— Мне делать типа больше нечего, да? — Саша отпустил, наконец, Семена, и подошел к подоконнику. Вся дружная компания, не только он, повернулись и явно пытались старательно прислушаться к разговору Царя с Лисицыной.
— Ну если бы руки не распускала, — спокойно отвечал Илья, будничным тоном.
— То есть это я виновата?
— Хорошо, что ты это сама понимаешь.
— Ты лежал на моей книге, Илья, — возмущенно продолжала Дашка. Она и не обратила внимания на Беляева, и на остальных, которых в любой другой день сразу замечала.
— Она находилась на моей половине парты.
— Я с тобой любезно поделилась.
— Если бы хотела со мной чем-то любезным заниматься, то этого разговора вообще бы не было, Да-шень-ка, — Царев то ли улыбнулся, то ли усмехнулся, но не в его привычной манере. Наоборот, выглядело это настолько… дружелюбно, что Беляев едва не сел там же, где стоял. Хотелось подойти, схватить Дашку за руку и утащить подальше от этого самовлюбленного черта. Хотелось… да много чего хотелось Сашке. И именно в эту минуту он вдруг осознал: ревность не появляется из ниоткуда. Она возникает только к тому человеку, которого хочешь себе полностью и без остатка. С которым охота встречать рассветы и закаты, гулять под луной и укутываться в теплый плед.
И от этого прозрения Беляеву сделалось дурно. Он может выиграть спор, но что делать потом с собственным сердцем?..
Глава 23
Даша
Клара Генриховна вызвала нас к себе на ковер и отчитала, как первоклашек. Илья еще откидывал свои дурацкие шуточки, чем вызывал явное раздражение у женщины. В итоге, она заявила, чтобы мы написали реферат к среде. Один на двоих. А вишенкой на торте станет проверка через антиплагиат. Ох, я разозлилась. Во-первых, физику не люблю, ну не мое это. Во-вторых, написать к среде такой объем… это ж прощай свободное время на сериалы, книги и все остальное. Зато Царев довольно хмыкнул. Его, кажется, вообще такой расклад устраивал.
— Напишешь же к среде, Лисицына? — протянул он злорадно, стоило нам только выйти из учительской.
— Мне делать типа больше нечего, да?
Спор наш разгорелся до самого урока. Но что удивительно, никто не шептался на этот счет. Хотя вот, когда увидели меня с Сашей, моментально языки развязались. Это было и странно, а с другой стороны, рядом с Ильей я чувствовала себя более спокойно. Буднично что ли.
На большой перемене Наташа с Мариной подошли ко мне, и мы отправились в буфет. Романова молчала большую часть дороги, а Лебедева без умолку верещала про какой-то клип с участием Ын У, на который она случайно наткнулась в интернете. Обещала даже скинуть, чему я безумно обрадовалась, как истинная фанатка.
В столовой мы выбрали столик возле окна, самый крайний. Там была приоткрыта форточка, и, собственно, проникал хоть какой-то кислород. Я села напротив окна, а девочки на другую сторону. Минуты через две нарисовался и Беляев со своей компанией. Саша, который утром сиял, подобно летнему солнышку, сейчас почему-то выглядел хмуро. Взгляд такой, словно свинцовые тучи повисли в небе, и вот-вот разразиться дождь. Мальчишки одолжили скамейку у соседнего стола и пристроились рядом, ко мне никто не сел. Хотя обычно Беляев садится или же Наташка. Но заострять внимание я не стала, голова была забита мыслями только об одном — Илье. Его как будто подменили. А я ведь уже привыкла к доброму, и в какой-то степени заботливому сводному брату. Пусть и на короткий срок, но мы стали ближе.
Разговор между ребятами сегодня не особо клеился. Беляев непривычно молчал, Ната тоже ковыряла вилкой в тарелке. Только Семен нес всякого рода чушь, что в принципе ему было свойственно.
И тут просто по велению волшебной палочки, рядом со мной приземлился Царев. Все моментально ожили, глаза распахнулись, даже есть перестали. Мне казалось, никто и не дышит, до того шокированы. А может это только я не дышала.
— Держи, — положил на стол какую-то толстую энциклопедию Илья.
— Что это? — непонимающе взглянула я сперва на книгу, затем на парня напротив.
— У тебя память, как у рыбки. Весь урок выносила мне мозг на тему реферата и уже забыла?
— Что за реферат? — подал неожиданно голос Саша, правда Царев как не замечал никого вокруг, так и в эту минуту не заметил. Он вообще к остальным боком сидел.
— Я не буду писать его одна, — возмутилась я.
— Ты думаешь, я просто так сюда пришел? Возьмешь учебник, ноут и придешь ко мне на работу. Сегодня дождь обещали, плюс по понедельникам обычно тухляк. — Закончив свою длинную реплику, Царев поднялся из-за стола.
— В смысле на работу?
— А тебе домашняя обстановка больше по душе, девушка в…
— НЕТ! — прикрикнула я, не дав ему договорить. — На работе, так на работе. Приду после репетитора.
Илья усмехнулся, но отвечать не стал. Он даже как-то повеселел, хотя с утра был серым, как тучка.
— А вы я смотрю, неплохо ладите, — произнесла Наташа, отодвигая тарелку в сторону. Она вроде и улыбнулась, но создавалось ощущение, что за улыбкой скрывается гроза.
— Да если бы, — соврала я. Хотя мы вроде, в самом деле, ладили неплохо. По крайне мере, последние несколько дней. Однако сегодня Царев превзошел самого себя, настолько открыто он со мной до этого не общался.
— Даша, — с какой-то холодностью начал Беляев. Сегодня магнитные бури что ли? Один превратился в глыбу, теперь и второй. Что происходит с этим миром?
— Почему вам задали писать вместе реферат? — продолжил Саша, сжимая ручку кружки.
— Потому у Ильи язык без костей. Он препирался с физичкой, и она взъелась, — честно призналась я довольно эмоционально. Что уж теперь скрывать, чуть ли не каждый второй знает о забавных выходках короля класса.
— Он… тебя обижает? — тон Беляева вдруг стал еще серьезней. Он перевел взгляд с кружки на меня, и по спине побежали мурашки. Свинцовые тучи объявили там штурмовое предупреждение, до того веяло холодом.
— Да нет, — пожала плечами я, — просто сегодня он видимо не в настроении. Мы… немного не поделили парту. Бывает. Как у всех. — Неуверенно протянула я.
— Это не похоже на Илью, — произнесла Наташа. Все они смотрели на меня как-то… ну вот словно я сотворила великое открытие, а их в известность не поставила.
— Я не знаю, — вновь пожала плечами. Что уж тут скажешь я, в самом деле, не знала Царева настолько хорошо. Он каждый раз открывался для меня с новой стороны: грубый, жестокий, дерзкий, безумно уверенный в себе, но такой заботливый, а временами беззащитный и очень милый, словно маленький ребенок. Я невольно улыбнулась, и вся злость куда подевалась.
— Ладно, мне… мне папе еще позвонить нужно, — зачем-то опять соврала я. Не нужно мне было ему звонить, после прошлого разговора общаться всякое желание пропало. Но и сидеть в настолько давящей атмосфере не хотелось. Я поднялась, взяла поднос с грязной посудой, прихватила книгу, встала из-за стола, однако выйти не успела. Саша схватил меня за запястье, останавливая в полушаге.
— Даша, — мы встретились глазами. Мои слегка испуганные от внезапности, и его переливающиеся от нежности и тепла. Невольно я прикусила край нижней губы, ощущая, как румянец накрывает щеки. — Если он тебя обидит…
— Ты меня защитишь?
— Эй, — на секунду показалось, что Сашка смутился. Он заморгал, а потом будто осознал ситуацию и подобрался весь. — Никому не дам тебя в обиду, обещаю!
Тогда я поверила ему, тогда в его глазах я видела искреннее желание заслонить от всех бурь.
Как и было оговорено, после занятий с репетитором, я пошла в кофейню к Илье. Потащила толстенную книгу, вместе с ноутом. Еле донесла все это добро, а Царев хоть бы спасибо сказал. Только хмыкнул неоднозначно. Потом, правда исправился и налил мне кофе, свой фирменный с арахисом.
Людей было не особо много, поэтому в те редкие минуты, когда в зале все сидели со своими заказами, Илья подсаживался ко мне за столик. Оказалось, что с физикой у него нет проблем от слова совсем. Он достаточно легко ориентировался в теме реферата, да и в учебнике быстро находил необходимые параграфы. Мне нужно было только печатать, а иногда уточнять кое-какие детали.
Время летело быстро, а наше общение вновь накрыло одеяло тепла, и ледяной нрав Царева сменился на заботливый тон. Вечером, буквально за двадцать минут до дождя, в кофейню набежало много людей. Тут и моим ручкам нашлось применение. Я отложила физику и пошла помогать Илье, потому что работал он в смене один. Разносила заказы, протирала столы, мыла посуду. А когда за окном яркой вспышкой отразилась молния, и хлынули первые капли, клиенты начали медленно разбегаться, оставляя нас вдвоем.
— Чай хочешь? — спросил Царев, заметив, что я скрестила руки на груди. Ветер задувал в открытые форточки, а на мне была лишь короткая худи и джинсы.
— Не откажусь, — улыбнулась в ответ, усаживаясь на стул возле барной стойки.
— У тебя телефон разорвется скоро.
— Да? Он на беззвучном, я и не видела.
— Кто там тебя потерял? — Илья налил мне в картонный стаканчик травяной чай, а из витринного холодильника вытащил сэндвич.
— Эй, сэндвич не надо. Они у вас тут космические, — усмехнулась я, глянув на ценник. За такие деньги можно было бы купить пол килограмма мяса.
— Бери, я угощаю, — глаза Царева в эту минуту показались мне настолько выразительными, а еще эта мимолётная улыбка на лице, сердце аж екнуло. Я смутилась. Черт. Даже ресницы припустила, даже край губы прикусила. Он наверняка заметил. Господи, и чего так робею перед ним.
— С-спасибо.
— Так кто потерял тебя, правильная девочка? — себе Илья тоже налил чай, одну руку положил на стойку, а второй подпер подбородок.
— Да мама, наверное, кто же еще… — я провела пальцем по сенсору, и на моем лице отразился весь спектр эмоций, а если точнее — удивление. Десять пропущенных от Беляева и более двадцати сообщений.
— Кажется, не мама, — озвучил вслух Царев мои мысли.
— Это Саша, — зачем-то призналась я. — Странно, может, случилось чего… хм…