и клеточный.
Механическую защиту обеспечивают кожа и слизистые оболочки, образующие барьер на пути микробов, стремящихся проникнуть в организм. Это не просто механическое препятствие, но и «оружие». Так, например, сальный секрет, покрывающий нашу кожу, имеет неблагоприятную для микроорганизмов кислую реакцию и содержит нерастворимые жирные кислоты, обладающие антимикробным действием.
Большинство жидкостей, вырабатываемые в нашем организме, начиная с крови и заканчивая потом, содержат вещества, губительно действующие на микроорганизмы. Это губительное действие проявляется двояким образом. Одни вещества вызывают гибель микробов, а другие тормозят их размножение. Как говорится, «что в лоб, что по лбу». По сути дела, даже моча, не содержащая никаких антимикробных веществ и имеющая нейтральную или слабощелочную (то есть не губительную для микробов) реакцию, тоже участвует в общей борьбе с чужаками, промывая мочевыводящие пути.
Как осуществляется клеточная защита, вы уже знаете – одни клетки поедают чужаков, другие «обстреливают» их антителами. Неспецифический иммунитет обеспечивают клетки-пожиратели, по-научному называющиеся «фагоцитами». Выработка антител – это уже специфический иммунитет, потому что каждая разновидность антител действует только на конкретный белок-антиген, с которым эти антитела могут связываться. Не существует универсальных антител, способных связываться с любыми чужеродными белками. Обстрел чужаков антителами начинается только в том случае, если фагоциты, обеспечивающие неспецифический иммунитет, не смогут всех их сожрать. Факторы неспецифического иммунитета можно сравнить с пограничными войсками, которые встречают врага на рубежах организма. Если пограничники не сумеют отразить микробную агрессию своими силами, то им приходят на помощь регулярные войска – армии лимфоцитов, которые прицельно обстреливают агрессора губительными для него антителами. Чаще всего пограничники и регулярные войска действуют вместе, усиливая друг друга.
Неспецифический иммунитет – это универсальное оружие защиты, которое есть у нас от рождения, которое «записано» в генетической памяти. А вот специфический иммунитет всегда является приобретенным, по наследству он не передается. По наследству может передаваться только невосприимчивость к определенным инфекционным заболеваниям, которую следует отличать от иммунитета. Иммунитет – это ответная реакция организма на проникновение микроба, это борьба с агентом, способным вызвать инфекционное заболевание. А при невосприимчивости никакого ответа, никакой борьбы не происходит – микроб просто не может паразитировать в организме, потому что для этого нет условий. Так, например, вирус, вызывающий чумку у собак (она же – болезнь Карре), для человека абсолютно безопасен. И точно так же безопасна для собак бактерия под названием «бледная трепонема», возбудитель сифилиса.
А теперь давайте посмотрим, что происходит при беременности. А происходит вот что – специфический иммунитет беременной женщины подавляется, а неспецифический, наоборот, усиливается. Главную роль как в подавлении, так и в усилении играют вещества, вырабатываемые плацентой.
В результате подавления специфического иммунитета не вырабатываются антитела к белкам плода, не возникает иммунного конфликта между организмами матери и плода. Образно говоря, часть регулярной армии распускается. Но зато укрепляется оборона рубежей – неспецифический иммунитет. Увеличивается количество клеток-пожирателей не только в крови, но и в тканях организма и т. п. В целом защита организма от возбудителей инфекционных заболеваний не страдает, потому что крепкая охрана рубежей компенсирует ослабление регулярных войск. Опять же речь идет об ослаблении, частичном угнетении специфического иммунитета, а не о его полном «выключении». При необходимости лимфоциты беременной женщины начнут вырабатывать антитела к белкам чужаков, сумевших пробиться через неспецифическую иммунную оборону. Если все работает, как нужно, то все будет хорошо.
Десятую неделю по праву можно назвать «Великой иммунной неделей», но помимо начала работы иммунной системы плода на этой неделе происходят и другие, не менее важные события, например – окончательное формирование половых желез. Яички и яичники становятся различимыми и потихоньку начинают функционировать.
У человека, а также у млекопитающих, птиц, рыб и вообще у большинства животных определение пола происходит в момент слияния женских и мужских половых клеток и бывает обусловлено комбинацией половых хромосом. Но если бы в свое время наше развитие пошло бы немного иначе, по соседней эволюционной тропинке, то наш пол мог бы предопределяться еще в процессе созревания яйцеклеток! Обратите внимание – только яйцеклеток, а не сперматозоидов.
Подобное определение пола можно наблюдать у крошечных червячков коловраток,[25] а также у некоторых представителей биологического типа кольчатых червей. Этот весьма интересный механизм в настоящее время еще не изучен полностью, но суть его ясна – в процессе оогенеза (вспомните, что так называется образование яйцеклетки) цитоплазма в яйцеклетках распределяется неравномерно. Обратите внимание – речь идет не об образовании нефункциональных полярных телец, уносящих прочь лишние хромосомы, а о полностью функциональных яйцеклетках, но существенно различающихся по размерам. Из крупных яйцеклеток после оплодотворения развиваются исключительно самки, а из мелких – только самцы. Оплодотворение запускает процесс развития особи, пол которой уже определен, такие вот дела.
А у морских беспозвоночных рода бонеллий из класса многощетинковых червей наблюдается совершенно уникальный тип определения пола, более никому в живой природе не свойственный. Пол определяется на ранней стадии индивидуального развития особи. Самцы бонеллий весьма малы, длина их тела составляет от одного до трех миллиметров. Они ведут паразитарный образ жизни, причем паразитируют не на представителях других биологических видов, а на самках, которые, в отличие от самцов, вырастают до пятнадцати сантиметров в длину (нет, вы только оцените эту разницу!).
В строении тела самцов и самок бонеллий также есть определенные различия. Можно сказать, что самцы бонеллий недалеко ушли от личинок. Таким образом получается, что если в своем развитии особь «застывает» близко к личиночной стадии развития, то она становится самцом. Если же особь продолжает расти дальше, то она вырастает в самку.
Самец и самка морского червя Bonellia Viridis
Но для разумных существ, каковыми мы с вами вне всякого сомнения являемся, пятидесятикратная (а то и стопятидесятикратная!) разница в размерах между самками и самцами вряд ли приемлема, потому что она существенно затрудняет общение. Так что давайте порадуемся тому, что в свое время наши предки пошли по тому пути развития, который сделал нас теми, кто мы есть. Все к лучшему в этом лучшем из миров, вы согласны?
ПЛОД – ЦЕНТРУ
В последние дни основное внимание уделял защите агентурной сети. Рад, что она продолжает наращивать интенсивность работы. Надеюсь, что вы мною довольны. Следующий выход на связь – через неделю.
Неделя одиннадцатая, она же тринадцатая – двадцать первых зубов и невероятное количество потенциальных яйцеклеток
«Зубы умирают первыми»
Иногда рачительная природа проявляет невероятную и совершенно необъяснимую расточительность, ярким примером которой могут служить фолликулы.
Изначальные фолликулы образуются в процессе митотического деления первичных женских половых клеток, которые поступают в зачаточный яичник из…
Ну-ка вспоминайте, где образуются первичные половые клетки. Если не вспомните, придется читать все сначала…
Из желточного мешка они поступают, помните такой?
Пройдя через профазу первого мейотического деления, первичные половые клетки превращаются в первичные яйцеклетки, которые окружаются одним или двумя слоями эпителиальных клеток. В результате образуются первичные фолликулы, по-научному называющиеся «примордиальными».
Ах, как много первичного! Но иначе и быть не может, ведь речь идет о внутриутробном развитии, когда все, что не образуется, является первичным по определению.
На стадии образования первичных фолликулов впервые проявляется расточительство. Яйцеклетки, которым не хватило клеточного «окружения» для того, чтобы стать фолликулами, гибнут. Вот скажите, пожалуйста, зачем нужно было производить миллионы (да – миллионы) лишних яйцеклеток? Можно было бы потратить ресурсы с большей пользой, а впоследствии еще и сэкономить на утилизации отходов, образующихся в результате гибели невостребованных яйцеклеток.
На момент рождения в каждом из яичников находится от одного до двух миллионов примордиальных фолликулов. От одного до двух миллионов! В одном! А в двух, соответственно, от двух до четырех миллионов. С учетом того, что беременность длится девять месяцев и между двумя беременностями всегда будет месяц-другой разрыва, тысячи жизней не хватит, чтобы использовать этот запас. Вот зачем нужно столько первичных фолликулов?
Ответ простой – чтобы было, что сокращать.
Сокращение идет ударными темпами. В период полового созревания девочки в ее яичниках содержится примерно по триста-четыреста тысяч фолликулов, то есть не то третья, не то шестая часть от того, что имелось на момент рождения. И в дальнейшем их становится все меньше и меньше. С момента появления менструации ежемесячно в яичнике «пускаются в рост» по тридцать-сорок фолликулов, но только одному из них суждено стать зрелой яйцеклеткой, которая выйдет в маточную трубу для встречи со сперматозоидом. В среднем в жизни женщины происходит около пятисот овуляций, то есть оказывается востребованным около пятисот яйцеклеток. Сколько там было примордиальных фолликулов на момент рождения? От одного до двух миллионов в каждом из яичников? Ну-ну, делайте выводы, тут даже процент востребованности вычислять не хочется, слишком уж мизерным он окажется.