– Думаю, кое-кто хочет с тобой поговорить.
Шерил отделилась от группы, собравшейся вокруг них с Бриттани, и целеустремленно движется к нам, смотря на меня понимающим взглядом.
– Поразительно, что маленькая безобидная девочка из Дорсета стала причиной краха главных людей страны.
Несмотря на то что ее фраза звучит как удар в спину, мягкая улыбка на полных губах говорит нечто совсем другое.
Диона переводит взгляд с Шерил на меня. Ханна окидывает Шерил, одетую в тончайшее ничто, которое она называет платьем, выразительным взглядом и высоко поднимает бровь.
– Я тоже из Дорсета, – говорит она, прежде чем я успеваю что-то ответить.
Улыбка Шерил становится шире, когда она поворачивается к Ханне:
– Может быть, я тебя и имела в виду.
Ханна открывает рот, потом закрывает и использует мрачный взгляд в качестве защиты. Все же Шерил – это Шерил. Она живет с Бриттани – она закаленная.
Пока между ними происходит дуэль взглядов, к нам подходит миссис Лэссон.
– Мы проверили первые флешки, – обращается она к Луке, а я напряженно вслушиваюсь в ожидании упреков и последствий для всех нас. – Они все пустые.
Я распрямляюсь и оглядываюсь, сильно сжимая пальцы Джоша. Мне нужно удостовериться, что это не сон и не галлюцинация. Джош лишь пожимает плечами.
Лука выглядит как сама невинность, когда засовывает руки в петли для ремня.
– После звонка Ханны я довез ее до вокзала и назвал код от ячейки камеры хранения, который мой чрезмерно тревожный друг сообщил на случай, если с ним что-нибудь случится.
Взгляд его больших темных глаз заставляет сомневаться даже меня.
Лишь когда я искоса смотрю на Ханну, которая теперь держится прямо и улыбается мне, говоря с Шерил, меня едва не разрывает от благодарности.
После того как миссис Лэссон ушла, Ханна снова подходит к нам, и они вдвоем во все нас посвящают.
– Мы, – она ждет, пока Лука кивнет, – не могли взять на себя ответственность за то, что все вылетят из университета. Я просто не могла этого допустить, – отдельно подчеркивает она. – Хоть я и настаивала на этом после моей первой встречи с Джошем. Лука сразу поддержал мое предложение стереть информацию с флешек. Во время поездки сюда я пропустила их через программу уничтожения данных «Сплетника». Никто и никогда больше не сможет использовать их против вас. – После короткой паузы она добавляет:
– Мы удалили из корзины для фруктов только гнилые плоды. Так, как ты и хотела. Видеозаписи уничтожены.
Я притягиваю ее к себе и чуть не раздавливаю всей той гордостью, от которой у меня вздымается грудь, как будто Ханна получила Пулитцеровскую премию.
Она шепчет:
– Почти все видеозаписи.
Глава 30
СУББОТА, 19.12.
Не прошло и суток с тех пор, как Валери задержали, а полиция забрала все флешки, – и тем не менее, многое поменялось. Джош и Джейс уехали еще ночью вместе с остальными парнями из секретной службы. Выбора Джошу не предоставили, как он ни старался уговорить свою маму. Было важно максимально отдалить его от репортажей, которые делаются вокруг событий, повлекших за собой раскрытие махинаций Воронов и Львов. Даже сейчас я еще не могу осознать, что, наверное, больше никогда его не увижу. Все произошло слишком быстро. Мы даже не смогли попрощаться.
Ни Ханна, ни я в эту ночь не спали ни минуты. В редакции дел было невпроворот. Помимо Дионы и Остина, нашлись и другие Вороны и Львы, готовые сообщить миру правду. Среди них Шерил, Бриттани и Лора.
Теперь я стою рядом с Лукой в одном из помещений «Сплетника» и, как все присутствующие, смотрю на большой телевизор на противоположной стене, по которому женщина говорит на камеру – и это не кто-нибудь, а Брианна МакКеллан, глава созданной ею же медиаимперии, которую также можно увидеть на одной из фотографий на «Доске почета» Ханны. За спиной женщины примерно тридцати лет возвышаются знакомые здания кампуса.
– Все без исключения репортеры страны в настоящий момент осаждают многочисленные виллы, офисные центры и здания ведомств. Однако эксклюзивные закулисные репортажи о задержаниях минувшей ночи можно прочитать только в «Сплетнике Святого Иосифа», маленькой студенческой газете Колледжа Святого Иосифа Уайтфилдского университета.
Камера переходит с нее на здание, в котором мы как раз сейчас находимся, и крупным планом снимает маленькую бронзовую табличку с надписью «Сплетник Святого Иосифа, 2 этаж» под исторической дощечкой, где перечислены имена множества знаменитостей, которые ночи напролет впитывали знания, работая в этой библиотеке.
– Главный редактор Ханна Блайт не захотела выступить перед камерой, однако в разговоре с нами рассказала, что всего лишь делала свою работу. Она и ее команда были заинтересованы исключительно в том, чтобы положить конец несправедливости.
Я смотрю на Ханну, чьи глаза светятся, тогда как журналистка продолжает говорить:
– Юная студентка и стипендиатка Колледжа Святого Иосифа вместе с редактором онлайн-версии «Сплетника» Лукой Сантьяго сыграла ключевую роль в разоблачении целого ряда махинаций, которые совершили бывшие студентки и студенты университета. Руководство Колледжа в ужасе от преступного сговора своих выпускников, который стал основанием для задержания строительного магната Мадлен Дэйвенпорт и проверки заявления о выдаче разрешения на строительство, одобренное депутатом Трессом в срочном порядке. Насколько в этом замешаны скрытые за высокими стенами сообщества Воронов и Львов, пока неясно.
Появляется аэрофотоснимок, на котором стены вокруг территорий Воронов и Львов обведены ярко-красным цветом.
– Но, поскольку председатель Львов Келлан Томас так же, как и председательница сообщества Воронов Валери де Мессье, находятся под следствием, связь вполне можно предполагать.
Появляется фотография Келлана, и Лука рядом со мной тяжело вздыхает. Я кладу ему руку на плечо. Слабое утешение, но большего я для него сделать не могу. Келлан должен понести ответственность за сокрытие смерти Беверли, даже если его к этому принудили. Фотографию Келлана сменяет черно-белое фото Валери, на котором она сильнее, чем когда-либо, выглядит как настоящая аристократка.
– Валери де Мессье является наследницей древнего французского дворянского рода, чья родословная восходит к династии французских королей. Однако ее семья за последние десятилетия потеряла былой лоск. Слухи о неудачных инвестициях и продажа некоторых владений подкрепляют подозрения в том, что де Мессье близки к банкротству.
На этот раз резкий вдох делаю я. Я смотрю на Ханну, спокойно глядящую в экран. Она чувствует на себе мой взгляд и поворачивает голову. К сожалению, по непроницаемому выражению лица я не могу понять, знала ли она об этом или эти факты раскопала Брианна МакКеллан.
– Мы будем и дальше держать вас в курсе и вещать эксклюзивно из кампуса – непосредственно с места событий. Я выражаю свою благодарность Ханне Блайт за доверие, которое она нам оказала, дав эксклюзивное интервью.
Ханна собирается выключить телевизор, когда слово берет ведущий новостей в студии, и после короткого перехода, сразу передает слово молодому репортеру в Лондоне.
– Я стою перед виллой бывшего посла Уолша, который вчера вечером после своего возвращения с торжества в Уайтфилде был встречен многочисленными журналистами. До настоящего момента он не дал ни одного комментария касательно своего сына. На случай, если вы только что подключились: Тайлер Уолш, сын политика, вчера вечером явился в полицию и сознался в том, что несет ответственность за исчезновение американской студентки, произошедшее в прошлом году. Детали пока неясны, но все свежие новости вы узнаете от нас. Не переключайтесь.
Экран чернеет. Среди присутствующих повисает тишина. Ханна опускает пульт. Она отказалась от тостов за успех своих эксклюзивных материалов, несмотря на то, что «Сплетник» и ее имя теперь мелькают в каждой газете страны. Она стала знаменитостью. Бутылки шампанского, которые купил кто-то из сотрудников редакции, оставлены нетронутыми в маленькой кухонной нише.
Я могу только надеяться, что Ханна когда-нибудь справится с утратой Беверли. Эти события заставили ее стать жестче, непреклонней и упрямей – еще упрямей, чем прежде, – это все качества, необходимые хорошему репортеру. Тем не менее, я бы хотела, чтобы ее суть и впредь оставалась такой же заботливой, какой она проявила себя вчера, когда во время поездки просмотрела флешки и удалила видеозаписи краж, но не тронула доказательства шантажа и махинаций. В конце концов, она поверила в невиновность всех не причастных напрямую Воронов и Львов и даже простила Келлану, что он замял смерть Беверли – не без участия Луки, который может быть очень убедителен, если чего-то хочет.
– Нам нужно идти! – Диона проталкивается между Лукой и мной. – Собрание сообщества скоро начнется, а наша Вторая не потерпит опозданий.
Она подбородком указывает на Лору, как раз вместе с Бриттани и Шерил выходящую из комнаты. Бэррон, заместитель Келлана, здесь не появлялся. Его отец тоже оказался под подозрением в коррупции, и он «бешено зол» на Ханну и Луку, как передала мне Шерил, «но он успокоится» – по крайней мере, Шерил так думает.
Я прощаюсь с Ханной и плечом к плечу с Дионой и Остином иду к Особняку Львов, однако дорога перекрыта целой армией журналистов, из-за них невозможно пройти к воротам. Остин, которого обычно сложно вывести, выпрямляется и демонстрирует другую сторону себя.
– Если вы немедленно не пропустите нас, мы вызовем полицию кампуса и позаботимся о том, чтобы площадь была очищена. Даже дорога находится в частном владении, и вы нарушите закон, если разобьете здесь свой лагерь.
Диона с сияющей улыбкой движется сквозь расступающиеся ряды журналистов. Рука об руку со своим возлюбленным. Я следую за ними двумя, как пятое колесо в телеге.
Импозантное здание в конце усыпанной гравием дорожки утратило для меня свой блеск. Уже темно, так что мини-прожекторы освещают фасад, на штукатурке которого при ближайшем рассмотрении обнаруживаются многочисленные мелкие трещины. Мы не поднимаемся по парадной лестниц