– Какие люди! – протянул Венхель, преграждая мне дорогу. – А мы вас уже заждались…
– Жаль, что это не взаимно, – огрызнулась я.
– Тут кто-то заждался? – у меня за спиной вырос Кей, и Венхель сразу сдулся и отошел в сторону.
– Вас еще не распределили на работы? – равнодушно поинтересовался у них Кей после.
– Нет, еще никто не приходил…
– Простите, что опоздал! – из-за ближайшей скалы показался какой-то мужчина с факелом.
Приглядевшись, я с удивлением узнала в нем Гипноса.
– Ника? – он тоже сразу узнал меня. – А ты что здесь делаешь?
– Пришла отбывать наказание, как и все, – я даже улыбнулась.
– О, и ты тут…– теперь уже удивление бога сновидений было направлено на Кея. – Тоже наказан? Или…
– Наказан, – кивнул тот.
– Ну что ж, – кашлянул Гипнос, – сейчас подумаем, чем вас занять. Так, бездельники Венхель и Гроаг идут удобрять поле с асфоделами.
– Почему это мы бездельники? – попытался возмутиться Гроаг, но осекся под взглядом Гипноса.
– Если бы не были бездельниками, не попадали бы сюда уже в четвертый раз, – сказал бог сновидений. – Только убедительно прошу, когда будете удобрять, не хулиганьте и не тревожьте души. Они потом Аиду жалуются, что нарушили их покой… Все, можете идти. Удобрения и инвентарь возьмете у Миноса. Где его найти, думаю, вы в курсе. Через два часа приду проверить, не филоните ли.
Проводив взглядом Венхеля и Гроага и убедившись, что те ушли в нужном направлении, Гипнос обратил внимание на нас с Кеем:
– Ну а вы… Пойдемте со мной, во дворец Аида. Сегодня у него гости, надо до их прихода прибрать территорию.
Дворец царя мертвых располагался на невысоком склоне. Его даже окружал парк, в котором росли в основном плакучие ивы и тополя. Вот парк-то нам и поручили привести в порядок. Кея вооружили метлой – чистить дорожки от сухой листвы, мне же вручили лейку, чтобы поливать газоны и редкие клумбы с теми же асфоделами – единственными цветами, что произрастали в подземном царстве. Территория парка была небольшая, поэтому с Кеем мы работали почти всегда рядом и могли переговариваться. В основном он рассказывал мне о богах, живущих здесь же, в Аиде. Так, я впервые узнала, что и Гипнос, и Морфей служат Аиду.
Удалось познакомиться и с Персефоной – дочерью богини Деметры и женой царя мертвых. Она сама подошла к нам, предложив утолить жажду чистой водой и перекусить фруктами. Не представляю, как этой милой и нежной девушке живется под землей, пусть и не весь год. И каково это вообще – быть женой самого царя мертвых?
Аида тоже получилось увидеть, правда, мельком. Внешне он оказался похож на своего брата Зевса, разве что кожа более светлая, не тронутая солнечным загаром, и одет в темный хитон.
Мы почти покончили с уборкой у входа дворца, когда появился первый гость – богиня Геката, та самая, которую так боялась Аямэ. Бледнолицая брюнетка в черных одеждах, она возникла из ниоткуда и сразу же устремилась к крыльцу, где ее уже встречали Аид и Персефона.
Когда же объявилась следующая гостья, я просто застыла не то в ужасе, не то в изумлении. Женщина была очень высокой, худой, а ее лицо… Его словно разделили пополам, разукрасив в разные цвета: одна половина была темно-синяя, вторая же мертвенно-белая. А от взгляда ее веяло таким холодом, что я вмиг вся покрылась мурашками, как от озноба.
– Пошли. – Кей неожиданно сильно сжал мое запястье и начал тащить за собой.
– Куда? – Я не понимала, что с ним происходит: в его глазах метался страх, и даже повязка не могла скрыть внезапно побледневшее лицо.
– Надо уходить отсюда. – Кей продолжал тянуть меня за собой с такой силой, что сопротивляться ему я не могла. Он даже не замечал, что своей хваткой причиняет мне боль.
И метелки, и лейка – все это так и осталось лежать у одного из газонов, мы же бежали все дальше и дальше от дворца.
– Подожди, я не могу так быстро, – взмолилась я через некоторое время. – Просто задыхаюсь… И ушли мы уже далеко.
Кей послушал меня и все же остановился.
– От кого мы убегаем? – Я попыталась заглянуть ему в глаза. – От этой страшной женщины с сине-белым лицом? Ты знаешь, кто это?
Кей кивнул и как-то обреченно произнес:
– Это моя сестра.
Сестра? Я была так изумлена, что даже не нашлась, что сказать, лишь смотрела на Кея широко распахнутыми глазами.
– Ее зовут Хель, – продолжил он сам. – Мы с ней родные по отцу. Хель – богиня смерти.
– Богиня смерти? Значит, она не с Олимпа?
– Нет, она из Северного пантеона, как и…
– Как и ты, – закончила я за Кея, и тот вновь кивнул, соглашаясь.
Что ж, Дионис, если не ошибаюсь, предполагал подобное. Северный пантеон… К нему относятся боги германо-скандинавской мифологии. Мои знания об этих богах были весьма отдаленны, а в Академии иные пантеоны начинают изучать только на втором курсе. Но я все же осмелилась спросить:
– И кто твой отец?
– Разве ты еще не догадалась? – с печальной усмешкой отозвался Кей.
Я недоуменно развела руками.
– Локи. Слышала о таком?
Локи? Ну конечно! Даже несмотря на свои скудные познания о Северном пантеоне, о боге Локи слышала немало. Можно сказать, он один из самых неоднозначных персонажей в скандинавской мифологии. Но чтобы он оказался отцом Кея?.. Просто в голове не укладывается. И почему Кей говорит о нем так, словно ему тяжело произносить его имя? Возможно, тайна Кея как раз и связана с отцом?
– Слышала, – подтвердила я.
– И тебя не смущает, что я его сын? – задал странный вопрос Кей.
– Нет, – пожала я плечами. – Удивляет – да, смущает – нет. А разве должно?
– Похоже, ты действительно ничего не знаешь и не понимаешь, – с удрученным смешком покачал головой Кей.
Я выдержала паузу, набираясь храбрости, чтобы произнести следующую фразу.
– Так расскажи мне… – попросила тихо.
Я очень боялась разрушить хрупкую атмосферу доверия, что только начала возникать между нами. Боялась, Кей сейчас вновь уйдет в себя и не захочет поведать о том, что камнем лежало у него на сердце.
Кей опустил глаза. Сейчас он явно боролся сам с собой, решая, стоит ли мне открывать душу.
– Ты можешь это сделать позже… Когда захочешь, – сказала я осторожно. – И если захочешь. Я не буду настаивать.
Но видя, что он продолжает колебаться, сменила тему и предложила уже иным, более бодрым тоном:
– Мы можем найти Гипноса и попросить его отпустить нас. Тем более, всю работу мы сделали. Думаю, он не откажет… Ну так как, идем?
– Нет.
Я затаила дыхание, ожидая его дальнейших слов.
– Я расскажу тебе, – произнес Кей почти шепотом.
Я молчала, страшась спугнуть момент.
– Мой отец… Для богов Асгарда он является преступником, – Кей повернулся ко мне спиной и отошел на несколько шагов. Но меня это не коробило, я понимала, что так ему легче говорить. – Отец никогда не отличался благочестивым поведением, хотя и сделал немало хорошего для Асгарда… Хитрый, лживый, изворотливый, безнравственный – вот как чаще всего о нем отзываются, даже спустя столетия. Вот каким его знают боги остальных пантеонов, не говоря уже о смертных. Я не оправдываю отца, поскольку во многом это действительно так. Но я также знаю его с другой стороны и… Неважно. Сейчас о другом. Мой отец совершил преступление, которое ему не смогли простить – убил, пусть и не своими руками, бога света и весны Бальдра.
– А как же бессмертие? – не удержалась от вопроса я.
– Бессмертие… – Кей вздохнул. – Это настолько относительное понятие… Особенно когда дело касается верховных богов. Я бы заменил «бессмертие» «бесконечной жизнью». Но бесконечная жизнь не равна неуязвимости перед смертью. Если два бога, равных по силе, вступят в схватку, то кто-то из них запросто сможет отправиться в царство к моей сестричке Хель. Либо к Аиду.
Слова Кея породили во мне тысячу новых вопросов, один из которых – о бессмертии Геры, но я понимала, что сейчас не время для них и просто продолжила слушать.
– Это и случилось с Бальдром. А Хель, став на сторону отца, не позволила богу света покинуть своего царства. Возможно, наказание моего отца не было бы столь чудовищным, если бы он до этого на одном из пиров не разоблачил семь богов и семь богинь в их прегрешениях, не высказал им в лицо всей правды, что те лицемерно прикрывали благочестием… Но разгневанные боги не только пленили отца, но еще и двух его сыновей…– Кей остановился и кашлянул. – Вали и Нарви…
– Нарви…– тихо повторила я, понимая, что Кей наконец подошел к самому главному и болезненному для него.
– Да, – отозвался он с некоторой жесткостью и мельком глянул на меня через плечо. – Все верно, меня с братом тоже пленили. Затем О́дин обратил Вали в волка и заставил его убить меня… Чтобы потом моими внутренностями связать отца и приковать его к камням.
Я вздрогнула от ужаса и обхватила себя руками за плечи.
– Боги оставили меня на растерзание старшего брата, а сами ушли продолжать свой пир. Только они не знали, что и я тоже могу обращаться в волка. Этому меня научил Фернир, тоже мой брат, только от первой жены отца – Ангрбодой. Той же, что родила и Хель. Я принял облик волка и попытался остановить Вали.
– Разве твой брат не мог отказаться и не убивать тебя? – спросила я.
– Воле Одина невозможно противостоять. Вали после его приказа потерял рассудок, он видел во мне лишь жертву, мне же оставалось только защищаться. За всем этим наблюдала наша мать. Она плакала и умоляла нас остановиться. Ее слезы все же проникли в сердце Вали, сбросив с него дурман Одина. В какой-то миг он остановился, я же не успел этого заметить и… Думая, что продолжал защищаться, бросился на него. То, что убил собственного брата, я понял лишь тогда, когда почувствовал вкус его крови в пасти… Но было уже поздно. Вали умирал на руках нашей матери, хотя на его месте должен был оказаться я. Потом мама сказала, чтобы я уходил, бежал, пока не вернулись верховные боги. Она решила, что выдаст Вали за меня, тем более мы с братом очень похожи, а после битвы его лицо было и вовсе обезображено. Но я бы и без того ушел, поскольку не смог смотреть в глаза ни матери, ни отцу. Я ненавидел себя за то, что совершил. Мне хотелось проклясть себя, лишить жизни, но, увы… Не мог этого сделать. Я покинул Асгард как братоубийца.