Говоря эту ехидную фразу, Кулакова не знала, как близка к правде. Катя действительно не находила себе места. Ее беспокоило молчание Женьки. Что, если он прочитал протокол ее допроса и разозлился? В таком случае не видать ей обещанного как своих ушей. Это рушило все ее планы. Уже два раза звонил доктор Белов, интересуясь, почему она не ложится в клинику. Климентьева сделала бы это хоть сейчас, однако по принятым в больнице правилам первый взнос никто не отменял. На данный момент у девушки не было ни рубля, не говоря уже о валюте. Мать тоже ничем не могла помочь. Иногда в голове возникали мысли: пойти и попросить свидания с Тихорецким, а там как-нибудь намекнуть ему: мол, пора, Женечка. Однако Катя знала: их разговор не останется тайной для следователя. Это во-первых. Во-вторых, она уже вылила на парня целый ушат грязи, и лобзаться с ним, шепча ему на ухо то, что он хочет услышать, выглядело бы неестественным и подозрительным. Оставалось ждать и надеяться. Вызов к следователю прозвучал божественной музыкой. Она не сомневалась в причине: Женька ничего не забыл, он сдержит свое обещание.
Глава 62
В кабинет Мамонтова девушка явилась без опозданий и сразу заметила: Игорь Владимирович не один. Кроме него, в комнате находились два оперативника (это были Скворцов и Киселев) и смазливая бабенка, которая с первого раза не понравилась Климентьевой. Конечно, лучше бы было без нее, однако Катя не могла диктовать здесь свои условия. Хуже всего, что именно эта выдра и начала задавать вопросы:
— Скажите, вы знаете, зачем вас вызвали?
Данный вопрос сбил девушку с толку. Она надеялась на другое.
— Думаю, вы мне скажете! — Ах, проклятый шрам! Какая бы обаятельная улыбка озарила ее лицо без него! И тогда все мужчины безоговорочно приняли бы ее сторону.
— Конечно, — Лариса достала листок бумаги. — Это ваши показания. Узнаете?
— Разумеется, — Климентьева пожала плечами.
— Мы хотим, чтобы вы еще раз ознакомились с ними и подтвердили: с ваших слов все записано верно, — заметил следователь.
— Но я же подписала. — Катя недоуменно взглянула на сидящих перед ней сотрудников.
— И все же прочтите, — выдра прямо-таки сунула листок ей в руки.
Девушка внимательно перечитала, ожидая подвоха. По крайней мере, здесь его не было. Именно так она объясняла убийства на прошлом допросе.
— Все правильно. — Катя положила листок на стол.
— Как вы относитесь к Тихорецкому? — смазливая стерва не отставала от нее.
— Что вы имеете в виду? — Климентьева стушевалась. — Именно сейчас?
— Да, именно сейчас, — кивнула головой оперативница.
— Я боюсь его. — Девушка сделала испуганные глаза.
— И у вас нет ни капли благодарности? — Стерва сверлила ее глазами.
— К Тихорецкому? За что? — Она изобразила удивление. — За убийство невинных людей? За издевательства надо мной?
— За то, что в течение года он исполнял малейшее ваше желание, — констатировала Кулакова. — Кстати, насчет избиения. Вызванный нами эксперт ждет в соседней комнате.
— Но я же говорила вам, — Катя умоляюще посмотрела на Киселева. — Он избивал меня, не оставляя следов. Евгений знал болевые точки. Поэтому ваш эксперт ничего не найдет. — В ее глазах показались слезы. — Не надо мучить меня лишний раз.
— Хорошо, — смилостивилась стерва. — И какое же наказание вы как будущий юрист определили бы сейчас вашему бывшему другу?
Слезы высохли. На лице девушки появилось хищное выражение.
— Я жалею, что отменили смертную казнь, — сказала она. — Евгений ее заслуживает.
— Понятно. — Лариса сделала какие-то записи в блокноте и достала новый листок. — А это уже показания вашего возлюбленного. Прочтите их.
Катя впилась глазами в мелкий округлый почерк Жени, однако не могла сосредоточиться. Буквы прыгали в диком танце, мешая разобрать написанное.
— Прочитать? — услужливо спросил Игорь Владимирович.
— Будьте так добры, — девушка протянула ему листок.
Показания Женьки не ошарашили Катю. Главное, они ее не затрагивали. Она расслабилась.
— Вы ничего не заметили? — Лариса опять пристально смотрела на нее.
— Он объясняет по-другому! — Катя вытерла вспотевший лоб.
— А как вы это прокомментируете?
— В его показаниях упор делается на мое лицо. — Девушка с вызовом взглянула на оперативницу.
— Для чего? — эта стерва не хотела оставить ее в покое.
— Как будущий юрист, могу предположить только одно: мой шрам для него — смягчающее обстоятельство, — она нервно откинула густые волосы.
— Вы бы на месте суда зачли его? — поинтересовался Скворцов.
— Нет, — показавшиеся было слезы давно высохли. Лицо сидящей поражало твердостью и непреклонностью.
— И вам не хотелось бы его увидеть? — заметил Киселев.
— Нет, — ответ был такой же твердый.
— А после этого? — Кулакова достала еще одну бумагу и протянула Кате. Девушка взяла ее дрожащими руками. Она догадалась, что перед ней дарственная.
— Думаю, Тихорецкий зря тратил время на этот документ, — спокойно проронила Лариса. — Вы, конечно, откажетесь от его подарка.
— С какой стати? — Присутствующие в кабинете следователя были поражены ее бледностью. — Я его заслужила. А вам так не кажется?
— Но при вашем отношении… — начала было Кулакова.
Катя совершенно успокоилась. То, чего она ждала несколько долгих дней и ночей, лежало теперь на ее коленях, вещая словами Женьки: моя воля, мое желание. Теперь по закону никто не имеет права лишить ее этого, что бы кто там ни думал.
— Я прожила с маньяком больше года, — Климентьева почти кричала. — И столько вытерпела! Неужели я не заслуживаю нового лица? По-вашему, я его не заработала? А впрочем… — Теперь она смотрела в глаза смазливой оперативнице без всякого страха. — Я тоже знаю законы. Вы должны сделать так, как тут написано. И не теряйте времени, а не то я подам на вас жалобу.
К ее удивлению, сидящие перед ней не изменились в лице и не предприняли никаких действий. Они продолжали смотреть на Климентьеву как на ископаемое, найденное в неожиданном месте.
— Что же вы… — Катя осеклась, натолкнувшись на тяжелый взгляд Кулаковой.
— Там, куда вы отправитесь, новое лицо не понадобится, — сказала женщина. — С вашим будет куда легче выжить, поверьте мне.
— Что вы хотите сказать? — мертвенная бледность опять залила лицо Кати.
— Вы прекрасно знаете. — Лариса достала еще один листок. — Вот заключение экспертизы. Видите, как различны удары ножом на трупах и на манекенах при следственном эксперименте? Из всего явствует: Тихорецкий не убийца.
— Не убийца? — девушка схватилась за спинку стула. — Но я видела, я свидетель…
— …заинтересованный в том, чтобы засадить его, — Кулакова повернулась к коллегам. — Сейчас вы наглядно это продемонстрировали, получив ожидаемое: дарственную на имущество своего бывшего парня.
— Тогда кто же? Кого же вы… — слова застревали в горле Кати.
— Кто же убийца? — Оперативница не торопилась с ответом, выдерживая паузу. — Кто? — повторила она и вдруг четко сказала: — Вы.
Девушка побледнела еще больше. Несколько секунд она молчала, однако потом постаралась взять себя в руки.
— Ничего себе заявление, — Климентьева силилась улыбнуться. — Это веское умозаключение вы сделали на основе ваших хлипких доказательств с разными ударами? — Она закинула ногу на ногу и рассмеялась. — Ни один суд не примет такой бред как улику. Тем более Женечка, как честный человек, честно признается: в спортзале перед Чечней Квитковский учил его разным ударам, в том числе и ножевым. Мой бывший друг, наверное, забыл на следственном эксперименте, как именно убивал свои жертвы.
Она победно поглядела на сотрудников.
— Покажите, пожалуйста, вашу правую руку, — попросила Лариса.
— Пожалуйста, — отказаться от этой просьбы Катя не могла. Да она и не углядела в ней никакого подвоха.
Кулакова взяла ее ладонь и аккуратно потрогала подушечку возле указательного пальца:
— Откуда у вас этот порез?
— Не знаю, — девушка удивленно провела ногтем по маленькому шраму на ладони. — Первый раз вижу. По-моему, ничего удивительного. Вероятно, порезалась, готовя обед.
— В нем действительно нет ничего удивительного, — Лариса усмехнулась. — Нож был достаточно острым, и, собираясь вонзить его в спину Поленова, вы порезались. На ноже обнаружена ваша кровь.
— А я утверждаю, что порезалась дома. — Каждое слово девушка просто выплевывала в лицо ненавистной оперативнице. — Пожалуйста, доказывайте обратное.
— Может быть, вы и ранили себя этим ножом однажды во время приготовления пищи, — Кулакова была на удивление спокойна. — Но только не в день убийства Поленова. В тот день вы поранились прямо в машине, и капля вашей крови попала ему на пиджак. Кстати, это не все. На ручке ножа нет отпечатков ваших пальцев. Вы тщательно готовились к преступлению и, думаю, орудовали в перчатках. Однако на ручке есть кое-что другое. — Она выразительно посмотрела на девушку. — Ворсинки на ней совпали с ворсинками от вашего сарафана. Вы держали орудие наготове, в кармане?
Катя потеряла сознание.
Глава 63
Вызов к следователю Женя воспринял с радостью. Он считал, что его вызывают насчет дарственной, и душа его ликовала. Сегодня он обязательно увидит Катю. После такого поступка она не сможет не навестить его, они останутся вдвоем, и, в этом не было сомнений, он снова услышит слова, которые она сказала ему перед поездкой в Озерное. Слова, помогавшие ему переносить все невзгоды. Однако вопреки его представлениям Кати в кабинете не оказалось. Не было там и незнакомых ему людей, пришедших оформить дарственную. Его с нетерпением ждали следователь и оперативники.