Из душа я вышла минут через десять. Украдкой правда. На цыпочках. Шмыгнула к себе в комнату, закрылась там и сидела до самого вечера. Потом вернулась мама с Борисом, и позвали ужинать. Я сперва отказывалась, сослалась на головную боль. Однако родительница настояла. Пришлось выйти. К счастью, Ильи не было и я со спокойной душой, смогла насладиться едой.
Утром тоже не хотелось с ним пересекаться. Вообще чувствовала себя ужасно. Все мысли только о Цареве. Даже во сне приснился. Хотелось уже поскорей расквитаться с этой нелепой ситуацией и жить дальше. Да вот только как, не ясно. Стоило только представить его лицо, как у меня начинали полыхать щеки. Сумасшествие какое-то.
В школу я сбежала рано, Илья то ли еще спал, то ли вообще планировал опоздать. Но на кухне мы не встретились. И пока я ехала в забитом автобусе, осознала, что худшее впереди. В конце концов, мы сидим за одной партой. Если уж дома не пересеклись, то на расстоянии вытянутой руки оставаться незамеченной будет просто невозможно. От этой мысли мне стало совсем не по себе.
Я вышла из общественного транспорта и на ватных ногах поплелась к зданию школы. Так погрузилась в себя, что, когда возле меня оказался незнакомый парень и что-то сказал, не заметила его. Просто на автомате кивнула головой и ускорила шаг. Спотыкнулась о кирпич, который волшебным образом появился под ногами, и расшибла бы себе нос, если бы не этот самый незнакомец. Он вовремя подхватил меня под ругу и потянул назад, возвращая равновесие.
— Эй, осторожней надо быть, — произнес заботливым тоном парень, хлопая ресницами. Высокий такой, как Царев прям. И в плечах широкий, подтянутый.
— С-спасибо, — кое-как выдавила из себя я ответные слова. Отошла от незнакомца, и хотела уже было рассмотреть его внимательней, как на горизонте появился Илья. Подбородок гордо поднят кверху, руки в карманах, плечи расправлены. Черные чиносы обтянули его спортивные и идеально ровное ноги, а белая рубашка без воротника-стойки, слегка оголила область ключиц. Рукава подкатаны до локтей, на правой кисти черный веревочный браслет, а на стопах белые кеды. Если скажу, что этот парень выглядел непривлекательно, на меня упадет десятиэтажное здание. Как бы сильно я не точила зуб на Царева, как бы не раздражал он меня, но он словно сошел с обложки журнала.
Во избежание ненужных контактов, от которых мне, итак, вряд ли получится укрыться, я резко развернулась, кинула незнакомцу сухое «еще раз спасибо» и практически пулей понеслась в сторону ворот школы.
Уже возле кабинета столкнулась с Мариной и Наташей. Они что-то весело обсуждали, но увидев меня, сразу улыбнулись. Мы обменялись приветствиями, и я в очередной раз отметила, какая Романова красивая. Вот просто слов нет. На ней любая одежда смотрится, как на модели. Бывает же так. Ни одного изъяна.
Вошли в класс, расселись по местам, и я принялась ждать часа «икс». Только и делала, что смотрела на циферблат. Вот сейчас войдет Царев, вот-вот, с минуты на минуту. Однако прозвенел звонок, пришла учительница по истории, молодая блондинка с короткой стрижкой и миловидным выражением лица, уселась за стол, а Ильи все не было.
— Всем доброе утро, и надеюсь, что год пройдет продуктивно. Ребят, кто планирует сдавать историю, подойдите ко мне после уроков. — Сообщила женщина, оглядывая класс. Минут через пять, после начала переклички, в кабинет все же постучали.
— Здрасти, — на пороге стоял Царев и его друг Денис, с которым они видимо в прошлом году сидели вместе.
— А вы, молодые господа, все не меняете привычек опаздывать, да?
— В нашем возрасте уже поздно что-то менять, — кинул Илья и, не дожидаясь ответа учительницы, прошел в кабинет вальяжным шагом. Будто бы он здесь главный, а не она.
— Царев, в следующий раза не пущу! Обоих! — фыркнула историчка, однако заострять внимание на опоздании не стала и продолжила озвучивать фамилии. Илья тем временем остановился возле нашей парты, скинул черный найковский рюкзак и как-то уж так получилось, что именно в эту секунду я повернула голову. Наши взгляды пересеклись, и мои щеки моментально среагировали: румянец прильнул к скулам.
— Царев, — вновь подала голос учительница. — Долго будешь рассматривать свою соседку по парте?
— Было бы что рассматривать, — саркастично ответил Илья, и я клянусь, уголок его губ приподнялся вверх. По классу покатились смешки, а кто-то и вовсе нагло шушукался. Еще бы, после такого не почесать языками.
Мой сосед по парте отодвинул стул и уселся, хотя скорее развалился. Он занял бОльшую часть стола и ничуть не смутился по этому поводу.
— Очень смешно, клоун, — шикнула я себе под нос едва слышно. Хотела уже было отвернуться, как Илья чуть придвинулся и достаточно тихо ответил:
— Уж я-то знаю, о чем говорю, Да-рь-я, — мое имя он произнес как-то певуче и протяжно, но с нотками сарказма. Естественно, я смутилась. А как иначе-то. Намек был настолько очевидным, что и к гадалке не ходи. Стало почему-то не приятно. Да я не модель и аппетитных форм не имею. Однако кто ему дал право меня оскорблять.
— Тебя тоже касается, И-ль-я, — ответила в его манере, решив, что лучшая защита — это нападение.
— Слуша…
— Царев! — историчка в этот раз повысила голос и не дала Илье договорить, а он явно собирался сказать какую-то гадость. Просто потому, что лицо его не выражало ничего хорошего. — Прошу к доске. Освежим память. Расскажи-ка нам об аграрной реформе Столыпина.
Глава 8
Даша
Больше мы с Ильей и словом не обмолвились. Отвернулись друг от друга, гордо задрав подбородки, и старались делать вид, будто соседа по парте не существует. И мне даже показалось, что никто не заметил невидимой молнии, между нами, однако я ошиблась. На перемене сперва Наташа поинтересовалось, зашла из далека и очень тонко. А затем и Марина подключилась к расспросам. Я категорично махнула головой, хоть и не любила, да и не умела особо врать. Но мне и самой не хотелось, чтобы в классе кто-то знал о том, что я и Царев живем под одной крышей.
На большой перемене перед физкультурой мы с девочками пошли в столовую. Очередь была, как в мавзолей, еда с полок исчезала моментально. Да еще и духота ужасная, хотелось поскорей взять свою порцию и бежать на свежий воздух.
Минут через десять толпа впереди сократилась, и мы взяли подносы с покупками. Шмыгнули за дальний угловой столик возле окна, где и ребят поменьше было, и свежий воздух хоть немного пробивался.
— Ненавижу столовку во время большой перемены, — устало протянула Марина, рассматривая тарелки с вкусностями. Она взяла себе и первое, и второй, и даже десерт. А вот Наташа ограничилась одним салатом и компотом из сухофруктов.
— Приветик, Романова, — раздался позади меня мужской голос. Я однозначно его слышала раньше, только вот где и когда не могла припомнить.
— Привет, Беляев, — сухо отозвалась Наташа, едва слышно хмыкнув. Парень не стал дожидаться особого приглашения и плюхнулся рядом со мной, склонив голову на бок. Разглядывал так, будто увидел инопланетянина, и мне стало совсем не по себе.
— М, в чем дело? У меня что-то на лице? — немного неуверенно поинтересовалась я. Еда и в рот не полезет, когда тебя вот так изучают рентгеновским зрением. Через пару секунд возле незнакомца оказался еще один товарищ мужского пола, и тоже на мою лавку приземлился. А третий упал рядом с Мариной, от чего та недовольно покосилась на него.
— Да вот озадачила ты меня, Краса-неместных полей, — отозвался тот, который Беляев. И сказал так, будто пропел песню. Не выдержав гнета, я повернулась и едва не уткнулась в его лоб, то того сидел близко. Смоленные короткие волосы, едва прикрывающие широкий лоб, острые скулы, прямой нос, пушистые брови и глаза… красивые такие, словно пасмурное небо зимой. Уголок его алых губ слегка приподнялся, и на миловидном лице отразилась улыбка.
— Саш, — окликнула Наташа это смазливую моську. Да, он был очень даже ничего. Хотя, наверное, такие мальчики меняют девчонок, как перчатки. Только пальцами успевают щелкать, и вот уже новая пассия у их ног. Не люблю таких. Разбиватели женских сердец.
— Что? — с неохотой повернулся к Романовой парень.
— Чего вам надо? Мы вроде не во френдозе друг у друга. Эй, Рожков, кончай так нагло пялиться на мою грудь.
— Да я совсем… ничего я не пялил… ай! Сань, ты что? Больно же!
— Ведешь себя, как дикарь. Прости его, Нат, — улыбнулся Беляев, после того как зарядил отменный подзатыльник другу. И я только сейчас поняла, что это не просто друг, этот мальчишка из нашего класса. Кажется, кроме Царева вообще никого не замечаю в кабинете на уроках. Еще бы! Как на минном поле себя ощущаю.
— А меня Саша зовут, — протянул ладошку Беляев, явно ожидая ответного жеста. Но я почему-то не рискнула. Лишь молча выдавила из себя улыбку.
— Очень приятно, Даша.
— А мы с тобой уже два раза сталкивались. В коридоре первого числа, и сегодня. Помнишь? Ты споткнулась, а я поймал тебя.
— А? — открывать рот от удивления было глупой идеей. Вот только я действительно не помнила. Образ парня, который поймал меня два раза подряд, расплылся в голове, а потом и вовсе исчез без надобности. Стало как-то неудобно, и от стыда щеки медленно начали заливаться алым цветом.
— Вот это да! — воскликнул Семен, вроде его звали так. И это восклицание прозвучало настолько саркастично, что Саша весь аж подобрался, а потом и вовсе кинул косой взгляд на друга.
— Прости, я… я не особо помню, но спасибо за все. — Искренне поблагодарила и чуть отодвинулась, уж больно близко сидел этот смазливый мальчишка. Было некомфортно.
— Урок начнется через семь минут, мы пойдем. — Довольно резко и остро пресекла диалог Наташа, окинув меня и Марину взглядом. Мы, не сговариваясь, поднялись, взяли подносы и быстренько направились к выходу. Я мысленно выдохнула, потому что присутствие этих ребят начало напрягать. И есть с ними было неудобно, и говорить. Все тело каменное стало, движения выходили кривыми и неестественными.