— Да. А тебе не страшно?
Если скажет, что «нет», я не поверю. Я же видела — его тоже проняло. Пусть ненадолго. Пусть, он умеет не показывать своего страха и, наверно, не думать, отгородиться.
— Во-первых, — сказал Унар, потрепал меня по волосам, словно ребенка, — не стоит верить всему. Вот тому, что ты выйдешь замуж за герцога, какого-то там сияющего красавчика — верить можно, это хорошо…
Я попыталась было возмутиться, возразить.
— Ш-шш, — он приложил палец к моим губам, усмехнулся. — Не торопись, просто послушай. Надо принимать во внимание все варианты, но верить стоит только в хорошие. Не бояться будущего. Просто жить дальше. И потом, даже если бабка действительно знает судьбу, то точно половины недоговаривает. Все будет хорошо. И ты будешь со своим герцогом счастлива. А значит, точно не Тифрид…
Он весело ухмыльнулся.
— А вдруг Тифрид? Он молод, красив как ангел, и… он герцог! — не то, чтобы я хоть немного верила в это, но у Унара сейчас была такая довольная и хитрая морда… Я так переживала за него! Я так волновалась! А он… А он смеется надо мной.
Просто чуть подразнить.
— Не, не он, — уверенно сказал Унар. — С ним ты будешь, возможно, счастлива до свадьбы. Но уж точно не после.
— Да что ты в этом понимаешь?!
— Я? А ты что понимаешь в мужчинах, моя маленькая принцесса?
Он наклонился ко мне, совсем-совсем близко… И он так смотрел, что… хотелось врезать ему!
— Я целовалась с ним! С Эдрианом! Понял?!
— Да, — Унар чуть поднял бровь. — И как тебе?
Свинья! Что он о себе думает?!
Близко, я чувствовала его дыхание на своих губах, стоит только…
— Лучше, чем с тобой!
Он засмеялся, искренне, от души.
И вот тут я не выдержала! Я размахнулась, со всей дури, со всей злости, и…
Нет, он увернулся. И снова. И еще раз.
— Хватит! Стой! — возмутилась я.
— Нет уж!
Он весело поймал меня, прижал, что я едва вздохнуть могла, не то, что дергаться.
— Что ты себе позволяешь?! — возмутилась я.
— А что? — поинтересовался он. — Будь хорошим мальчиком, не дерись, и я отпущу тебя.
Ему было весело.
— Я пожалуюсь на тебя Сигвалю!
— Да? А, может быть, он меня за этим и послал?
— Я пожалуюсь отцу!
— О-оо! Тогда он точно меня повесит, и все встанет на свои места!
Ему весело.
А я…
— Да я… я…
Хотела было что-то сказать. Хоть что-то. И вдруг — слезы из глаз. Ком встал поперек горла.
— Не надо… — всхлипнула только, ткнувшись носом в его плечо.
— Ну, вот, — он вздохнул, отпустил меня, и обнял совсем иначе, нежно, гладя по волосам. — Опять ты ревешь. Что же мне с тобой делать?
— Не говори так! — снова всхлипнула я. — Не смейся надо мной!
— Не буду, — согласился он. — Но если не смеяться, ты все равно ревешь.
В его объятьях было тепло и почти спокойно, просто не выходило думать о плохом.
— Когда Эдриан поцеловал меня, — обижено буркнула я, чтобы уж быть честной, — то я думала только о том, что вот, ну надо же, я впервые целуюсь с мужчиной! Как это… ну, удивительно. И еще, «видела бы это тетка Розамунда!»
— Тетка Розамунда! Ну, ты даешь! — Унар фыркнул, поцеловал меня в лоб. — Какая же ты смешная.
— Я волнуюсь за тебя.
— Ничего, все будет хорошо, — пообещал он. — Бабка же не сказала, что меня повесят и я умру, она сказала, что накинут петлю на шею.
— Ты издеваешься?
— Нет. Меня уже вешали однажды. Причем на самом деле, я задыхался и почти сознание потерял. Только веревка оборвалась. Гнилая была, или уж не знаю что… Давно, еще когда ходил с Фаральдом Хаке. Нас там заставили сдаться и всех повесили. А со мной не вышло. И, вроде как, второй раз вешать нельзя, так что меня просто привязали к столбу, думали, я сам сдохну. Но, как видишь, и это не удалось.
Я подняла на него глаза, не веря.
— Что ты такое говоришь?!
Он осторожно стер мои слезы с щеки большим пальцем.
— Я говорю, что шанс выбраться и получить желаемое есть всегда, даже тогда, когда кажется, что его нет. Не бойся. И иди к тому, во что веришь. Только для начала, точно определись, в какую сторону тебе надо, а то занесет… в какие-нибудь Сады.
Он снова смеялся.
Я обиженно толкнула его в плечо.
Потом мы пошли в дом, а то холодно.
И до обеда перебирали эту чертову чечевицу. А Унар, по просьбе нашей ведьмы, снова рассказывал разные истории о дальних землях, болтал о всякой ерунде. И под его болтовню я постепенно успокоилась.
А после обеда заглянул какой-то мужик. Под предлогом того, что у бабки травку попросить, вроде, болит жены живот. А сам приглядывался так к Унару…
— А вы ведь… простите, милорд, э-э, сэр Унар… — осторожно начал он, — это же вы командовали в Олерте, у Камышового моста?
— Я, — согласился Унар.
Мужик обрадовался.
— Я вас сразу узнал! Еще в окно вечера увидел, но беспокоить с дороги не хотел! А я с принцем Сигвалем, с сэром Дагмером подошел тогда. Я Хрок, не помните меня? Мы ваших ребят с башни снимали?
— Помню, да, Хрок. На руках выносили. Садись.
— Да я… милорд… а вот у меня бочонок эля хорошего стоит, думал, может из друзей кого встречу… а тут вы. Да ведь это ж такое дело! Может, хотите, а?
Унар весело усмехнулся.
— А не жалко тебе бочонок, который для друзей берег?
— Да что вы, милорд?! Да я… Да если бы не вы, еще неизвестно, вернулись бы мы все домой к женкам!
Унар чуть сморщился, едва заметно, потом кивнул.
— Тогда неси, выпьем за победу, — сказал он. — Если, конечно, хозяйка не против.
Бабка против не была, и даже наоборот, очень рада. А мне это — немного удивительно. Пожалуй, с этой стороны я Унара почти не знаю, и стало интересно посмотреть.
— Да оказывается, у тебя везде друзья, милорд Унар, — сказала я.
Он вяло отмахнулся.
— Да, если честно, не помню. Я вообще плохо помню последние дни, до того, как Дагмер подошел, все как в тумане. А уж кто там кого куда выносил… Но верю, что все так и было. И отчего бы не выпить с хорошими людьми, сегодня мы, все равно, никуда не едем.
Вместе с тем мужиком пришли еще трое. Принесли эль, принесли двух только что забитых кур, свиного сала и гору всякой еды к столу. По началу, заметно стеснялись милорда рыцаря. Да, вот так рядом хорошо заметно, что Унар рыцарь и лорд, они простые солдаты… но потом они захмелели и осмелели. И меня напоили тоже, а то что же это мальчик сидит такой хмурый?
Унар представил меня как Нэда, оруженосца принца Хальдора, и эти четверо ничуть не усомнились. Но им было не до того, на меня мало кто обращал внимание. Только Унар. Он подкладывал мне лучшие куски мяса, подливал клюквенного морса, заботливо принесенного хозяйкой, поглядывал — не скучаю ли я.
Но мне было интересно слушать.
Начали с рассказов о том, какой Унар герой, но он быстро и аккуратно свернул на другие темы. Мне казалось, вспоминать Камышовый мост ему не хотелось. Я поняла только, что они держали оборону крепости у переправы, с какой-то жалкой кучкой людей, и если б не удержали, то гарвишцы ударили бы Сигвалю в спину, пока тот не подтянул войска, и неизвестно бы вообще, чем война закончилась. Это все сложно… но именно за это Сигваль сделал Унара бароном.
Унар герой… только не хочет об этом говорить. Тяжело досталось?
А они уже обсуждали гарвишское вино, и как вместе с фуражирами угнали целое стадо баранов…
И потом много всего, до самого вечера.
Потом откуда-то принесли еще эля. И меня как-то незаметно начало клонить в сон, от еды, от выпитого… И я даже начала засыпать у Унара на плече, но он отправил меня в кровать.
Я еще слышала, сквозь сон, как они сидят там, говорят и смеются, что-то вспоминают, о чем-то спорят…
Потом, проснувшись уже совсем в тишине, слышала, как пришел Унар, осторожно, стараясь не шуметь, лег рядом. От него немного пахло элем, но больше — клюквенным морсом, жареным мясом и маринованным чесноком.
— Я тебя разбудил, да? — тихо сказал он. — Если вдруг буду храпеть, ты меня толкай, хорошо? Хочешь, сразу пойду на лавку спать?
— Так напился клюквенным морсом? — фыркнула я.
Он тихо засмеялся.
— Вроде того. Нам завтра ехать, и лучше, чтоб голова посвежее… Но выпил я все равно много, и не только морса, так что могу храпеть.
— Хорошо, — согласилась я, подвинулась поближе, ему под бок.
Не знаю, храпел ли он, потому, что уснула сразу и проспала до утра.
Глава 18
— Лучшую комнату! — Унар бросил хозяину золотой. — Растопить камин и подать ужин на двоих. И горячее вино.
Очень естественно, словно всю жизнь путешествовал именно так.
— Вот теперь верю, — я потянулась, шепнула ему на ухо, — что ты промотал все деньги и остался без гроша. С такими замашками.
— Не волнуйся, на дорогу мне хватит. А если нет, я умею петь и чистить котлы, ты же помнишь.
Подмигнул мне.
— На дорогу. А потом?
— А потом будет еще. Нете, ты так привыкла спать на сеновале и по всяким углам? Это не самая дорогая гостиница в Эйлаке, ничего особенного, просто теплая комната, постель без клопов и хороший ужин.
Привыкла. Забыла, что бывает иначе.
Из деревни мы выехал почти в обед, потому, что до города рукой подать. Но Унар все равно встал пораньше, наколол бабке дров, принес воды из колодца и даже поправил покосившейся в огороде забор. Почистил наших лошадей.
Ему совершенно точно было лучше, бабкино лечение помогало. Почти колдовство.
Нам пора было возвращаться, а я все еще не понимала, как жить дальше.
Гостиница в Эйлаке. В комнате тепло, камин потрескивает.
За окном снова накрапывает дождь, он начался как раз к вечеру, мы успели.
Мы поужинали и лежали рядом, на кровати, я положила голову Унару на плечо, он задумчиво и нежно перебирал мои волосы.
— Можно сразу пойти к магистрату, — говорил тихо, — нам дадут охрану и довезут прямо с эскортом, без всяких неожиданностей и проблем. Только не говорить, конечно, что ты принцесса, чтобы поменьше лишних сплетен.