Присев и взяв вторую чашку, Старшая Мать завела с Латоной светский разговор «о погоде и природе». Так прошло около 10 минут. Но вот Старшая Мать слитным оточенным движением встала, одновременно поставив чашку на столик и сказала: «Прошу за мной».
Подойдя к стене, она провела по ней рукой и в той «протаял» овальный проход. Шагнув в него следом за Старшей Матерью, Латона оказалась в небольшой замкнутой комнатке. И лишь когда стена за ними снова сомкнулась, комнатка пришла в движение, начав почти хаотические перемещения, которые даже тренированный разум профессионального космогатора и математика-тополога полностью отследить не смог. Поэтому, когда эта капсула перемещений спустя примерно полторы минуты наконец остановилась, Латона не знала, где находится. «Хорошо Орден страхуется», – подумала она, шагая вслед за своей сопровождающей в открывшийся выход.
Они стояли в коридоре, на другом конце которого Латона эспер-чутьём ощутила направленные на них системы поражения с солидной энергетической мощностью. Поэтому шагая по коридору вслед за своей сопровождающей, она хотя и понимала, что бояться нечего, тем не менее ощутила, как вдоль позвоночника прошла дрожь.
Подойдя к глухой стене в конец коридора, Старшая Мать снова провела по ней рукой. После чего обступила в сторону и сказала Латоне: «Подойди и прижмись к стене». Латона шагнула вперёд и опёрлась на стену. Тут же эспер-чувство сообщило, что её сканируют. И через пару секунд в стене возник проход. Латона попала в огромный зал, по форме похожий на рассечённый диск с плёнкой Мёбиуса52, с мягко опалесцирующим покрытием, интенсивность и цвета которого менялись, как показалось Латоне, случайным образом (много позже она узнала, что цветовые «волны» этого зала незаметно даже для эсперов воздействовали на активность мозга и нервной системы, снижая порог внушаемости и вызывая желание говорить только правду, являясь неким подобием «сыворотки правды»).
И тут она поняла, что она в этом зале одна. Однако спустя буквально несколько секунд из-за центральной «развёртки» одна за другой вышли двенадцать женщин, и разошлись полукругом с Латоной в центре. Под каждой из них проросло кресло. Кресло проросло и под ней. Но садиться в него она не спешила. И вдруг ощутила, что кто-то стоит у неё за спиной. Не спеша повернув голову, она увидела очень пожилую, но при этом имевшую царственную осанку и буквально излучавшую внутреннюю силу женщину. И поняла, что это Всеобщая Мать. Тогда Латона повернулась к ней и слегка поклонилась.
– В ногах правды нет, – с легкой улыбкой сказала глава самого могущественного Ордена Атлантиды и добавила:
– Садись, девочка. Поговорим.
Под Всеобщей Матерью тоже появилось кресло, в которое она села и то вместе с ней «потекло» по полу и встало в центре полукольца Почтенных Матерей – Высшего Совета Ордена – прямо напротив Латоны. Которая сразу после того, как кресло Всеобщей Матери остановилось, опустилась в своё.
Из подлокотника каждого кресла появились разномастные сосуды – стаканы, фужеры, бокалы с разнообразными напитками. У Латоны появился стакан с квинком. Из которого она с удовольствием отхлебнула, что помогло ей успокоиться. Потому что хотя она и ожидала, что с ней будут общаться на достаточно высоком уровне, но не ожидала, что на таком.
После непродолжительной паузы Всеобщая Мать обратилась к Латоне:
– Хотя и было бы интересно посмотреть, в каком направлении ты будешь думать, зачем мы тебя пригласили, мы не заставим тебя этого делать и скажем сразу – по нашим расчётам твоя генетическая линия оптимальна для зачатия ребёнка от нынешнего Детерминатора Атлантиды.
Сказав это, глава Ордена Матерей замолчала и в зале повисла тишина. Латона лихорадочно думала, надо ли её что-то сказать в ответ (а что тут можно сказать то?), или же надо держать паузу и ждать, когда снова начнёт говорить кто-то из Высших Жриц Ордена. Она, конечно, предполагала, что её могли пригласить для беседы в том числе и потому, что её генетическая линия может дать хорошее потомство с кем-то очень значимым, но о том, что она может стать матерью ребёнка самого Детерминатора, она не думала.
Пока Латона лихорадочно думала, что ей ответить, заговорила одна из Почтенных Матерей:
– Наверняка у тебя есть вопросы. Однако прежде ответь нам – почему ты хотела стать стерильной?
Несмотря на то, что, как ей казалось, она готова к любым возможным поворотам беседы, такого Латона предположить тоже не смогла и поэтому вопрос застал её врасплох. Сначала ей захотелось спокойным и при этом немного удивлённым тоном спросить в ответ, с чего это Матери решили, что у неё было такое желание, но к счастью, она тут же сообразила, что Орден тщательно изучает всех тех детей, кого он пестует в рамках своей программы. А значит это её желание вычислили. И отпираться бессмысленно, как и врать. Поэтому после буквально секундной паузы (а благодаря всем своим занятиям и приобретённым после модификации способностям думать она могла гораздо быстрее обычного человека, потому что мыслительная деятельность у неё теперь могла идти сразу тремя параллельными потоками, причём как распараллеливая размышления о чём-то одном, так и думая одновременно о трёх разных вещах) Латона ответила:
– Я не хотела, чтобы мои дети могли повторить мою судьбу. И при этом я очень хотела заниматься исследованиями дальнего космоса.
– Что ж, спасибо за честный ответ, – сказала та же Жрица, которая задала вопрос. И продолжила:
– А сейчас, узнав, от кого ты можешь иметь ребёнка, ты остаёшься при своём мнении?
На сей раз Латона ответила мгновенно:
– Да, остаюсь, но я готова принять Волю вашего Совета и, если это необходимо, стать хорошей матерью.
– Достойный ответ, – сказала на сей раз другая Почтенная Мать. – Но если ребёнок зачат не любящими друг друга людьми и растёт в семье, где есть уважение супругов друг к другу, но нет любви, то все его потенциальные способности развиваются не в полной мере. Так же, как и в случае, если родители любят друг друга, но мама не любит ребёнка. И к тому же, как показывают наши исследования, статистически достоверно то, что такие дети менее везучи.
Видимо, Латона не смогла скрыть удивления от использования слова «везучи» одной из тех, кто планировал на века вперёд, потому что сказавшая это Жрица усмехнулась и продолжила:
– Не удивляйся, везение существует как статистически доказанный феномен. И более того – сейчас я скажу то, что ты не должна будешь говорить нигде и никогда за пределами этого зала – есть способы тестировать это свойство. И Детерминатора, командующих космофлотом и космическим десантом, глав Высшей Эддубы и Высшего Совета Космогаторов избирают в том числе и с учётом этих тестов. Т.е. все они очень везучие люди. И что самое интересное – везучесть может передаваться – не по наследству, а при общении. Грубо говоря, если часто и помногу находиться в обществе везучих людей, то и твоя везучесть повыситься. Но… Но в семье всё немного иначе – и даже если папа и мама везучие, но не любят друг друга, или мама не любит ребёнка, то он будет в лучшем случае иметь средний уровень проявления этого качества.
Поэтому скажи, сможешь ли ты изменить своё мнение, и если сможешь, то при каких условиях?
Латона задумалась. С одной стороны, стать законной супругой Детерминатора и матерью очень одарённого ребёнка – это было очень почётно, да и – чего уж там кривить душой перед самой собой – заманчиво. А с другой стороны, лично для неё это была клетка – да, очень просторная, да, с очень комфортными условиями, но… Но всё равно клетка. То есть то, чего она стремилась избежать. И теперь ей надо было взвесить, чего она боится больше – вероятности оставить будущего ребёнка сиротой, или потерять свою свободу и любимое занятие. Выбор был не из приятных, и она поняла, что фактически своим решением стать стерильным морфантом она его устраняла. И поэтому вопрос о том, при каком условии она согласится, по большому счёту, был всего один, ответ на который определял, оставят ей это выбор, или лишат его:
– Смогу ли я в случае согласия продолжить службу в Исследовательском корпусе космогаторов и продолжать участвовать в экспедициях в дальний космос?
В зале снова повисла тишина. Жрицы застыли и, вероятно, между ним шёл интенсивный обмен мыслями по личным нейроинтерфейсам. Прошло около тридцати секунд до того, как ответила сама Всеобщая Мать:
– Мы возражать не станем. Но мы не можем решать за Детерминатора. Поэтому мы даём тебе три недели на размышление, а пока устроим тебе встречу с Детеримнатором.
Латона кивнула.
– Что ж, надеюсь, ты понимаешь, что всё сказанное в этом зале должно в нём и остаться? – уточнила та Почтенная Мать, которая ранее задала вопрос, почему она хотела стать стерильной.
Латона снова кивнула.
– О дне и времени встречи с Детерминатором тебя известят, – сказала Всеобщая Мать.
Все Почтенные Матери встали, после чего их кресла втянулись в пол. Латона тоже встала и поклонилась. Всеобщая Мать сделала жест рукой от груди в сторону Латоны и та поняла, что ей позволяют (именно позволяют) уйти. Повернувшись, она увидела овальный проход в стене. Ей стоило большого труда не оглянуться, но она сдержалась, вошла в проход и двинулась по коридору до противоположной стены, которая при приближении тоже «протаяла». Латона шагнула в транспортную капсулу. На это раз никаких «шараханий» не было, а было лишь значительное ускорение, ощутимое даже не смотря на работающие гравикомпенсаторы (на этот раз Латоне, имевшей опыт полётов на кораблях различных классов, удалось ощутить специфическое чувство, возникающее при работе этих устройств, хотя здесь оно и было максимально ослаблено. Спустя буквально тридцать секунд перед ней открылся проход, за которым ждала встречавшая её Зрелая Мать. Так же молча её сопроводили до ворот усадьбы и дальше к глайдеру. Машина взлетела, как только Латона ввела курс к дому.
А в усадьбе Ордена Матерей вошедшая спустя 3 минуты после ухода Латоны в свой рабочий кабинет Всеобщая Мать отдала команду синтинту включить внешний контур защиты, села в рабочее кресло и пронейронила доступное её, как главе Ордена, расписание дня Детерминатора. Надев гарнитуру защищённой связи, вручную включила квантовый скремблер и, получив уведомления, что линия не нарушена, отправила сигнал вызова. Спустя примерно минуту в сформированном нейроинтерфейсом мысленном пространстве возник образ Детерминатора Салтана – так, словно он сидел напротив Всеобщей Матери в шезлонге среди пальмовой рощи на берегу океана. Видимо, настроение правителя Атлантиды сейчас было расслабленное. Иначе фоном служили бы заснеженные вершины гор.