Кондакова настолько же красива, насколько и ненадежна. Говорит одно, сама же с этим соглашается, но думает о другом. Возможно, ей и не нужен Олег. Может быть, Петрушин — смысл ее жизни, а этот козел уже поднял руку на Никиту. Первая попытка не удалась, зато сейчас Никита у него в руках. Если Кондакова на его стороне. Возможно, чай заряжен снотворным. Или даже ядом. Один-два глотка, и все…
Нет, Никита не поведется на эту уловку. И у Кондаковой не останется. Плохо ему, мир вокруг штормит, но чем скорее он уйдет, тем лучше.
Шейные мышцы напряглись, но болью в голове это не отдалось. Никита осторожно отжался от пола, поднялся. Осмотрелся. Не кружится голова, не болит. Даже перед глазами не плывет. Ну, если только чуть-чуть. А вчера он думал, что умрет. Весь день пластом провалялся, чуть ли не проклинал себя за самодеятельность.
Дверь открылась, в палату вошел Плетнев. Никита улыбнулся, но не повеселел. Плетнев — начальник, ему по долгу службы положено проведывать подчиненного, и не важно, лох он или нет. А Птицыну, Мотыгину, Вересову навещать Никиту совсем не обязательно. Не признают они его, не уважают, вот и нет их здесь. И не будет. Потому что Никита ничего собой не представляет. Голову под удар подставил, Петрушина упустил. А сейчас и вовсе в больнице отлеживается, вместо того чтобы работать.
— Как настроение? — пожав ему руку, спросил Плетнев.
— Да так.
— Есть новость. Одна. Она же хорошая, она же плохая… Петрушин с повинной явился.
— Да?
— Но ни в чем не признался. Не знает, не был, не покушался, не убивал.
— И нож не подбрасывал?
— Не подбрасывал… И как доказать, что это не так?
— И что, его отпустят?
— А что ему можно предъявить?
— А ничего, что Вероника пропала?
— И заявление уже поступило, — кивнул Плетнев. — Но против Петрушина ничего нет.
— Значит, нужно найти.
— И кто будет этим заниматься?
— Я.
— Тебя уже выписали?
— Нет… И пока не выписали, буду работать по Петрушину, чтобы вы меня не отвлекали.
— И оружие выдать? — совершенно серьезно спросил Плетнев.
— Ну, если Петрушина отпустите, то да.
— Пока подержим, а там видно будет… А чувствуешь себя как?
Никита пластом упал на пол, спружинив на руках. Отжался раз-другой, на этом Плетнев его и остановил. И дал понять, что можно приступать к работе.
Глава 11
Дом хороший, современный, в чистом озелененном районе, но для долларового миллионера слишком простой. Двор неохраняемый, до гаража неблизко, подъезды самые обыкновенные. Камеры наблюдения, консьержные — все это есть, но так этим в Москве никого не удивишь.
И все же удивиться пришлось.
Игонин и для дочери выбрал дом экономкласса. Но квартира там непримечательная — ну, «трешка», ну, в блестящей обертке, но в принципе ничего особенного. Зато для себя, как оказалось, он денег не пожалел. Никита еще только переступал порог, но уже почувствовал масштаб квартиры. Во-первых, просторно, во-вторых, лестница из красного дерева, ведущая на второй уровень. Похоже, тут в одну было объединено несколько квартир. Вот тебе и простой дом…
Вдова Игонина ждала Никиту, поэтому дверь открыла сразу. Полнотелая, нос скорректированный, губы искусственно увеличены, лоб и брови явно подтянуты с помощью пластики. Наверняка она и лицо пудрила нещадно, чтобы скрыть возрастные изменения на коже, но сейчас женщина была без косметики. И волосы не ухожены. Не до красоты ей, когда мужа убили, а дочь исчезла.
— Я знаю, вы приходили недавно, — сказала Татьяна Петровна, с чувством вины глядя на Никиту.
— На прошлой неделе приходил, — кивнул Никита. — Вы мне не открыли.
— Я сразу поняла, что вы из полиции… А меня эти допросы просто убили… — Женщина манерно вздохнула, приложив руку ко лбу.
— Кстати, я тогда искал Веронику.
— Если бы я знала…
— Что вы знаете о ее отношениях с этим молодым человеком? — Никита выставил на обозрение фотографию Петрушина.
— Приходили, спрашивали, — кивнула она. — Но я его не знаю. Правда, когда навещала дочку, чувствовалось присутствие постороннего мужчины. Как будто только что был и только что вышел.
— В чем это присутствие выражалось? Мужская одежда, обувь, незнакомая зубная щетка, бритва…
— Да нет, не было ничего. Но возможно, Вероника все это убирала…
— Зачем?
— Ну, я не хочу, чтобы она с кем-то жила… Если бы это был парень из порядочной семьи…
— Артем Нежилов, например.
— Да, Артем вполне… Знаете, как-то я пришла к Веронике, а у нее в машине стирались чьи-то вещи…
— Мужские?
— Мне показалось, что да… Надо было дождаться, когда пройдет стирка, но мне позвонили, и пришлось срочно уехать.
— Когда это было?
— Где-то в декабре…
— Вы знали, что Вероника преследовала Олега Кондакова и его жену? Она подбрасывала им мертвых кошек.
— Ну что вы такое говорите! Моя Вероника никогда бы до этого не додумалась!
— Значит, ей подсказали. — Никита провел пальцами по фотографии.
— Этот тип подсказал?
— Петрушин Кирилл Алексеевич.
— Маньяк?
— Похож?
— Да я бы не сказала… Интересный мужчина, — пожала плечами Татьяна Петровна.
Никита удивленно глянул на фотографию. Ничего особенного в Петрушине он не видел, но у женщин своя шкала ценностей.
— На киноактера какого-то похож.
Никита удивился еще больше. Никто не говорил еще, что Петрушин похож был на киноактера, и сам он ничего такого не замечал.
— На кого именно похож? — спросил он.
— Не знаю, — пожала плечами женщина.
— Не знаете фамилию? Или актера такого нет?
— Ну, где-то ж я его видела.
— Кого видели? Актера или Петрушина?
— Петрушина не видела… — в раздумье проговорила Татьяна Петровна. — Актера видела, а этого нет…
— А вы попробуйте вспомнить.
Игонина кивнула и наморщила лоб, напрягая память.
— Не знаю… А если и видела, то не помню где… Ну, если только на фотографии. — Она кивнула на снимок, который Никита держал в руке.
— Когда вы видели его на фотографии?
Возможно, Игонина просматривала тот самый сайт, с которого Кондакова скачала фото Петрушина.
— Вот, сейчас и увидела.
Разговор явно заходил в тупик.
— Я тоже не знаю, на кого похож Петрушин, — произнес Никита. — Но то, что он заморочил Веронике голову, — непреложный факт. Она изворачивалась, лгала, чтобы его выгородить. Не постеснялась даже впутать в историю Нежилова…
— Вероника не способна на такое! — нахохлилась мать.
— Зачарованная женщина и не на такое способна.
— Зачарованная… — Игонина взяла у Никиты фотографию, глянула на Петрушина. — Какие необычные глаза… Думаете, он мог похитить Веронику?
— Если бы только похитить, — качнул головой Никита.
— Не надо меня пугать! — разволновалась Татьяна Петровна.
— Возможно, Вероника всего лишь сбежала с ним.
— Сбежала! — Из груди ее вырвался вздох облегчения.
— Чтобы мы не узнали правды о Петрушине.
— Вы говорите, она лгала, изворачивалась… Если она влюбилась, то да, то могла, — закивала женщина. — И сбежать могла… Как она Олега ждала! Дома сидела, не гуляла! Никого к себе не подпускала!.. Да она бы на край света ради него пошла… Я вам больше скажу, она хотела ехать к Олегу, снять квартиру, жить рядом. Мы с отцом не пустили.
— А она ездила к Олегу в часть?
— Ну, не в часть… Кто бы ее туда пустил… Она просто приезжала, и Олега отпускали в увольнение…
— Я так понимаю, Вероника снимала номер в гостинице.
— Да, снимала, но это от части далеко, и Олег однажды опоздал, его наказали… Вероника потом комнату в доме снимать стала. Там дома возле части, жители родителям сдают. Она хорошую комнату нашла, вернее, половину дома. Душ, все удобства… А вам это нужно знать?
— Все нужно, — кивнул Никита. — В том числе и номер дома.
— Я не знаю, где-то возле части…
— И часто она к Олегу приезжала?
— Ну, первое время часто ездила. А потом он сказал, что не надо ездить, мол, очень сильно отвлекает, потом в себя прийти трудно… Это уже потом Вероника поняла, что у него там баба была…
— Когда потом? До того, как Олег вернулся, или после?
— До того… Приехала сама не своя… Почти неделю там пропадала…
— Почему неделю?.. Она обычно к Олегу на неделю приезжала?
— Да нет, на выходные… А тут на неделю… Обещала на следующий день вернуться, а вернулась через неделю… Тогда хоть связь была, а сейчас ничего…
Никита кивнул. Телефон Вероники не подавал признаков жизни, через него на нее не выйти. И машину она не брала, ее «Лексус» до сих пор стоял на приколе. А вот ключей от автомобиля, документов не было. Оделась девчонка, собралась на выезд и, не доходя до машины, провалилась сквозь землю. А как там все было, в записи не посмотришь, потому что тыльная сторона дома с камеры не просматривалась. Может, села в машину к Петрушину, и тю-тю! А может, еще к кому-то…
— Значит, вы, Татьяна Петровна, ничего не знаете про Петрушина… Может, ваш муж знал?
— Он бы сказал, — не очень уверенно отозвалась она.
— И если бы у них конфликт был, сказал бы?
— Какой конфликт?
— Ну, я не думаю, что Петрушин понравился бы вашему мужу.
— Да, Марку он бы не понравился.
— Может, все-таки был конфликт?
— Да нет, он бы сказал…
— Он говорил, что произошло между ним и Кондаковым?
— Да, я узнала, — воинственно нахмурилась Игонина. — Сразу же узнала… Это все из-за этой!.. Ира говорила, что эта дрянь до добра не доведет!..
— Ваш муж пытался изнасиловать жену Олега.
— Да она сама!.. Может, не будем о ней?.. У меня сердце колотиться начинает, как только подумаю об этой…
— Значит, про Петрушина вы ничего не знаете? И когда Вероника познакомилась с ним, не в курсе… Хорошо, а что вы можете рассказать об Артеме Нежилове?
Этот парень интересовал Никиту чуть меньше, чем Петрушин, но тем не менее на него ушло несколько драгоценных часов. Сначала он расспрашивал о Нежилове Игонину, затем отправился к нему домой. Там его не застал, пришлось немного подождать, а время шло…