрестив руки.
Мама посмотрела на разбросанные на полу коробки с вещами, которые я собиралась взять в пентхаус.
– Я сделала все возможное, чтобы не вмешиваться в твои отношения с Николасом, более того, была готова терпеть это, но ты перешла черту, не обращая внимания ни на меня, ни на Уильяма, и с меня хватит, Ноа.
Мне не нравилась ее манера говорить: мать будто обращалась к незнакомке, а не к родной дочери. Она и правда жутко разозлилась. Но ее слова только разожгли мой гнев. Я не хотела, чтобы она вмешивалась в мою жизнь.
Мне надоело.
– Я не обязана с тобой ничего обсуждать, это моя жизнь, и тебе стоит научиться позволять мне совершать ошибки и принимать самостоятельные решения.
– Это будет твоя жизнь, когда ты станешь независимой, Ноа, и у тебя будет работа и деньги, чтобы содержать себя, ясно?
Я молчала. Мать нанесла мне удар ниже пояса, и она это знала. Но деньги, которыми она сейчас распоряжалась, были даже не ее.
– Ты привезла меня сюда! – крикнула я, понимая, к чему она ведет. – Теперь я счастлива, я нашла кого-то, кто любит меня, а ты не можешь даже порадоваться за меня!
– Я не позволю тебе жить со сводным братом. Тебе восемнадцать лет! Он старше тебя на пять лет.
– Я совершеннолетняя! Когда ты, наконец, поймешь?
Мама несколько раз глубоко вздохнула.
– Я не собираюсь вступать в эту игру и ни в коем случае не хочу спорить с тобой, но позволь мне дать тебе совет: если ты собираешься жить с Николасом, забудь об университете.
Я удивленно раскрыла глаза, не в силах поверить услышанному.
– Что?
Мама смотрела на меня без намека на снисходительность.
– Я не буду платить за твое обучение, Ноа. И ты не получишь ни цента на карманные расходы…
– Это Уильям все оплачивает! – заорала я, но мама продолжала держаться очень отчужденно. Что, черт возьми, она говорит?
– Я побеседовала с Уиллом. Ты моя дочь, и он согласится с тем, что я должна принять окончательное решение на твой счет. Если я велю ему вообще не платить, он так и сделает, Ноа. Я не лгу.
– Ты совсем спятила, – залепетала я, чувствуя ее напор.
– Думаешь, что можешь иметь все, но это не так. Вы заигрались, и я не собираюсь поощрять ваши глупости.
– Я подам заявление на стипендию и все равно буду жить с Николасом. Оставь себе свои сбережения и деньги мужа, мне на них наплевать.
Мама покачала головой и посмотрела на меня, будто мне было пять. Меня бросило в жар, я осознала, что она настроена крайне серьезно.
– Тебе не дадут стипендию, ведь ты падчерица миллионера, перестань нести чепуху и вести себя как избалованная девчонка.
– Не могу поверить, что ты так со мной поступаешь, – оторопела я, чувствуя боль в груди.
Она, похоже, поколебалась. А у меня задрожали губы. Поведение матери меня добило.
– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я желаю тебе только добра, Ноа.
Я рассмеялась.
– Ты эгоистка! – выпалила я. – Постоянно твердишь, что стараешься ради меня. Увезла меня из Канады, выскочила замуж за незнакомца, наобещала светлое будущее, а теперь, когда у меня действительно появилось все, что я когда-либо хотела, и я стала счастлива, ты отнимаешь это и еще смеешь угрожать и шантажировать меня! Разве я прошу тебя о чем-то нереальном? В моей жизни действительно есть важные вещи, и я тоже изменилась, с тех пор как мы переехали сюда год назад.
– Ты получишь все, что захочешь, тебе просто нужно согласиться на чертово общежитие. Я вовсе не запрещаю вам видеться. Кроме того, я уверена, что это была не твоя идея!
– Да какая разница! Я уже сделала свой выбор! – упрекнула ее я и отошла в другой конец комнаты. – Если ты заставишь меня сделать это, я не прощу тебя.
Мама, казалось, не слышала моих слов, она молча стояла и смотрела на меня, скрестив руки. Она была непреклонна.
– Или университет, или Николас, решать тебе.
Мне не потребовалось и двух секунд, чтобы дать ответ.
– Я выбираю Николаса.
Через полчаса я уже грузила коробки и чемодан в машину. Не могла поверить, что мама шантажировала меня, и не чем-нибудь, а бойфрендом. Она заперлась в своей комнате и больше не выходила. Думаю, она не осознавала, насколько серьезными могут быть последствия. Я жутко разозлилась и легко ушла из дома Лейстеров, даже не оглянувшись. На свете есть только один Лейстер, который мне нужен больше, чем все то дерьмо, которое мама, казалось, хотела втиснуть между нами.
Я найду способ заработать деньги, даже если придется вкалывать в ночную смену.
Сидя в машине и не выехав из гаража, я позвонила Нику. Пыталась связаться с ним еще с тех пор, как мама заперлась у себя, но безрезультатно.
Наконец я услышала его голос.
– Прости, Рыжая, я считал, что смогу вернуться вовремя, но не получилось.
Я абсолютно ничего не понимала.
– О чем ты говоришь? Где ты?
– Мне пришлось улететь рано утром в Сан-Франциско, у нас очень важное дело, и я думал, что смогу вылететь обратно сегодня же, но, увы, я вряд ли вернусь в ближайшие несколько дней.
Я почувствовала тяжесть в груди. Ник так далеко… Он в другом городе, но даже не обнял меня на прощание и не сказал, что все будет хорошо.
Но боль уступила место раздражению, и в ту же секунду я выплеснула наружу весь накопившийся гнев.
– Ты улетел в Сан-Франциско и не позвонил мне, чтобы предупредить, Ник?
– Я планировал вернуться сегодня и не думал, что это столь важно. Почему ты кричишь на меня?
Я покраснела от злости.
– А если я уеду в другой город, не сообщив тебе? Что ты сделаешь?
Да, я отыгрывалась на парне за все, что случилось со мной, но в тот момент я не хотела ничего иного. Я бросила все ради Ника, а он смотался в Сан-Франциско и не поможет мне с переездом! Его нет рядом – и это единственное, что меня волновало!