– Хочу, – кивнула я.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в щеку.
– Увидимся.
Я смотрела ему вслед.
И хотела ему верить.
Двадцать один
Может, мое решение было огромной ошибкой, но все началось с выражения «знание – сила», которое я вспомнила. Прошло несколько часов после нашего разговора с Алексом, и я вдруг поняла, что смогу контролировать ситуацию, только если буду знать все детали. Я подождала, пока все займутся своими делами, и выскользнула из Метфорда. Пару часов посидела в отдаленном кофешопе, а затем направилась сюда.
Я взглянула через плечо, но никто не обращал на меня внимания. Я остановилась, прижалась спиной к стене и притворилась, будто смотрю что-то в телефоне – нужно было подождать, пока толпа у метро рассосется.
Через дорогу у затемненного книжного магазина остановился худощавый индус. Он за мной следил? Мужчина выглядел лет на тридцать пять, но по походке ему можно было дать все сто. Он нес три большие синие сумки, одна из которых была набита памперсами. Судя по всему, незнакомец оказался новоиспеченным отцом, страдающим бессонницей.
Он пошел вниз по улице, даже не взглянув в мою сторону. Если мужчина и следил за мной, то явно делал это прескверно. Я еще раз проверила карту в телефоне, хотя и так помнила, куда идти, а затем двинулась по Бейкер-стрит в сторону Риджентс-Парк.
Ворота в парк были закрыты на ночь. Густо посаженные деревья у тропинок делали это место мрачным и таинственным; казалось, если я зайду внутрь, то наверняка найду там домик из сладостей с ведьмой внутри.
Наконец я нашла нужную улицу и на секунду задумалась, не стоит ли повернуть обратно. Но я уже пришла и теперь обязана была все проверить. Я перешла дорогу, делая вид, что этот район мне хорошо знаком, краем глаза посматривая на номера домов.
Вот оно. Если карты «Гугл» мне не врали, здесь и жила Никки. Здание рядом, как она и рассказывала, выставили на продажу. Все дома здесь стояли в ряд и различались лишь номерами и цветом дверей.
Первый этаж оказался темным, но на втором горел свет, пробивавшийся через занавески на большом окне, и я рассмотрела калитку, ведущую к задней части дома. Я не видела точно, выключен ли свет там, как Никки обещала, но предположила, что все соответствует ее описанию.
Стояла прекрасная ночь для убийства. Может поэтому Никки и хотела, чтобы я убила ее маму сегодня. На небе едва виднелся тонкий месяц. Облака скрывали все звезды. На мне была темно-серая кофта, которую выбрала мне Никки. Я натянула капюшон поглубже, скрывая лицо.
В окне показалась чья-то фигура – должно быть, мама Никки. Только она не спала. Вообще, для пьяницы она выглядела слишком уж бодрой и подвижной. Совсем не тот человек, который не заметит в доме убийцу с подушкой и таблетками.
Разумеется, я не собиралась идти туда и выполнять план Никки – просто хотела увидеть это место. Не знаю, чего я ожидала: передо мной был обычный дом, похожий на все остальные. Я прошла до конца улицы и повернулась, повторяя свои шаги. Судя по всему, завтра должны вывозить мусор, потому что все вытащили свои мусорные контейнеры к дороге. Я наклонилась, якобы завязывая шнурки, и быстро заглянула в мусорку у дома Никки. Там была бутылка от шампанского, куча бумажек и несколько пустых банок.
Это дом дедушки и бабушки Никки, куда они с мамой переехали после развода. Когда те были живы, ее мама крепилась, но после их смерти запила и перестала обращать внимание на внешний мир.
По крайней мере, так сказала Никки.
Я не могла узнать, было ли это враньем. Она кормила меня историями про мать-алкоголичку, мешающую ей жить спокойно, и это могло быть как правдой, так и ложью. Но если кто и понимал, как относительно само понятие правды, то это я сама.
Я увидела женщину, прогуливающуюся с крошечным корги на поводке. Нельзя было упускать такую возможность.
– Здравствуйте! – крикнула я и подошла к ней, нацепив улыбку на лицо и надеясь, что она не заметит моей нервозности. – Вы живете в этом районе? Мои родители хотят переехать сюда жить и присматриваются к этому дому, – я указала ей на соседнее здание с вывеской «ПРОДАЕТСЯ». – Они сейчас в пабе, знакомятся с местными. Не расскажете немного об этой местности? Район кажется очень тихим.
– Да, мы здесь ценим тишину. Никаких диких вечеринок – большинство жителей уже в возрасте.
Я кивнула с серьезным видом.
– А вы что-нибудь знаете о соседях? – Я махнула рукой в сторону дома Никки.
Она помедлила с ответом, вытащила из кармана свитера корм для собак и дала своему корги.
– На, Винстон, поешь. – Она вытерла пальцы о штаны, перед тем как продолжить. – Хозяйка нормальная. Мало общается с другими.
– Дело в том, что другой житель рассказал мне, что она склонна к алкоголю… – Я не могла поверить, как легко у меня получается врать. – А мои родители не хотят проблемных соседей.
– Кто тебе такое сказал? Глупые районные сплетни, никому не должно быть до этого никакого дела. Ее бесполезный муж свалил в Канаду, разве это не повод пропустить стаканчик-другой в ее собственном саду? Кто тебе рассказал, те сплетники из дома на углу? – Женщина повысила голос, начиная выходить из себя. Ее собака же, казалось, заснула.
– Да, они. А что насчет ее дочери? Вы знаете что-нибудь о ней?
Она дернула за поводок, поднимая Винстона на ноги.
– Я ни слова не скажу об этой девочке, – сказала она озлобленно.
Ее реакция меня шокировала. Что Никки сделала такого, что могло заставить ее соседей быть настолько недоверчивыми?
– Извините, я просто поинтересовалась…
– Как ты смеешь задавать вопросы об этой милой девочке? – Она засучила рукава, будто готовясь к рукопашному бою. – Зачем тебе это знать?
Я сделала шаг назад.
– Мне просто было интересно, подружимся ли мы с ней, – пролепетала я.
– Да? – нахмурившись, недоверчиво спросила она. – Как, ты сказала, тебя зовут?
– Мне пора идти, – крикнула я, уже ускоряя шаг, – родители ждут.
– Эй погоди! – Она попыталась пойти за мной, но собака держала ее на месте, словно толстый шерстяной якорь.
Я быстро шла к станции метро, понимая, что съездила сюда не зря. Многое прояснилось. Как я и подозревала, это оказался богатый район; а вот у мамы Никки оказалось подозрительно мало бутылок, хотя она, по рассказам, пила не просыхая. Может, ей было стыдно и она выкидывала их в другом месте, но такое поведение тоже не свойственно законченным алкоголикам. Хотя, по словам соседки, там все же были какие-то неприятности. Может, проблемы Никки и ее мамы связаны с чем-то другим?..
По логике Никки, основная проблема в том, что мать жива. Без нее девушке достался бы дом и оставшиеся деньги – неплохой расклад. Может, в этом и состоял ее план с самого начала? И она просто искала исполнителя, кого-то достаточно наивного и податливого? Никки повезло, когда она встретила меня.
Но она скоро поймет, что не все так просто.
– Куда это ты идешь?
Моя нога замерла в сантиметрах над ступенькой. Блин.
В общежитии был комендантский час, хотя никто особо не обращал на это внимания. Внизу сидел один древний охранник, который обычно не покидал свой офис около рецепции. Чаще всего он громко храпел, запрокинув голову и закинув ноги на стол.
Но не сегодня.
Я медленно повернулась.
– О, здрасьте.
Он постучал ногой по полу с глухим звуком.
– Ну и где ты была?
– Просто снаружи… – Я махнула рукой назад, будто он не понимал, откуда я пришла. Вряд ли его мог успокоить мой рассказ, как я ходила осматривать дом для потенциального убийства. Но придумать убедительную отмазку так и не удалось: моя способность к вранью куда-то испарилась.
– Ты нашла мою зажигалку? – Алекс кубарем скатился вниз по лестнице и быстро встал рядом со мной.
Я смотрела на него, раскрыв рот, не имея ни малейшего понятия, о чем он говорит. Алекс повернулся к охраннику.
– Я пошел покурить и обронил ее где-то, – он улыбнулся мне, – ты нашла ее?
Я взглянула через плечо, как будто ожидая найти зажигалку в холле на полу. А затем показала ему пустые руки.
– Не-а.
Алекс вздохнул.
– Можно нам одолжить у вас фонарик? – Он указал на пояс охранника. – Хочу еще раз посмотреть.
Тот нахмурил густые брови, похожие на волосатых гусениц.
– Просто это моя счастливая зажигалка, – добавил Алекс с невинной улыбкой.
Стоило отдать ему должное, он превосходно врал. Его лицо идеально подходило для этого – из-за веснушек. Люди с веснушками автоматически выглядят честными. Даже я поверила ему, хотя прекрасно знала, что он не курит; его астма обострялась даже при легком смоге.
Охранник отцепил фонарик и протянул его нам.
– Вернете потом. И смотрите недолго там!
– Конечно, сэр. Немедленно вернем. – Алекс практически отсалютовал ему, одновременно подталкивая меня к двери.
Мы вышли на заднюю террасу. Алекс покружил вокруг фонариком, на случай, если охранник наблюдал за нами. Повсюду валялись окурки. По брусчатке прокатилась пустая банка из-под джина с тоником. До приезда сюда я даже не знала, что коктейли могут быть в банках. Из узких окон подвала доносился шум стиральных машин. Меня пробила дрожь, когда я подумала, не ждет ли меня там Никки.
– Спасибо, – сказала я наконец, нарушив тишину. – Тебе не обязательно было меня спасать.
– Мне нравится делать тебе приятное. – Он плюхнулся на скамейку. – Хорошо провела вечер?
– Да, – кивнула я, – просто не хотела тут оставаться.
– Понимаю. Ты не пропустила ничего особенного. Некоторые ходили в индийский ресторан, а затем в кино.
– Серьезно, спасибо, что выручил. Мне на минуту показалось, что он достанет наручники.
Алекс засмеялся.
– Я очень хотел в разговоре с ним употребить какой-нибудь местный сленг, но передумал. Лучше составлю длинный список местных словечек для себя.