Я смотрела на лучшую подругу и невольно сравнила себя с Дженной. Хотя мы с Ником не расстались – я даже не могла представить себе это – разлука, казалось, разделила историю наших отношений на до и после.
– Ты должна согласиться, Дженна, Лион заслуживает того, чтобы ты хотя бы выслушала его. Ведь вы расстались уже несколько недель назад, ему наверняка есть что сказать. Надо выложить карты на стол, и как бы ты ни убеждала себя, что тебе лучше без него, мы обе знаем, что это неправда.
Дженна принялась нервно грызть ногти, и я сочувственно улыбнулась.
Дженна и Лион созданы, чтобы быть вместе, неужели подруга ничего до сих пор не понимала?
Я перемерила не менее двадцати платьев. Мама разрешила оплатить все покупки кредитной картой, которую дала мне для чрезвычайных ситуаций. Вообще-то сперва я решила даже взять платье напрокат, но хотела, чтобы вечеринка прошла мирно.
Поэтому я продолжала бродить по бутикам «Шанель», «Версаче», «Прада»… Пока что у меня не имелось никаких финансовых трудностей, но они в принципе были не за горами. Внезапно я задумалась о покупке брендового, но подержанного платья, которое стоило вполовину дешевле. А остальными деньгами я бы оплатила аренду апартаментов в кампусе, затарилась продуктами и прочими необходимыми вещами. Но я все же отказалась от этой идеи, потому что не сомневалась – мама проверит выписку по карте и обязательно все узнает.
И вот мы оказались в «Диор», в бутике, который сводил Дженну с ума. Цены были сумасшедшими, но подруга силой притащила меня сюда – она уже некоторое время старалась выбрать наряд для меня в других магазинах и теперь сделала последнюю попытку.
Ловушка таких мест заключается в том, что может произойти худшее: ты способна мгновенно влюбиться в платье. Я стояла посреди зала и глазела на манекен, который заприметила, как только вошла в бутик.
– Боже мой, Ноа… вот оно, – выпалила Дженна, такая же ошеломленная, как и я.
Я посмотрела на ткань жемчужно-серого цвета, прикоснулась пальцами к гладкому шелку и залюбовалась безупречным фасоном.
– Ты должна его примерить, – сказала Дженна, и через секунду продавщица уже обращалась со мной так, словно я была голливудской знаменитостью.
Нас отвели в соседнее помещение и мне помогли облачиться в платье. Верхняя часть представляла собой корсет с россыпью сияющих серебристых стразов. Элегантная юбка подчеркивала фигуру и облегала каждый мой изгиб будто вода, стекающая по коже. Разрез доходил почти до бедра. Боже, это было просто идеально.
Когда я встала перед зеркалом, Дженна широко раскрыла глаза и воскликнула:
– Черт, ты выглядишь потрясающе!
Я опустила взгляд и схватила маленькую бирку, приколотую сбоку. Чуть не задохнулась, увидев цену.
– Пять тысяч долларов, Дженна.
Лучшая подруга пожала плечами и махнула рукой.
– А чего ты ожидала? Это ведь не какой-нибудь «Гэп»[7]. Ты должна быть на высоте, поверь, твой роскошный прикид будет одним из лучших на вечеринке. Ты божественна, Ноа. Серьезно, я сейчас расплачусь.
Я закатила глаза и снова посмотрела на себя в зеркало.
Платье оказалось великолепным, жемчужно-серый цвет прекрасно контрастировал с моим загаром и цветом волос. Это наряд для особого случая, как раз чтобы блистать перед камерами… и перед Ником.
Да, я определенно хотела увидеть лицо Николаса, когда он увидит меня в платье «Диор». На вечернике мы впервые встретимся после долго перерыва (ведь мы не общались столько дней!) и, как считала Дженна, нужно быть бесподобной.
48. Ник
До торжества оставался один день, но мы с Ноа все еще не разговаривали. Я волновался и за нее, и за нас обоих, чувствовал тяжесть в груди, которая не давала мне работать.
Утром отец зашел ко мне в кабинет, вручил приглашения и напомнил о том, о чем меня и Ноа просили около месяца назад. Мне придется увидеть ее после стольких дней, когда я не прикасался к ней, не обнимал, и притворяться, что между нами ничего нет. Все это казалось чьей-то дурной шуткой. Воздух был буквально пропитан моим плохим настроением. Я так часто и много ругался с сотрудниками, что меня не выгнали лишь потому, что моя фамилия Лейстер.
– Я арендовал на завтра три машины: одну для Эллы и меня, вторую – для Ноа и ее подруги, а третью для тебя и Софии.
Я оторвался от документа, который рассеянно читал.
– Что, прости?
Отец бросил на меня взгляд, который ясно дал понять: я далеко не единственный, кто встал сегодня не с той ноги.
– Меня попросил Эйкен, и я не собираюсь спорить по этому поводу. Сенатор не посетит мероприятие, отца будет представлять София, он бы очень хотел, чтобы она поехала с нами.
– А она вообще в курсе? – спросил я, вставая и потягиваясь. – София сказала, что ее не будет на вечеринке, завтра она улетает в Аспен.
Отец снял очки и почесал переносицу.
– Это было до того, как Ристона вызвали по важному делу в Вашингтон, так что расписание изменилось. Повторяю, Николас, вместо сенатора будет София. Мой друг попросил, чтобы она стала твоей спутницей, и я, конечно же, согласился.
Я покачал головой, зная, что отказ может повлечь неприятности.
– Мы поедем вместе, хорошо… но я не буду ее сопровождать.
Отец снисходительно посмотрел на меня. Я говорил чепуху, ведь если мы окажемся в одной машине, никто не станет проверять наши приглашения – а они-то как раз индивидуальные. Гости подумают, что мы вместе… и Ноа тоже.
– У меня будут проблемы с моей девушкой, – упрекнул я отца.
Он вздохнул, направляясь к двери.
– Твои отношения с Ноа и так слишком сложные, сынок… Если она не в состоянии вынести, что ты придешь на юбилей с коллегой по работе, то, вероятно, вам нужно многое переосмыслить.
Я проигнорировал его слова и подождал, пока он покинет кабинет. Не мог допустить, чтобы Ноа пришла на торжество и увидела меня с Софией. Следовало ее предупредить. К сожалению, последнее сообщение Рыжей было очень кратким и состояло из слова «спасибо». Я пообещал не приставать к ней, но если ничего не рассказать о Софии, то Ноа точно бросит меня.
Я взял ключи от машины. Надо срочно встретиться с Ноа.
Мне повезло. Мы подъехали к парковке почти одновременно. «Ауди» затормозила рядом с моей. Ноа широко раскрыла от удивления глаза, заметив меня, а я стал напряженно ждать, что она выкинет.
Она вышла из «Ауди», осторожно приблизилась ко мне и нервно посмотрела на меня.
– Рада видеть, что ты все еще здесь, а не в Нью-Йорке.
Отвернулась и пошла к зданию кампуса, а потом принялась подниматься по ступенькам, ведущим к входной двери. Черт, она до сих пор злится? Я выругался и бросился за ней, готовый раз и навсегда решить проблему.
Посмотрел на нее и залюбовался фигурой Ноа, когда она с некоторым усилием открывала дверь. Я никогда не видел ее в этом платье: оно было желтым с маленькими цветочками.
Наконец ей удалось справиться с дверью… Я бы помог ей, но был слишком занят: таращился на бедра и ягодицы Ноа.
Она обернулась и скривилась.
– Хватит пялиться на мою задницу, Николас Лейстер.
Я рассмеялся и последовал за ней.
Когда мы оказались в апартаментах, я осмотрелся по сторонам и внимательно прислушался. К счастью, нигде не было никаких следов присутствия Брайар. Она как сквозь землю провалилась.
– Мне просто понравилось платье, – признался я, со страстью глядя на Ноа. Боже, зачем Рыжая это надела, почему ткань так облегала грудь, а юбка соблазнительно танцевала выше колен?
Ноа снисходительно посмотрела на меня и поставила сумку на столешницу.
Я подошел, ожидая, что Ноа скажет или сделает. Она нервничала, и я тоже забеспокоился.
Это была та самая Ноа, которую я знал как свои пять пальцев.
Я наблюдал, как она открыла холодильник и достала две бутылки пива.
– Хочешь? – спросила она, и ее щеки покраснели. Может, из-за тревоги, а может, просто потому, что я буквально съедал ее глазами.
– Конечно, – ответил я, протянул руку и крепко схватил бутылку.
Я отчетливо уловил раздражение в ее голосе, но не подал вида. Я приехал, чтобы мирно поговорить и объяснить ей про Нью-Йорк, хотя, если честно, единственное, о чем мог думать, это о желании засунуть руки ее под платье и заставить Ноа затрепетать по-настоящему.
Поставил бутылку на край столешницы и резким движением открыл, а затем поднес к губам. Ноа пристально посмотрела на меня, покосилась на свое пиво и несколько раз тихонько вздохнула.
Я слегка улыбнулся. Сделал глоток и шагнул к ней.
– Держи, Рыжая, – сказал я, взяв ее бутылку, чтобы открыть.
Благодаря этому удалось значительно сократить расстояние между нами.
Ее губы дрогнули, но она поднесла бутылку ко рту и сделала глоток холодного напитка. Я завороженно наблюдал, как мышцы на ее гладкой шее сокращаются. Она снова отхлебнула пива… Я глубоко вздохнул, сохранять невозмутимый вид и продолжая смотреть на Ноа. Что-то подсказывало – еще не время, по крайней мере, если я хочу получить положительный ответ. Но я не мог перестать пожирать ее глазами.
Она вздрогнула, оторвалась от бутылки и пошла к дивану, казалось, не совсем уверенная, что делать дальше, и принялась рассеянно перебирать журналы. Я прислонился к столешнице и продолжал глазеть на нее.
Она бессмысленно перебирать журналы, а я молчал. Так продолжалось несколько долгих минут, пока она не повернулась ко мне. Кинула чтиво на диван и раздраженно откинула волосы назад.
– Хватит пялиться на меня!
Я весело улыбнулся.
– Ты не оставляешь мне выбора, дорогая. Мне нельзя ни прикоснуться к тебе, ни посмотреть на тебя… быть твоим парнем становится настоящей пыткой.
Она скрестила руки на груди и прищурилась, уставившись на меня.
– Зачем ты здесь, Николас?
Я ничего не ответил. Между нами была всего пара метров, но я ощущал себя в километрах от Ноа. Становилось очень неприятно. Я так соскучился… Да, я обещал ей перерыв и пришел просто, чтобы лично рассказать о Софии, но сперва хотелось убедиться, что между нами все в порядке. Настолько в порядке, насколько могло быть.