— Это правда? — спросила Ирина Николаевна, осатанело глядя на невестку. — Ты изменяла Олегу?
— Не изменяла я! — мотнула головой Елизавета.
— Это правда! Ты трахалась с Игониным как последняя…
— Пи-и! — пискнул женщине прямо в ухо Никита. Она вздрогнула, в ярости глянула на него и снова обратилась к невестке: — А теперь ты трахаешься с этим!..
На этот раз Никита хлопнул в ладоши. Ирина Николаевна кивнула, соглашаясь, что перегнула палку, и снова села на пуфик.
— И где Олег? — спросила она.
— Пока что его просто задержали. Но могут предъявить обвинение. Советую вам не медлить и звонить адвокату, — сказал Никита.
— Ты уже позвонила? — тут же перевела стрелки на Елизавету Ирина Николаевна.
— Нет.
— И мне не позвонила!
— Я собиралась.
— Ну да, у тебя же кавалер…
— Какой кавалер?! Что вы несете? Олега арестовали, лейтенант Бусыгин может ему помочь.
— Может помочь?! — сардонически улыбнулась женщина, глянув на Никиту.
— Есть обстоятельства, которые могут помочь, — кивнул он.
— Ты уже с ним расплатилась? Чем?
Елизавета молча мотнула головой, закатив глаза к потолку.
— Собирай-ка ты свои манатки и убирайся в свою Муходрань!.. Это квартира моего сына! — вдруг топнула ногой Ирина Николаевна.
— Хорошо, — кивнула Лиза и мгновенно скрылась в спальне.
— Шлюха! — бросила ей вслед свекровь.
— Ирина Николаевна, держите себя в руках.
— Ты будешь мне указывать?..
— Именно я, лейтенант полиции Бусыгин, оперуполномоченный уголовного розыска, — сурово посмотрел на нее Никита, и эти слова неожиданно подействовали на женщину.
— Извините! — приложила она руку к груди. — Как увижу эту «прости господи»!..
— Вы сказали, что это квартира вашего сына.
— Так это ей и нужно!.. Квартира, машина… Москва!
— Олега освободят из-под стражи, он вернется домой, а жены нет. Что вы ему скажете?
— А его выпустят?
— А вы в этом сомневаетесь?
— Но вы же сказали, что его арестовали.
— А вы, я так понимаю, уверены в том, что Олег виновен.
— Я уверена?
— Ну, если вы выселяете невестку… Олег звонил вам, говорил, что собирается убить Игонина?
— Ничего он не говорил… И не виновен он… И конечно же, Олег вернется!.. И скажет мне спасибо… Это ведь она убила Марка! Ну конечно же, она! — Ирина Николаевна ткнула пальцем в закрытую дверь.
— Как она могла убить? Худенькая, хрупкая…
— Сожителя своего попросила!
— Какого сожителя?
— Как это какого? А с кем она жила до Олега? Со святым духом?! Не смешите меня!
— Вы знаете этого человека?
— Нет… Но знаю, что жила она с одним… То есть не с одним… Сколько их там у нее было, о-о!
— Сколько?
— Да не знаю я!
— И не узнавали?
— Ну, спрашивала…
— У кого?
— Ну, ездили мы к ней домой. — Ирина Николаевна понизила голос, чтобы Елизавета не услышала. — Спрашивали.
— У кого?
— У людей, не у собак же… Хотя ее каждая собака знает…
Дверь открылась, и Елизавета вышла из комнаты. Куртка на ней, джинсы, теплые ботинки на низком каблуке. В руке — чемодан с колесиками.
— Ничего вы не узнали, Ирина Николаевна! — Она язвительно смотрела на свекровь. — Потому что никто вам ничего не сказал!
— Да?
— А мужчина у меня был. И я собиралась за него замуж.
— Да кто ж тебя такую замуж-то… — Ирина Николаевна осеклась, вспомнив, кто у нее муж.
Елизавета посмотрела на свое пальто, которое оставалось висеть на вешалке, глянула на сапоги с каблуком, но забирать не стала.
— Товарищ лейтенант, вы отвезете меня к Олегу? — спросила она, взглядом умоляя не отказывать ей.
Никита кивнул и потянулся за своей курткой. Ирина Николаевна водила головой из стороны в сторону, то на него глянет, то на невестку. Но ничего не говорила, не пыталась остановить.
— Смотри, парень, окрутит, глазом не успеешь моргнуть! — сказала она, когда Елизавета открыла дверь. — Или ты с периферии?..
Никита не ответил. Он провел Кондакову к машине, помог ей сесть, чемодан уложил в багажник.
— Вы на свидание с Олегом, или есть желание покаяться? — задал он вдруг вопрос.
— Вам так хочется меня посадить? — устало спросила Елизавета.
— Нет. Но если вы виновны, ничем не смогу вам помочь, — сказал он, трогая машину с места.
— Если я виновна, то лишь в том, что не захотела быть любовницей Игонина. Это его взбесило…
— И?
— Олег его не убивал. Это я вам точно говорю.
— Тогда его подставили.
— Возможно.
— Кто?
— Не знаю.
— Вы сказали, что собирались замуж.
— Я похожа на женщину, которой грозит умереть старой девой?
— Нет.
— И я тоже так думала… Сначала был Валера, потом появился Миша. Валеру я держала про запас, в результате потеряла и того и другого… Потом был Кирилл… С ним я жила три года… После него ни с кем больше не жила…
— Почему?
— Да потому, что лучше жить одной, чем так… Я работала, а он баклуши бил… Полное ничтожество… Потом появился Олег… Я и не думала, что снова могу влюбиться…
— А Кирилла вы любили?
— Что вас интересует, моя любовь или сам Кирилл? Если вы думаете, что Кирилл мог отомстить нам с Олегом, то это даже не смешно… Хотя нет, смешно. Вы же не знаете Кирилла… Если на месте преступления были следы от дивана, значит, Кирилл был там.
— Следы от дивана?
— Иванушка-дурачок на печи ездил, а этот дурачок — на диване.
— Может, у него и волшебная щука есть?
— Есть. Во рту. Язык у него волшебный, — усмехнулась Елизавета. — Я сама, помню, уши развесила… И не я одна такая… С кем сейчас живет этот альфонс, я не знаю, но могу дать адрес его родителей.
— Альфонс?
— Самый натуральный.
Никита провел рукой по затылку. Разве можно воспринимать всерьез диванного альфонса? Наверняка какой-нибудь изнеженный нарцисс.
— А Валера?
— У Валеры уже давно семья… А Миша разбился… На машине…
— Печально.
— Я плакала, когда узнала… Не скажу, что он был идеалом… Я, дура, идеал тогда искала… А-а, ладно! Что есть, то есть… — Елизавета повела рукой, как будто отмахивалась от самой себя.
— А что есть?
— Олег… Я люблю его. И отношусь к нему очень серьезно. Но у нас разница — девять лет. Думаете, меня это не напрягает? Еще как напрягает. Иногда я ставлю себя на место Ирины Николаевны и где-то ее понимаю…
— Вам нужно с ней помириться.
— Да… Но домой я не вернусь. Пока Олега не выпустят…
— А где жить будете?
— Я могла бы уехать домой, в Нижний, но это там, а Олег здесь… Сниму номер в гостинице…
— А если Олега выпустят нескоро?
— Сниму квартиру, — пожала плечами Елизавета.
И Никита не знал, чем ей помочь. Во-первых, она жена подозреваемого. Во-вторых, он служит в полиции, а не в бюро добрых услуг.
— Можете пожить у меня, — неожиданно для себя предложил он.
— Исключено! — качнула головой Елизавета.
Ему бы успокоиться, но вожжа уже попала под хвост.
— Вы не поняли, у меня — это не значит со мной. Квартира у меня своя. Однокомнатная, но своя. А сам я с родителями сейчас, от них на работу ближе, и в пробках стоять не надо.
— К тому же вы должны находиться у меня под контролем. — Никита улыбнулся, давая понять, что ищет причину взять ее к себе на постой.
— Это несерьезно.
— И у меня стимул будет, чем быстрей Олега отмажем, тем вы быстрей съедете.
— Ну, если только так.
— Тогда поехали!
— А как же Олег?
— Вас к нему сейчас и близко не подпустят. А я вас отвезу, и к нему.
Никита прибавил скорости. Он понимал, что погорячился. Но делать нечего, назвался кузовом, получай грузди. А ехать далеко, так что придется поднажать.
Но далеко они уехать не успели. Никите позвонил Плетнев и поставил задачу.
— Надо ехать обратно, — переговорив с начальником, сказал Никита. — Улица Паркетная, дом восемнадцать, Кондакова Елизавета Александровна. Если, конечно, она согласна встретиться со следователем. И ответить на ряд вопросов.
— Так я и собиралась, — кивнула она.
— Вот и отлично.
— Может, с Олегом разрешат свидеться?
Никита кивнул. Это хорошо, что Елизавета не чувствует за собой вины. Или это игра на публику?
Глава 7
Экспертиза — дело тонкое и долгое, но тем не менее результат уже был готов. Кровь мужская, взрослого человека, по группе — полное совпадение. Генетическая экспертиза даст более точный результат, но это время. Впрочем, уже и так все понятно. Во всяком случае, для Плетнева.
— Ну что ж, картина ясна. Игонин унижает жену, муж в бешенстве. Где живет обидчик, муж знает, остается только продумать план и привести его в исполнение. В распоряжении у Кондакова была целая неделя, даже больше. За это время он смог подготовиться.
— И даже заболеть умудрился, — кивнул Птицын и удивленно глянул на Никиту. Интересно, кто допустил его на столь важное совещание у начальника отделения?
— Ну, заболеть он мог и без причины. — Плетнев перевел взгляд на Вересова: — Что там у нас по камере с Паркетной?
— В указанное время Кондаков к машине не выходил, — развел тот руками.
— Он мог подойти к ней в обход камеры, — сказал Никита. — Там следы на снегу. По газону. Две ниточки — туда и обратно. Прямиком к машине.
— Чьи следы?
— Ну, я не замерял.
— Может, собачьи? — ухмыльнулся Птицын.
— Да нет, с твоими ногами я бы не перепутал, — парировал Никита.
— Бланку надо было сказать, он бы слепки снял.
Одним пальцем Плетнев показал на Никиту, другим на Птицына. Он все видит, и они у него под контролем. А будут собачиться, он их выгонит на мороз.
— Вы так быстро уехали.
— Поторопились.
— Я машину сфотографировал. — Никита выложил на стол свой смартфон. — Там под колесами целина. Машина с места даже не съезжала. Во всяком случае, в день убийства.
— То есть шестого января «Форд» стоял на месте?