И у меня осадок остался. Я все понимала, но что-то тянуло…
А тут Эдриан — такой шикарный, такой благородный, и он просит моей руки. Я думала — утру тетке нос.
К тому же, Сигваль прав, я очень долго оставалась тощей и нескладной, да и сейчас, честно говоря, не далеко ушла, что бы ни говорили. Я только год как окончательно избавилась от прыщей. Да еще и мальчишеские замашки прорывались не к месту. И, конечно, никогда не была избалована мужским вниманием.
Все внимание доставалось Беате. Она внешностью пошла в мать, а я в отца. Она всегда была хорошенькая, она стреляла нежными голубыми глазками направо и налево, и улыбалась так мило, так обворожительно, что все восхищались ей.
Мной восхищались из вежливости.
Но только Эдриан делал это так невероятно искренне…
Если я упущу этот шанс, что будет со мной?
— Я найду тебе хорошего мужа, — пообещал Сигваль. Там, на скамейке в парке. — Скажи, Агнес, какого бы мужа ты хотела.
Меня, отчего-то, это задело. Сигваль будет уговаривать кого-то, он умеет быть убедительным. И кто-то согласиться взять меня в жены не потому, что любит, не потому, что этого хочет, а потому, что Сигваль так сказал. Да, я знаю, с принцессами так обычно и происходит.
Но сейчас Эдриан рассказывал мне о любви. По-настоящему! Никто не приглашал его, он сам приехал по зову сердца. О чем еще можно мечтать? Зачем мне кто-то другой?
Я хотела сказать, что не надо искать никого.
Но, вместо этого…
Если только представить…
Человека, которому я могла бы доверять. Полностью. В ком я была бы уверена. Человека, рядом с которым я могла бы быть самой собой, женщиной, а не выгодным приобретением, не залогом мира и процветания, выгодной партией… Я бы хотела, чтоб он тоже летел ко мне, через леса и поля, без отдыха, как к Оливии… Я же вижу, Оливия намного счастливее моих сестер.
— Хотела бы, чтобы он был похож на тебя, Сиг, — честно сказала я, глянула на него, чуть усмехнулась. — Только, пожалуй, лет на десять-пятнадцать помоложе, и покрасивее.
Он засмеялся. Легонько толкнул меня локтем в бок, пригладил свои седеющие волосы.
— Моя добрая сестренка!
Да… Сигваль мне в отцы годится, старше почти на двадцать лет. И, все же, он был моим любимым братом. Моему второму брату, Хальдару, вечно не до меня.
— Скажи, а чтобы он был принцем — обязательно? — спросил Сигваль.
— А что, можно и так? Чтобы все сразу?
Он хмыкнул, покачал головой.
— Вряд ли, такого я не знаю, чтобы сразу. Но хотелось бы понимать, что для тебя важнее.
Важнее…
Таких принцев не бывает.
Я не хотела такого сутулого и заикающегося жениха, как у Беате. Я не хотела беззубого старика, похоронившего уже двух жен… тетка Розамунда говорила, что Ульрих Белый снова ищет себе жену, и это, пожалуй, мой единственный шанс. Нет. Лучше уж в монастырь.
А Эдриан…
— И чтобы он был похож на Эдриана, — упрямо сказала я. — Сиг, я люблю его. Наверно, если ты заставишь его уехать, я буду тебя ненавидеть. Дай ему шанс. Это для меня важнее всего.
— Он совсем задурил тебе голову, да?
Сигваль смотрел на меня, поджав губы. Хмуро.
— Что такого произошло в Норлоке, объясни? — сказала я.
Он снова потер колени, размышляя.
— Погибших в Норлоке едва ли не больше, чем во всем Гарвише, за предыдущие годы. И не только местных, но и своих. К нему под командование перешли люди Бьярни, Стэнфода и Аурика, и он положил всех. Наши потери в Норлоке — чудовищные. Причем даже не столько в боях… он своих вешал сотнями за неповиновение. Этот Тифрид так хотел добиться своего, так рвался скорее захватить город, пока я не подошел, что не жалел никого. Он хотел сделать это сам и ни с кем не делить славы.
— Он всего лишь хотел скорее закончить войну.
— Нете, ты не была там.
Я видела по его лицу, что все сложнее и глубже, уж войн и смертей на войне он видел немало, но что-то так задело Сигваля. Такое, что он не может забыть. Что-то личное, возможно.
— Не была, — сказала я. — Но война закончилась. У тебя с ним свои счеты, но все это не имеет никакого отношения ко мне. Это несправедливо.
— Люди не меняются, Нете. Жестокий ублюдок не перестанет быть ублюдком после войны. Я еще готов вести с ним дела, мне все равно никуда от этого не деться. Золотые Сады дают нам половину общих поставок зерна, да и не только. Морская торговля с Юссом через него. Но только дела. Тебя он не получит. Я не позволю.
«Тебя он не получит» — словно я приз в этой игре.
Я поднялась на ноги.
— Ты не можешь запретить мне, Сиг.
У него свои счеты. Чем больше я говорила с Сигвалем, чем больше видела все это, тем больше убеждалась. Кто прав, кто виноват — сейчас сложно сказать. Но мой брат что-то очень сильно не поделил с Эдрианом и теперь не может смириться. Это какие-то свои мужские игры, и теперь они пытаются втянуть меня.
Это несправедливо.
— Это несправедливо! — сказала я.
Глава 3
— Вы готовы поехать со мной, Агнес?
У меня сердце замирало от его слов, от звука его голоса, я готова была на все.
Эдриан стоял передо мной, взяв мои руки в свои, поднеся к губам, поцеловав, и сейчас я чувствовала его дыхание на своих пальцах. У меня ноги подкашивались.
Он так смотрел на меня… Отблески луны в его глазах…
Записку передали поздно вечером. Подбросили, скорее. После ужина я нашла ее на своем столике. Почерк Эдриана — такой ровный, такой аккуратный.
«В полночь, в саду у белых лилий. Мне нужно поговорить с вами, Ангес. С любовью, Эдриан»
С любовью!
Как я могла не пойти? Тихо выбраться в сад, стараясь, чтобы не заметил никто.
— Я буду сражаться с вашим братом, — сказал он. — Я не боюсь, и не стану убегать. Если он хочет поединок — я готов.
Он стоял передо мной — такой высокий, такой красивый, такой благородный. Готовый сражаться!
Убийств не будет, герцог и принц не могут просто убить друг друга, но должна пролиться кровь. Извинения должны прозвучать.
— Не надо, — попыталась я. — Это того не стоит! Пожалуйста… Я буду переживать за вас, Эдриан. Сигваль убьет вас!
Он криво усмехнулся, словно говоря: «не убьет, у него ничего не выйдет».
— Стоит, — сказал вслух. — Я не позволю никому так обращаться со мной, выставлять за дверь, словно безродного щенка. Агнес… я буду сражаться за вас! За нашу любовь. Во имя любви. Не позволю разлучить нас. Вы ведь любите меня?
— Да!
Я почти плакала.
За меня еще никто и никогда не сражался, никто и никогда мне такого не говорил. Я чувствовала себя героиней рыцарских романов. Я боялась за него, но при этом тихо краснела от радости. За меня!
И тогда он сказал еще:
— Агнес, вы выйдете за меня замуж? — и не дожидаясь ответа, глядя только, как я судорожно пытаюсь кивнуть. — Давайте уедем, Агнес! Мы поженимся тайно, и никто не сможет нам помешать! Вы поедете со мной?!
— Да!
Хоть на край света.
Мне казалось — это невероятно! Так волнующе! Настоящее приключение. Вот сейчас начинается настоящая жизнь! Я буду счастлива! Никто не сможет мне помешать.
Конечно, я готова была бежать с ним.
И тогда он меня поцеловал.
Боже ты мой! Это был мой первый в жизни поцелуй! Он обнимал меня так чувственно и умело, а я все не решалась обнять его в ответ, смущалась, не знала, как это правильно, позволено ли юной девушке так… Мне казалось, я все делаю неправильно, сейчас я должна как-то ответить, сделать что-то, а не просто стоять столбом. И все равно… У него были влажные, твердые губы… «Это невероятно! — крутилась в моей голове мысль, затмевая все. — Это невероятно! Я целуюсь с Эдрианом! Я целуюсь с мужчиной! Видела бы тетка Розамунда!»
Я была счастлива.
Мы убежим с ним вместе и поженимся! Отец готов одобрить наш союз, Сигваль поймет. Не может быть иначе.
Нет, конечно, Эдриан не сможет увести меня прямо отсюда. Ему не позволят сделать меня на глазах у всех. Мы должны бежать тайно. Он уедет, вечером, потом, после поединка, сделает вид, что уехал. И будет ждать меня за стенами замка, у реки. Он посадит меня на коня, и увезет. И пусть все гонятся за нами. Он ничего не боится, и завтра утром готов доказать это перед моим братом!
«Да!» — восторженно говорила я. Мне так безумно хотелось, чтобы меня похитили из дворца!
Вспоминая все это… Какой же наивной я была! Глупым ребенком.
Но, не попытайся я тогда сбежать, не встретила бы Унара.
Впрочем, Унара я впервые встретила утром во дворе, но только тогда, я не запомнила даже, мне было не до того. И если бы не мои дурацкие выходки, мы с ним прошли бы мимо друг друга.
— Стой! — чьи-то руки сцапали меня едва не за шкирку, оттащили в сторону и отпустили. — Простите, миледи, но вам лучше не вмешиваться.
Сигваль и Эдриан на замковом дворе…
— Пропусти! — возмутилась я.
Тот человек преградил мне дорогу. Покачал головой.
— Простите, миледи, — повторил он, — но принц Сигваль просил не мешать ему.
Мягко, но крайне однозначно и убедительно.
«Просил», — невольно отметила. Не гвардеец, не дворцовая охрана. Наемник, сказала бы я, но наемников не «просят», им приказывают. Впрочем, гадать я не собиралась, тогда у мены были заботы, поважнее.
Я хотела остановить…
Сигваль стоял, молча и хмуро, держа ладонь на рукояти меча. Эдриан что-то горячо доказывал ему, до меня долетали только обрывки фраз: «вы ошибаетесь, сир», «…не оставить так», «только во имя нашей родины!»
Я знаю, у Сигваля всегда зубы сводит от подобных формулировок, он говорит, что чем больше пафоса, тем более низменные цели за этим стоят.
— Я предупреждал, — холодно сказал Сигваль. — Сэр Эдриан Тифрид, я обвиняю вас в том, что свой ложью вы оскорбляете честь моей сестры. Я вызываю вас. В Малом зале. Сейчас.
Он повернулся было, собираясь идти.
— Нет! — вскрикнула я. — Нет, не надо!
Сигваль посмотрел на меня, и в его глазах неожиданно мелькнула усмешка.