Уже в полете я понял, что не достаю, потянулся вперед, ударился о желоб на противоположной крыше грудью и заскользил вниз. Руки, искавшие, за что уцепиться, схватились за скрытую сливную трубу, которая шла вдоль плоской крыши. Я подтянулся и, еле дыша, перекатился на крышу.
Здесь не было дымоходов, которые могли бы послужить укрытием. При свете луны я был виден так же четко, как в луче прожектора. Но неподалеку я заметил световой люк в крыше. Я подскочил к нему, открыл и, даже не заглянув внутрь, влез сквозь него в темноту.
Примерно полминуты я просидел на полу, тяжело дыша. Ноги были как ватные. Меня уже не волновало, где я нахожусь и что будет дальше.
Когда я уже собрался встать, справа от меня отворилась дверь, и из находившейся за ней комнаты на меня упал мягкий свет.
Я развернулся, готовясь к драке. Но передо мной оказалась девушка в мятой черной ночной рубашке, прозрачной, как оконное стекло. Высокая блондинка с изнуренным лицом оглядела меня с сонным любопытством.
– Привет, – сказала она. – У тебя проблемы, милый?
Я нашел в себе силы улыбнуться:
– Мягко сказано, сестренка. Я весь одна большая проблема.
Она потерла глаз и зевнула:
– Полиция?
– Ага, – ответил я, поднимаясь.
Девушка отступила в комнату и поманила меня:
– Лучше заходи. Сейчас начнут обыскивать весь дом.
Я прошел вслед за ней в комнату – типичное любовное гнездышко. «Дельмонико» удовлетворял все потребности своих клиентов.
Комната была маленькой, душной, скудно обставленной. Кровать, комод, унитаз и еще старенький коврик – вот и вся роскошь.
– А что ты натворил, милый? – спросила девушка, присаживаясь на кровать и позевывая. У нее были большие белые зубы, а рот жирно намазан помадой. – Там стреляли. Это в тебя?
– Ну, я просто заглянул в тот дом, а два копа вошли вслед за мной. Пришлось сматываться.
– А Бетилло убили?
– Нет, там убили какого-то другого парня. – Заметив, что ее эта новость не обрадовала, я добавил: – Бетилло разбили голову. Он теперь не скоро очухается.
– Вот и хорошо, – довольно заметила она. – Ненавижу этого ублюдка.
Снаружи в коридоре что-то стукнуло.
– Копы, – тихо сказал я, – уже здесь.
– Они обожают сюда соваться, – ответила девушка.
Она тихо подошла к двери и задвинула засов. Потом надавила пальцем на кнопку звонка.
– Сейчас вышибалы придут, – чуть заметно улыбнулась она. – Ты не волнуйся, милый, скоро выберешься.
Раздался удар в дверь.
– Открывай по-хорошему, или я открою замок пулей! – раздался голос копа.
Я отодвинул девушку подальше от двери.
Послышались тяжелые шаги по лестнице, и другой голос произнес:
– Это копы! Эй, Джо! Это легавые!
– А ну отвали! – рявкнул один из полицейских. – Отвали, тут не твое дело! А то получишь пулю!
Раздался выстрел, затем крик. Еще чьи-то ноги затопали по лестнице. Я сдернул простыни с кровати, связал их вместе и подбежал к окну. Снова прогремел выстрел в коридоре. Если не удрать, то внизу меня встретит отряд по ликвидации беспорядков. Я вывернул карманы и отдал девушке все деньги, что у меня были.
– Пока, сестренка, – сказал я. – Спасибо!
Полицейский выстрелил сквозь дверь. В коридоре, похоже, палили из «Стена».
Я поднял раму окна.
– Ну ты молодец! – воскликнула блондинка. Она совсем проснулась. – Мне это нравится! Только шею не сломай.
Я завязал один конец простыни узлом, выбросил простыню в окно и сел на подоконник.
– Опусти раму и прижми этот конец, – попросил я. – Давай, быстрее! Я угощу тебя выпивкой на днях.
Стрельба в здании участилась. Девушка закрыла окно и помахала мне.
Я ухватился за простыню и быстро спустился. Не успел я коснуться земли, как услышал голос:
– Ага! Вот ты где!
Ко мне метнулась тень. Чья-то рука взяла меня за плечо.
Но я не был в настроении продолжать эти игры и поэтому провел апперкот правой прямо в челюсть этому парню. Он задохнулся и повалился вперед, ухватив меня за пиджак. Я оттолкнул его, он со стоном упал на четвереньки и остался в этом положении.
А я побежал по переулку к своей машине.
Было уже три часа ночи, когда я припарковался возле многоквартирного дома на Готорн-авеню. Здание стояло в стороне от проезжей части, а во внешнем дворе красовались большая чаша и фонтан – единственный признак, по которому дом можно было отличить от других таких же.
Я бывал тут и раньше. Это был настоящий кроличий садок – все квартиры маленькие, рядом друг с другом, и все дорогие. Главное преимущество дома состояло в звукоизоляции, но я предпочел бы жить в палатке.
Мисс Болас снимала двухкомнатную квартиру на первом этаже с окнами на восток. Я решил, что не буду ее компрометировать и не пойду через парадный вход. Консьерж вряд ли отнесется благосклонно к гостю одинокой молодой леди в такой час. Поэтому я прошел через пышную лужайку мимо чаши и фонтана и по асфальтовой дорожке направился к створчатому окну в пол, которое вело в ее гостиную.
В квартире было темно. Я заглянул в следующее окно – это было окно спальни – и легонько постучал по стеклу. Спала Гэйл, должно быть, чутко: я стукнул всего три раза, а через щелочку в шторах уже пробился свет. Я отступил, сдвинул шляпу на затылок и нашарил сигареты. Было жарко, я устал и надеялся, что она угостит меня виски.
Когда я закуривал, занавески разошлись, Гэйл выглянула и посмотрела на меня. Я смутно различил ее лицо, но она меня видела хорошо при свете огонька спички.
Я улыбнулся ей. Она показала жестом на соседнее створчатое окно и исчезла. Шторы задернулись.
Я подошел туда, и в это время мне на лицо упала капля дождя. Уже минут десять на небе сгущались тучи. Похоже, начинался сезон дождей. Ну, ничего. По мне, так эта жарища гораздо хуже.
Створчатое окно открылось как раз в тот момент, когда дождь полил всерьез.
– Привет, – сказал я. – Дождь идет.
– Ты меня разбудил, чтобы это сообщить? – спросила Гэйл, придерживая створку.
В гостиной у нее за спиной горел торшер.
– И это, и еще кое-что. Войти можно? Хотелось бы выпить.
Она отступила в сторону.
– А я услышала стук и решила, что это грабители, – сказала она. – Должно быть, мне снились грабители.
Я вошел в маленькую комнату. Она была довольно уютной, хотя мебель, на мой вкус, была слишком современной. Уселся в кресло в виде буквы S и бросил шляпу на стоявший рядом диван. Зевнул и одобрительно осмотрел мисс Болас.
Она была в устричного цвета халате поверх бледно-голубой крепдешиновой ночной рубашки. На ножках – тапочки с меховой оторочкой, рыжие волосы схвачены на затылке голубой лентой.
Гэйл совсем не выглядела заспанной, макияж был на удивление свежим. В чуть раскосых зеленых глазах проглядывало удивление, а может быть, и раздражение, которое она, впрочем, старалась скрыть.
– Черт с ними, с грабителями, – сказал я. – Выпить-то дашь?
– Что у тебя стряслось? – поинтересовалась она, подходя к буфету. – Я, должно быть, сильно на тебя рассержусь, – продолжила она. – Ты ведь никогда еще не видел меня сердитой?
– Кажется, нет. А почему ты рассердишься?
Она налила хорошую порцию виски, добавила содовой «Уайт-Рок» и протянула мне.
– Потому что я не люблю, когда меня будят таким образом. Ты что-то много на себя берешь.
Я попробовал напиток – он был отличным.
– Ну да, наверное, – согласился я и с легким вздохом поставил стакан на столик. – Но я к тебе не просто так пришел, а по делу. И дело такое, что ждать до завтра нельзя.
Девушка присела на подлокотник дивана, скрестив ножки, и посмотрела на меня вопросительно:
– Что за дело?
Я затянулся, выпустил дым в потолок и ответил:
– Ли Тайлера застрелили около часа назад. Две пули в середину груди, а третья угодила в яремную вену.
Повисла очень долгая пауза. Молчание нарушало только ворчание холодильника в маленькой кухне по соседству.
Я смотрел на Гэйл. Она была спокойна. Руки скрещены на груди, глаза ничего не выражают, губы плотно сжаты. Недаром говорят, что она отлично играет в покер. Такая ничего не выдаст.
– И кто его застрелил? – спросила Гэйл, когда пауза уж слишком затянулась.
– Тот же, кто убил Дану, Лидбеттера и Аниту, – ответил я. – А ты, оказывается, любишь темнить. Я ведь не знал, что вы с Анитой давние подруги. И что Тайлер был твоим любовником.
– Это очень старая история, – пожала она плечами. – А как ты узнал?
– Познакомился с типом, которого зовут Ник Недик. Он показал мне фотографию Тайлера. Ты тоже на ней была.
– Давай-ка лучше выпьем кофе, – предложила Гэйл, вставая. – Думаю, у тебя теперь будет много вопросов.
– Давай приготовь.
Я потянулся, включил электрокамин и добавил:
– Можно сейчас поговорить, можно попозже. Но ты, похоже, не очень переживаешь из-за смерти Тайлера?
– А что мне переживать? Мы давно расстались, я уже забыла о его существовании.
Она направилась в свою кухоньку, а я откинулся на спинку кресла.
Кольт 45-го калибра врезался мне в бедро, поэтому я вытащил его и стал разглядывать оптический прицел – он был очень любопытный. Потом я направил пистолет на синюю вазу, стоявшую на каминной полке и посмотрел через прицел. Ничего не увидел и стал изучать эту штуку более пристально. Да, она выглядела как оптический прицел, но действовала как-то иначе. Это было нечто такое, чего я на пистолетах никогда раньше не видел. Но в тот момент я чувствовал усталость и столько других вещей занимали мой ум, что я положил пистолет на столик рядом с собой и накрыл его шляпой. Надо будет показать его Клеггу: тот знает все про оружие, яды и пятна крови. Такой человек всегда может пригодиться.
Вдруг я услышал приглушенный звук, который заставил меня оглядеться. Звук шел из кухни, и это было сдавленное рыдание.
Я вскочил, бесшумно пересек гостиную и посмотрел в полуоткрытую дверь. Мисс Болас стояла возле электрической кофеварки, закрыв лицо руками.