Так погружаюсь в воспоминания, что и не замечаю Илью.
— Обо мне думаешь? — интересуется Царев, нагло рассматривая меня. Он стоит так близко, что я успеваю уловить запах его парфюма с нотками цитруса.
— Угу, — улыбаюсь в ответ.
— Эй, правильная девочка, — Илья чуть наклоняется и аккуратно заправляет мне прядку волос за ушко. А я задумываюсь вдруг, насколько у него красивые глаза: теплые, подобное летнему морю, и манящие, как звезды на небе.
— Что, мой неправильный мальчик? — мы смотрим друг на друга, не в состоянии оторваться. И неважно, есть люди вокруг или нет. Мир позади замер, сейчас существует только два человека — я и он.
— Больше не заставляй меня переживать, ладно? — заботливо так произносит Царев. Его фраза смущает, но в то же время, окутывает теплым. Точно, ведь Илья мое одеяло, самое безумное и пушистое одеяло, о котором можно мечтать.
— Спасибо, — шепчу одними губами. Пальцы сами тянуться к волосам, к хаотично разбросанным прядкам на макушке Царева. Аккуратно поправляю их, а тем временем щеки мои заливает румянец.
— Спасибо в карман не положишь, — нагло заявляет Илья.
— Хочешь чего-то взамен?
— Как на счет поцелуя?
— Что? — срывается с моих губ изумление. Сколько раз мы целовали, а уж ночью как… но даже после всего этого я не могу нормально реагировать на его заявления. Хочется спрятать глаза, хочется положить на щеки лед, чтобы так знатно не горели.
— Вариант «А» — в губы! Вариант «Б» — в губы! И… самый неинтересный вариант «С» — в щеку. Мне нравится «А» и «Б», давай на них остановимся?
— С ума сошел? — усмехаюсь, толкая его в грудь. Но Илья был бы не Илья, если бы сразу же отступил.
— Ну я же не предложил вариант «Д», а он, между прочим, такой горячий.
— Царев! Мы вообще-то в школе!
— То есть дома, я могу предложить тебе вариант «Д»?
— Илья! — прикрикиваю я.
— Ну вот, другое дело. Улыбнулась хоть. А то я уже думал придется подключать МЧС.
— Какой ты все-таки! — восклицаю, а у самой на сердце бабочки летают. Пусть и робею перед ним, пусть и щеки заливают алым цветом, но это не мешает ощущать что-то волшебное между нами.
— Какой?
— Секрет!
— Что? В смысле?
— Во всех. Потом расскажу.
— Когда это потом? Мне надо сейчас! — возмущается в шутку Царев.
— Лет через пять.
— Ты издеваешься?
— Нет, — пожимаю плечами, улыбаясь.
— Это же так долго. Ты забудешь уже.
— Не забудь! — продолжаю стоять на своем я.
— Ну вот если через пять лет ты мне не скажешь, то я…
— Что ты?
— Секрет!
— Царев! — кричу на него.
— Вот через пять лет, и узнаем, у кого память лучше! — заключает он.
И в ту минуту, когда Царев берет меня за руку, когда ведет за собой в сторону класса, я вдруг отчетливо понимаю — вот оно счастье. Сперва может показаться, что это совсем не счастье, а большое горе. Что впереди не зеленый свет, а красный. Но если присмотреться, если как следует прислушаться к своему сердцу, мир поменяет границы. И вот ты уже стоишь позади него, смотришь на его спину, являешься его опорой, а он в ответ… становится твоим одеялом.
После первого урока, а он дался мне с трудом, все казалось, народ продолжает шептаться или кидать на меня косые взгляды, я планировала поговорить с Натой и Маринкой. Они мне звонили, а я ото всех закрылась. Ну хотя как ото всех, от одного человека сбежать не удалось. И Илья в отличие от меня спокойно сидит за партой, решает задачи, будто и не было ничего часом ранее. Мне бы его стойкие нервы.
Однако, как только звенит звонок с урока, к нам подлетает Денис Ковалев с Левой. Они просто оккупируют наш стол, не давая и шанса на вылазку.
— Тема дня просто, — заявляет Денис, которого Илья почему-то зовет Дыней.
— О нас судачат? — спокойно интересуется Царев.
— Да кому вы нужны, молодоженчики мои. Тут в разы веселей. Глядите! — Ковалев кладет мобильный на стол и нажимает плей.
На экране появляется видео, и, если честно я перестаю дышать в ту секунду, когда замечаю Сашу. Нет, он не просто проходил мимо и случайно попал в кадр. Он главный герой пьесы, который решил… расправится с Соней. Вылил ей краску на голову. Так же, как она поступила со мной на прошлой неделе. Вот только зачем? Я всего лишь элемент спора за пять тысяч рублей. Решил проявить милосердие? Или может все еще, верит, что выиграет спор.
Волна негодования накрывает с головой, и я поднимаюсь со стула, отталкиваю с прохода мальчишек, а затем мчусь в сторону кабинета Беляева. Пора посмотреть своему страху в глаза. Я не какая-то серая мышка, которая будет прятаться за мужскими плечами. Да, противно осознавать, что общение со мной было всего лишь элементом спора. Но и прятать голову в землю, не намерена.
Однако в сердце все равно екнуло, когда я смотрела это видео. Зачем? Ведь по словам Наты, Саша никогда и ни за кого не заступался. Так почему же я стала исключением?
Кабинет Беляева находится рядом с классом информатики, за углом по коридору. Как только дохожу до туда, почти сразу замечаю Сашу. Его невозможно не заметить — слишком яркий. Стоит у подоконника с Игорем, разговаривают о чем-то.
— Привет! — на выдохе говорю, стоит только расстоянию, между нами, сократиться до пары метров. Лицо Беляева в ту же минуту меняется, а глаза расширяются от удивления. Правда, он быстро берет себя в руки.
— Привет, — сухо отвечает. Игорь тоже здоровается, но добавляет, что у него дела и оставляет нас наедине.
— Поговорим? — перехожу к делу, стараясь не терять уверенность в себе.
— А есть о чем? — отвечает Саша, переводя взгляд куда-то в сторону.
— А разве не о чем?
— Ты же пришла, откуда я знаю, — пожимает он плечами. На лице нет эмоций, сплошная пустота. Бесит только, что глаза в глаза не смотрит. Неужели я настолько отвратительна ему.
— Зачем ты это сделал? — решаю спросить прямо. Тяжело находится рядом с человеком, для которого ты пустышка. Бездумная вещь за скромную пятитысячную купюру.
— Просто.
— Что? Просто?
— А Царев знает, что ты здесь? Он очень ревнивый мальчик, я это со времен Наты помню. Так что ты не испытывай судьбу, Дашка. — Он говорит ровно, но возникает ощущение, что каждое слово Саше дается с трудом. Не знаю. Может, конечно, это все плод моего больного воображения.
— Причем тут Илья и Наташа?
— Ты не знала? — наконец, Беляев переводит взгляд на меня. Смотрит так, словно видит первый и возможно в последний раз. Наверное, люди, когда делают фотографию на память, выглядит также.
— Что не знала? Саш…
— Они встречались. Я любил ее, а она… — он опускает голову, усмехается. — Любила его. Даже толстовку ему подарила, на которой сама вышила белые полосы на манжетах. А я все испортил. Разрушил их волшебный союз. Поэтому иди лучше к нему, чтобы я снова не стал яблоком раздора.
— Зачем ты… — я сглатываю. Толстовка. Белые полосы на манжетах. Та самая. Первая попавшаяся вещь в его шкафу. Делаю глубокий вдох. Прикусываю край щеки, моргаю чуть больше положенного. Какое-то странное ощущение подкрадывается.
— Зачем я что? Поспорил на тебя?
— Нет, — категорично махаю головой. Столько мыслей там, уже и не до споров, и не всего остального. — Зачем Агеевой на голову краску вылил?
— А, — протягивает он. — Это! Просто, — пожимает плечами. Снова переводит взгляд. Все также ни одна мышца не дрогнет. Сплошная маска. Хочется сорвать ее, хочется ударить, хочется, чтобы Саша сказал правду, как есть. Но он явно не намерен говорить.
— Тебе правда мне больше нечего сказать? — предпринимаю последнюю попытку. А в голове набатом бьет:
"Даже толстовку ему подарила, на которой сама вышила белые полосы на манжетах".
— Нет, нечего, — сухо отзывается Беляев. — Мне надо еще повторить домашку. Бывай, Лисицына. — Кидает на прощание он. Делает буквально пару шагов, затем вдруг оборачивается. Смотрит так, как будто впереди Айсберг и мы вот-вот столкнемся с большим куском льдины. Что это за чувство в его глазах? Ненависть? Отвращение? Или безысходность?
Этого я так и не знаю… наверное, никогда.
Глава 31
Илья
Не успеваю и слова сказать, как Дашка вылетает из класса. То ли видео на нее так подействовало, то ли что произошло. Хочу уже пойти следом, да Дыня пристает, мол посмотри, посмотри.
— Чего у тебя там?
— Пост со стенки улетел, — заявляет довольно Ковалев.
— Ва! — восклицает Лева, заглядывая в телефон к другу. — Это что за магия такая?
— Ты хакнул группу? — тоже удивляюсь. Когда просил разузнать про админа, не думал, что Денис пойдет дальше.
— Да нет, просто фраза «Царь» имеет свой авторитет в школьных кругах, — усмехается Дэн.
Я медленно провожу пальцем по экрану гаджета и понимаю, никаких гадких комментов в сторону Даши нет, как и того дурацкого поста. Все подчистили. Выдыхаю. Будто камень с души.
— Буду тебе должен, — благодарю друга. Мы еще пару минут треплемся на разные темы, а затем звенит звонок. Пацаны уходят по своим местам, а я молча кошусь на дверь в ожидании Лисицыной. Где ее только носит. Переживаю все-таки. Новость о том, что она теперь моя еще вряд ли успела разлететься.
Однако Дашка входит в класс вместе с учительницей. Не улыбается, глаза в пол, поникшая какая-то. На автомате отодвигает стул, садиться. Даже не смотрит на меня, а ведь буквально недавно так забавно краснела.
— Эй, — тычу пальцем ей в бок. — Все в порядке?
— Да, — кивает, но не поворачивает голову в мою сторону. Будто старательно пытается избежать столкновения со мной.
— Даша, — зову ее шепотом. Она поправляет волосы, затем тянется к пеналу, копошится там в поисках то ли ручки, то ли еще чего-то.
— Лисицына, — наклоняюсь и едва не касаюсь ее уха. Вот теперь Дашка резко оживает, кидает на меня колючий взгляд, ну хоть какая-то реакция. Однако полагаю, все же что-то случилось. Просто говорить не хочет. Ладно, сломаем броню. Первый раз что ли.