лово наведываться туда как можно реже. Умерла бабушка. Мать быстро нашла покупателя на бабулин дом, продав его по самой дешевой цене. Этому было объяснение: мать выгнали с работы, а болезнь требовала ежедневных возлияний. Нина никого не пригласила на поминки, вероятно, боялась — вдруг ей достанется слишком мало водки? Женщина поминала свекровь три дня в полном одиночестве, отправив с глаз долой даже Никиту. На третий день на оставшиеся деньги устроила пир горой, зачем-то поставив чайник и, конечно, забыв его выключить.
Смерть матери не удивила Никиту. Он давно ждал чего-нибудь подобного. На похоронах, разглядывая изможденное желтое лицо, мальчик жалел ее.
Теперь парню стало не к кому приезжать. Родительский дом в Озерном он решил не продавать, но и жить в нем больше не мог. На каникулах юноша снимал квартиру в ближайшем к селу городке. Это ему было необходимо, поскольку почти каждый день он посещал кладбище и место гибели Татьяны. Чуждаясь односельчан, Никита однажды, сам того не заметив, разговорился с Марией Николаевной, случайно попавшейся на улице. Заметив ее, парень не стал натягивать кепку на лицо, как делал при встречах с остальными, просто не смог.
Мария Николаевна приветливо улыбнулась ему:
— Никита! Сто лет тебя не видела! Как ты? Где ты? — Она буквально засыпала его вопросами, на которые мальчик давал подробные ответы. Женщина, в свою очередь, рассказала ему про Рафика и добавила:
— Почему вы перестали быть друзьями? Потому что каждый считает другого виноватым в гибели Танечки? Это глупо, Никита. Вы уже взрослые люди. Тебе надо обязательно зайти к нам в гости. Рафик обрадуется, вот увидишь. Ты не представляешь, как он измучился! Твоя сестра ему снится по ночам, он постоянно ходит на место ее гибели. И уж конечно, ничего не хочет слышать о других девушках.
Бывшая учительница хотела потащить парня в гости немедленно, однако он, выдумав какую-то причину, отказался, пообещав при следующем приезде обязательно зайти. Мария Николаевна не настаивала. Она поцеловала его в щеку (совсем как в те далекие времена) и ушла, а Никита долго смотрел ей вслед, сознавая, что однажды непременно придет — а там пусть будет что будет.
С этого разговора прошло уже много месяцев, но парень все не решался сделать важный шаг, который многое бы для него значил. Однажды он отправился в село. Сегодня он окончательно определился в решении навестить Бобровых и поговорить если не с Рафиком, то хотя бы с Марией Николаевной. Она должна помочь ему, она всегда помогала.
Неожиданный прилив агрессии парень ощутил, проходя мимо родительского дома. Мысль о Татьяне неотступно преследовала его. Юноше показалось: он слышит ее тоненький голосок. Показалось ли? Нет, это действительно ее голос, молящий о спасении. Никита зажал уши, пытаясь как можно быстрее прошмыгнуть мимо проклятого места, однако голос не отпускал его, а волны агрессии становились все больше и больше и захватили его целиком. Звоня в дверь Бобровых, Никита вновь готов был убивать.
Глава 19
Предложение Алексея оставить его в покое сильно подействовало на нее. Покрутившись перед его глазами дня три и не увидев никакой реакции, кроме раздражения, она решила: эта тактика не принесла плодов, нужно подумать о чем-то другом. Неожиданно для себя она стала ездить на то место, где назначила неудачное свидание своему возлюбленному. Доезжая автобусом до конечной остановки, шла в лес, садилась на камень у речки и думала. На свежем воздухе, под журчащие струи мечталось особенно хорошо, ее мысли улетали и снова возвращались к Алексею. Если она добьется его — значит, добьется всего в жизни, хотя ей трудно было объяснить, как одно связано с другим. Возвращаясь домой под вечер, она была очень благодарна матери, которая ни о чем не спрашивала: это и понятно, воспитывавшая дочь без мужа женщина думала только о материальных заботах.
Просидев неделю на берегу реки, она решила: это место подсказало ей план дальнейших действий. Пока Алексея нужно оставить в покое, чтобы дело не кончилось полным провалом, после которого просто невозможно что-либо предпринимать. Она перестала бывать в тех местах, где бывал он, избегала его в школе. Однажды в кармане своей куртки она нашла записку, напечатанную на компьютере. Сердце бешено забилось. Ей казалось: она дождалась своего часа. Дрожащими руками развернув бумажку, она с волнением прочитала текст. Алексей назначал ей свидание на ее любимом месте. Она перечитала записку несколько раз и чуть не потеряла сознание. Счастье приходит к тем, кто умеет ждать. Это первая в ее жизни значимая победа, самая важная для нее. Получилось это — получится и все остальное.
Она долго крутилась перед зеркалом, выбирая из скудного гардероба все самое модное и яркое. На вопрос матери: «Куда ты такая нарядная?» — лишь махнула рукой и ответила: «Не волнуйся, я ненадолго». В тот день время тянулось для нее ужасно медленно. Не было автобуса, хотя он пришел точно по расписанию, медленно ехал водитель. Наконец она очутилась в своем сказочном мире в ожидании принца. Лес и знакомая речка засветились вдруг такими яркими и радужными красками! Она подумала, не стоит ли ей распустить волосы, однако ответила на этот вопрос отрицательно. Если Алексей захочет, сделает все сам.
Через каждую минуту она бросала тревожный взгляд на часы. Еще рано, еще пару минут, а вот теперь пора бы ему и прийти. Теперь он опаздывает на пять, десять, пятнадцать минут. Нарастали волнение и тревога. Почему его до сих пор нет? Тогда он явился с точностью до секунды. Может быть, что-то случилось?
Она прислушалась. Вот подошел еще один автобус к остановке. Возможно, тот, кого она ждет, приехал именно на нем… Послышались чьи-то торопливые шаги, и ее захлестнула волна блаженства. Он пришел! Они будут вместе!
— Надеюсь, мы не опоздали? — послышался такой знакомый мерзкий голос Юрки. Она оглянулась, не веря своим ушам. Перед ней стояли братья Юрка и Сашка Данченко и глумливо улыбались.
— А девушка действительно красотка, — Сашка взял ее за подбородок и повернул к себе. — А целоваться мы умеем?
— Сомневаюсь! — Юрка подошел ближе и присел на соседний валун. — Мадемуазель хранила свои губы только для одного человека, которому, к несчастью, оказалась не нужна.
— Бедная девочка! — с притворной жалостью вздохнул Сашка. — Мы пришли познакомить тебя с радостями любви. Как ты поняла, записку писал мой братик. А твой возлюбленный ничего о ней не знает.
Она резко соскочила с камня и попыталась бежать к остановке, но Юрка сбил ее с ног и навалился всем телом, разрывая колготки и юбку.
— На этот раз мы не на дискотеке, — шептал он. — Я же сказал: ты будешь моей!
Она предпринимала все меры, чтобы вырваться, однако Сашка крепко держал ее за ноги, напутствуя брата:
— Быстрее, Юрик, у меня тоже слюнки потекли, я тоже хочу.
Она чувствовала: еще немного — и сознание покинет ее. Как спасательный круг, раздались неподалеку чьи-то голоса. Мимо них проходила компания. Она собрала последние силы и крикнула:
— Помогите!
— Тише, дура, убью! — зло прошипел Юрка: добыча опять ускользала из его рук. Все трое услышали: люди направляются сюда.
— Бежим! — старший брат отпустил ее ноги и потянул младшего за рукав.
— Ты обещал помочь мне, — Юрка почти плакал от обиды. — Она должна быть моей!
— Хочешь схлопотать срок за изнасилование? — Сашка опустил руку в карман. — Хочешь, покажу, как надо в таких случаях делать? — Он достал из кармана нож, и его остро отточенное лезвие обожгло ей правую щеку. — Теперь она не нужна никому. Возможно, будет принимать твои знаки внимания с благодарностью, если ты захочешь. Бежим!
— Сука! Получай! — Юрка хотел ударить ее ногой, но люди были почти в трех шагах. — Только попробуй кому-нибудь рассказать! Я убью Лешку!
Что происходило дальше, она не осознавала. Какие-то фигуры суетились возле нее, вытирали кровь с лица, кто-то по мобильному вызывал «Скорую». Ей казалось, что сказочный мир вдруг неожиданно и навсегда померк и она несется в какую-то темную и страшную пропасть.
Глава 20
Дни, когда ее лицо было закрыто повязкой, она не считала и не помнила. Ее кто-то навещал, мама готовила самые любимые кушанья и кормила с ложечки. Она с кем-то разговаривала, что-то рассказывала и что-то отвечала. Память запечатлела лишь визит милиционера, настойчиво пытавшегося узнать, кто нанес ей увечье. Но, помня угрозы Юрки и Сашки, она говорила, что не помнит нападавших и ничем не может помочь следствию.
День, когда с нее сняли бинты, оказался ужасным. Сначала ее увидела мама и тихо заплакала, вытирая глаза платком. Потом она подошла к зеркалу и пристально взглянула на себя. Увиденное поразило. Толстый багровый шрам задел веко, немного скосив глаз, пересек всю щеку, едва не коснувшись носа, и закончился у губы. Такой шрам нельзя было закрыть даже ее роскошными волосами. Он делал ее уродливой на всю оставшуюся жизнь. Как зачарованная, смотрела она на свое новое лицо, думая, что вот так, одним ударом, искромсаны все ее мечты. Вокруг суетились врачи, предлагая успокоительное и рассказывая о каких-то кудесниках, пластических хирургах, которые смогут сотворить чудо с ее внешностью. Однако она ничего не слышала. Ей не хотелось слушать и разговаривать. Она думала: отныне все кончено.
Глава 21
Отыскать Никиту Кошелева оказалось и легко, и трудно. В Приреченске оперативники сразу получили адрес общежития, но парня там не застали: он отгуливал очередной отпуск, как им объяснили на работе, у себя на родине, то есть в Озерном. Выходило, что подозреваемый болтался у них под носом, однако их дороги ни разу не пересеклись. Ведерников и Ряшенцев бросились в Озерное. Кошелева там уже не было. О его залесской съемной квартире никто не знал, и следы парня временно затерялись. В этот же день, просматривая оперативные сводки по области, Николай натолкнулся на