В открывшейся внизу долине наконец показались домики, расплескавшиеся светло-розовым озером вокруг темно-серого приземистого собора.
Валера подрулил к вытянутой соборной площади. На ней были припаркованы четырехместная «киа» и белый минивэн – как только они сюда взобрались? Несколько магазинов и ресторанчик были закрыты – сиеста. Напротив парадного входа в собор стоял маленький памятник худенькому человеку в длинных одеждах, очевидно, епископу, который, подняв вверх руки, благословлял всех посетителей. Валера вышел из машины и приблизился к памятнику, чтобы прочитать, кто же это, но не успел – к ногам его подкатил черный щенок, выскочивший из-под двери овощной лавки. Щенок страшно обрадовался гостю – замирал, вытягивал передние лапы, вилял хвостом и жалобно звал играть. К неописуемому его восторгу Валера в шутку погнался за ним по площади. Но бегали они недолго, оставив игру и на прощанье потрепав приятеля за ухом, Валера уставился в навигатор и отправился вверх по узкой улочке.
Он долго стучал в чуть приподнятую двумя ступенями дверь темно-желтого двухэтажного дома, разглядывал упиравшиеся в его каменный бок громадные ворота. Крепкие, некрашеные, грубо отесанные – похоже, их поставили здесь лет двести назад. Никто не появлялся. Мобильный Фабио тоже не отвечал. Валера стучал и стучал снова, наконец, занавеска на окне первого этажа шевельнулась, и сейчас же вовсе не дверь – низкая незаметная калитка на старых воротах – двинулась и отворилась. Из нее вышел щуплый темнолицый человек с коротко стриженными черными с легкой проседью волосами и скользящим, но изредка словно фотографирующим собеседника взглядом.
Это и был Фабио.
– Добрый день, синьор, – заговорил он на вполне недурном и на диво понятном английском в ответ на его объяснения, – простите, уснул. В нашей деревне действительно продается небольшая вилла, ее владелец, мой дядюшка, давно не живет здесь, поручил мне присматривать за ней, а повезет, так и продать. Изредка я сдаю ее туристам, но последний год желающих не было. Сразу скажу, цену дядя назначил за нее невысокую.
– Какую же?
Фабио назвал сумму.
Валера не поверил своим ушам. Это было невероятно. Роберто толковал ему совсем о другой сумме, превышавшей прозвучавшую в несколько раз. О, мошенник! Валера решил осмотреть виллу немедленно.
Фабио как будто замялся.
– Нам придется долго идти в гору, она стоит на самой окраине деревни, гораздо выше, – поднял он подбородок, указывая направление. – Лучше идти туда пешком, дорога наверху совсем узкая, осыпается да и развернуться вам будет трудно. Дядя ездил туда на скутере.
Валера попытался выяснить, отчего цена за целую виллу такая низкая, но Фабио только пожимал плечами: дядюшка очень хочет ее продать!
Они тронулись в путь, Валера любовался аккуратными каменными домами в резных балконах и такой же, как и они, нежно-розовой кошкой у калитки в чей-то двор. Вот тихо открылась дверь на балконе дома, который они проходили, – мелькнула белая кудрявая голова местной кумушки и тут же исчезла. Из просторного гаража, заставленного коробками с картошкой, заметив их, вышел низкий, с аккуратно вылепленным смуглым лицом и пунцовой потной лысиной человек. Он явно оторвался от какой-то нелегкой физической работы. Отирая грязные руки о штаны, он поздоровался с Фабио и обменялся с ним парой фраз.
– Марко торгует овощами и фруктами на площади, – пояснил Фабио, когда они двинулись дальше.
Сзади затарахтел скутер, мимо промчалась девушка и остановилась у соседнего дома, сняла шлем, по плечам рассыпалась темно-каштановая волна. Девушка приветливо заговорила с Фабио.
– Конечно, Изабелла, – отвечал тот с улыбкой по-итальянски, – увидимся вечером!
И добавил на английском, с легкой, как показалось Валере, иронией: «Вот веду нового покупателя, Валеру из России. А это моя племянница, зайдет к нам на ужин». Изабелла взглянула на Валеру чуть прищурясь, но тут же улыбнулась и пожелала им удачи.
Раздался мелодичный ритмичный звон – забили часы на соборе. Мерный звон помещал все эти дома, красные цветы на балконце, розовую кошку, горячий застывший скутер, открывавшую дверь подъезда Изабеллу, верхушку собора в аккуратную раму, окончательно довершая ощущение, что это – готовая живая картина, с внутренним ритмом и строем, существующая вне времени, картина, в которой живут люди.
И Валера понял, что готов купить виллу не глядя, за одно удовольствие ходить по этой крутой дороге, аккуратно переступая слишком высоко торчащие булыжники, слушать часы, играть с местным щенком.
Было довольно душно, но Фабио двигался легко, Валера едва поспевал за ним, по лицу его струился пот, который приходилось утирать футболкой.
Вилла стояла в стороне от всех строений, за высоким забором светло-желтого камня – приблизившись, Фабио вдруг замолчал, перестал отвечать на вопросы, долго и словно нехотя подбирал ключи к калитке, дважды уронил их – наконец калитка распахнулась.
Взгляду открылся прозрачный оливковый сад, в глубине его возвышался ладный двухэтажный дом под высокой черепичной крышей, напоминавший все дома в округе. Он был такого же розово-желтого камня, в облике его сквозили основательность и благородство старинного строения. По периметру дом опоясывала широкая терраса, правее пристроился флигелек, над входной прозрачной дверью склонились высокие глицинии в сиреневых шапочках, в которые Валере сейчас же хотелось зарыться носом. Он постеснялся Фабио и просто глубоко вдохнул аромат всей грудью, подумав, что глицинии даже лучше ирисов. Фабио уже вводил его в дом.
Пройдя небольшую сумрачную прихожую, они оказались в светлой зале с высоким старинным камином за чугунной решеткой и мозаичным панно рядом на стене. Панно было исполнено с большим искусством и показалось Валере необычным, никогда он такого не встречал.
Из бушующего океана выглядывали весьма неприятные на вид чудовища, бегемот густо-болотного цвета с огромными серыми зубами, громадный черный змей, изумрудный желтоглазый крокодил… Вдалеке, прямо по воде, к ним приближался рыцарь на белом коне с длинным черным копьем.
– Какая странная картина!
– Да уж, синьор. Дядюшка мой – большой любитель морских обитателей, заказал себе такое панно. Отец не позволил ему стать моряком, а он с юных лет бредил морем… Вот и сейчас он – как вы думаете где? В кругосветном плавании, в Карибском море. Даже в доме он вечно держал в аквариумах разных тритонов, красноглазых лягушек, особенно любил огненных саламандр, я в детстве всегда подолгу их разглядывал. Дядюшка говорил, они успокаивают ему нервы.
– Но чем же он занимался?
– Как и все здесь, выращивал оливки, гнал из них превосходное, надо сказать, масло, были у него и виноградники. Но все это он делал словно против воли, ради родителей, и как только его отец умер, сейчас же уехал, поселился с семьей в Сиене, начал торговать электроникой, здесь давно уже бывает только наездами, однако и теперь – в 78 лет! – на месте ему не сидится.
Фабио усмехнулся и повел Валеру дальше, от залы тянулись коридоры к трем спальням, четвертая комната располагалась на втором этаже, как выяснилось, довольно узком и низком, когда-то, видимо, служившем всего лишь чердаком.
В комнате на втором этаже стояла накрытая лоскутным покрывалом старинная кровать с железной спинкой в круглых набалдашниках, узенький письменный стол и шкаф, уходящий под самую крышу. В крышу было врезано дополнительное круглое окно, сквозь которое струился свет, делавший комнатку необычайно светлой. «Кабинет», – немедленно решил про себя Валера, приблизился к столику и обнаружил в нем выдвижной ящичек – пустой, с одинокой потемневшей скрепкой на дне, но Фабио повлек его дальше, вниз. Он словно бы торопился.
У каждой спальни был выход и в дом, и на улицу, на террасу, где стояли соломенные кресла. Во флигеле, соединенном с домом, располагалась кухня с плитой. Они вышли во двор. С внутренней стороны дома обнаружился небольшой прямоугольный бассейн, наполненный бирюзовой водой, окруженный лежаками, на которых, казалось, только что кто-то загорал. На одном так и лежало полотенце, под низким столиком, разделявшим лежаки, Валера разглядел женские шлепанцы.
– Иногда мы пускаем сюда остановиться наших друзей, совсем недавно приезжали родные моей жены, – объяснил Фабио. – Я еще не успел как следует прибраться.
– Тем лучше. Дом живой, – кивнул Валера.
Думать было нечего, и Валера сказал Фабио, что желал бы приобрести виллу немедленно. Ему вообще не хотелось больше ее покидать. Возвращаться в поджидавшую его далеко внизу гостиницу казалось и утомительно, и бессмысленно. К тому же темнело, ехать обратно в сумерках по горным тропам не хотелось.
– Могу ли я переночевать здесь? – обратился он к Фабио.
– Здесь? Но здесь ничего не готово, белье не застелено, холодильник пуст. Да и уютно ли вам будет ночевать одному, в этом доме? – чуть дрогнувшим голосом проговорил Фабио.
Валера вспомнил странные слова Роберто, но только усмехнулся.
– Да, я слышал, здесь водятся привидения!
Валера хохотнул. Но Фабио был серьезен.
– Я бы рекомендовал вам переночевать в гостинице… – сдержанно ответил он. – Дом простыл, ночью в горах холодно. Впрочем, – Фабио точно вспомнил что-то, – совсем забыл! Пьетро, хозяин гостиницы и мой сосед, как раз перед тем, как вы позвонили, рассказал, что его оккупировали сегодня туристы. Видели машины на площади? Это они. А в нашей гостиничке всего-то четыре комнаты. Впрочем, возможно, вам удастся с ними договориться… Это ведь русские, вся группа.
– Русские? – Валера дернул плечом.
Как и многие, общаться со своими соотечественниками за границей он не любил.
– Нет, Фабио, если можно, я останусь здесь. Поужинаю в ресторане или куплю что-нибудь в магазинах на площади.
– Хорошо, я принесу вам свежее постельное белье, синьор, фрукты из нашего сада, сыр, наше вино. Гоним его сами, не на продажу, для домашнего употребления, – проговорил Фабио и впервые за все это время по-настоящему широко улыбнулся, очевидно, вино было предметом его гордости.