— Я уж думала, опять воры забрались, — устало улыбнулась мама, кажется не заметив моих разглядываний, и включила чайник. — Давайте-ка вы мне быстро обрисуете, что на моём диване делает незнакомый мужчина и почему моя старшая дочь с синяком во всю щёку тут, хотя должна быть в общежитии за сто двадцать километров отсюда? А потом я буду спать. Ночка выдалась не из лёгких.
— Мам, это Александр Андреевич Бесов, — представила я мужчину своей мечты, — мой научный руководитель. Александр Андреевич, знакомьтесь, моя мама — Ольга Николаевна Мельникова.
— Приятно познакомиться, Ольга Николаевна.
— Взаимно, Александр Андреевич.
После приветствия я по-военному коротко пересказала события вчерашнего вечера. Разумеется, умолчав про то, что творилось на этой самой кухне всего несколько часов назад. И про синяк на лице я выдала уже заготовленную версию «шла, шла, да упала».
После моего рассказа мама тут же отправилась в детскую, обследовать ещё спящую Веру. Лоб у сестры снова нагрелся: градусник показал тридцать семь с половиной градусов.
— М-да… — задумчиво протянула мама. — Чтобы температура так быстро поползла вверх, да ещё и рано утром…
— Я так и не поняла, чем она болеет, — расстроенно сказала я. — Кроме температуры вчера ничего не заметила. Она жаловалась, что голова кружится и перед глазами всё плывёт.
— Есть у меня пара предположений, но подожду с выводами, пока Вера проснётся. — Укрыв сестру обратно, мама встала. — Тогда и горло ей посмотрю, и послушаю. А сейчас давайте обратно на кухню. Арин, похозяйничай, пожалуйста. Есть охота, сил нет.
Разлив чай и добыв из холодильника хлеб, масло и сыр, я быстро сварганила нехитрые бутерброды, и начался наш ранний завтрак.
— Александр Андреевич, я благодарна вам за помощь, — поставив кружку, мама посмотрела на Бесова добрым взглядом патологоанатома. Даром что акушер-гинеколог. — Вы заслужите мою вечную благодарность, если подвезёте сейчас Арину обратно до города.
Я вскинула голову.
— Мам, я могу остаться до понедельника, — уже понимая бесполезность диалога, я всё же пыталась настоять. — Давай я с Верой посижу хотя бы в выходные, а в понедельник уеду на первой электричке.
— Арина, сосредоточься на учёбе, — мама устало потёрла глаза. — Майские на следующей неделе, успеешь ещё с сестрой насидеться.
Я понимала, что мама держится из последних сил, чтобы не уснуть прямо за столом, и сочла за лучшее промолчать. Бесов тоже правильно оценил обстановку и встал.
— Рад, что смог помочь, Ольга Николаевна, но мне действительно пора, — он вопросительно посмотрел на меня. — Арина, вас подбросить?
48
Арина
Что ж, глупо идти на электричку, когда тебя предлагают подвезти. Я скомканно попрощалась с Верой — сестрёнка сквозь сон обняла меня и, перевернувшись на другой бок, снова провалилась в дрёму. Температура и вчерашние переживания отняли у неё все силы. Надеюсь, она хотя бы к концу майских поправится, успеем погулять.
Я заговорила, как только мы сели в машину.
— Александр Андреевич, не сердитесь, пожалуйста, на маму. Она после смены совсем без сил приходит и…
— Не переживайте, Арина, я нисколько не обижен. У вашей мамы тяжёлая работа, и её желание выставить непрошеных гостей и как можно быстрее отдохнуть вполне понятно.
— Просто вы нам так помогли, — я тяжело вздохнула и прикрыла глаза. — А в итоге вам даже поспать нормально не дали.
— Ваша сестра теперь под присмотром, ваша мама, скорее всего, уже спит, а мы с вами возвращаемся. Я — к Ане, а вы — к учёбе, — улыбнулся Бесов. — И все довольны.
— Не все. Александр Андреевич… — я зажмурилась изо всех сил. Говорить подобные вещи вслух было тяжело и непривычно. Но и не сказать я не могла. — Мы можем обсудить то, что вчера случилось?
— Что именно вы хотите обсудить?
— Я… Простите. Мне не следовало лезть к вам, но…
— Мы уже позавчера проходили это, Арина, — Бесов повернул голову и, едва касаясь, провёл ладонью по моей щеке. — Не просите прощения за то, что нам обоим понравилось.
— После такой обнадёживающей фразы обязательно должно следовать какое-нибудь «но», — тоскливо протянула я, догадываясь, какое именно. И всё равно сердце пропустило удар. Понравилось. Ему понравилось!
— Верно. Давайте немного порассуждаем. Очевидно, мы нравимся друг другу. Допустим, мы решим начать отношения — как вы это себе представляете?
— Намекаете на проблемы от того, что вы мой преподаватель? — выдала я самое очевидное.
— Нет, — хмыкнул Бесов. — Уже через пару месяцев вы перестанете быть студенткой. Тешу себя надеждой, что вы планировали несколько более длительные отношения со мной. Я прав? — Я неуверенно кивнула, всё ещё не понимая, куда он ведёт. — Но и в эти пару месяцев никакого табу нет. Разумеется, отношения между преподавателем и студенткой не приветствуются, но никаких серьёзных последствий ни вам, ни мне за это не будет. Мы совершеннолетние дееспособные люди, и самое страшное, что нас ждёт в случае связи, — сплетни.
— Тоже не самое приятное явление, если подумать, — вздохнула я.
— В жизни вообще много неприятного, — согласился Бесов. — Но много и такого, за что можно побороться.
— Например? — я переводила взгляд с его рук на плечи и лицо и обратно.
— Например, ваша сестра, — он перевёл взгляд на меня, но потом вновь сосредоточился на дороге. — Вы любите её и заботитесь о ней, готовы пожертвовать ради неё собственной карьерой. Если бы вы устроились к нам в компанию, поверьте мне, очень резво продвинулись бы по карьерной лестнице. Уже после трёх лет работы я смог без проблем позволить себе машину, а через пять — и квартиру. Вы смогли бы не хуже. Заманчиво, не так ли?
— Заманчиво, — не стала отрицать я. — Но, пока я буду строить карьеру, Вера вырастет. Я нужна ей прямо сейчас, а карьера… карьера подождёт. Вы хотите сказать, что у нас ничего не выйдет из-за моей сестры?
— Ну почему же только из-за вашей сестры, — машина неспешно зашла в поворот и выехала на шоссе. — Я тоже не фунт изюма, за что от курса к курсу получаю у студентов достаточно красноречивое прозвище.
Я не удержалась и хихикнула.
— Вы знали?
— О, эта блаженная студенческая уверенность в собственной хитрости и неуловимости, — с иронией протянул Александр Андреевич. — Арина, ты даже не представляешь, как громко вы порой переговариваетесь в коридорах кафедры. И насколько легко поймать любого из вас за руку, — неожиданно мне подмигнули. — Но я не стал ловить тебя за подсказку Работину.
— Вы заметили? — я в удивлении уставилась на Бесова. — А почему не стали ловить?
— Потому что он умный парень, но боязнь экзаменов переходит все разумные границы, — усмехнулся мужчина. — Жалко выгонять, на семинарах-то голова у Работина варит лучше, чем у многих. Так что твоя подсказка дала мне прекрасную возможность отпустить его с миром.
Мы немного помолчали.
— Но мы отвлеклись от главной темы, — продолжил Бесов. — Итак, у вас есть сестра, к которой вы уедете, как только получите диплом, у меня — дочь и любимая работа, которые занимают почти всё моё время. И не забывайте про совершенно невыносимую бывшую жену. И как в таких условиях нам с вами встречаться?
— Совсем-совсем никак? Может, всё же как-нибудь можно? — с совершенно детской надеждой посмотрела я на него.
49
Арина
Бесов расхохотался так, что чуть не съехал на обочину.
— Арина, ты просто прелесть, — сообщили мне. — Прости за личный вопрос, но ты хоть раз с парнем встречалась?
— Как-то не сложилось, — тут же погрустнела я. — В школе некогда было, а в универе… ну… тоже не повезло, в общем.
— Понятно, — уже спокойнее продолжил Бесов. — Но, судя по всему, что мы обсудили, отношения у нас сложатся только при соблюдении двух условий. Если ты передумаешь уезжать домой сразу после выпуска и при этом не испугаешься отношений с мужиком почти на двадцать лет старше тебя, с дочерью и сумасшедшей бывшей.
— Так уж и на двадцать? — невесело протянула я.
— Я округлил до последней значащей цифры, — усмехнулся он в ответ, и я, не выдержав, хихикнула.
— Мы тут отношения выясняем, а не лабораторную по общефизу сдаём, — как можно более строгим голосом сказала я.
— О, я знаю парочку лаборантов с кафедры общефиза, которые как раз на лабораторных начали отношения со своими теперь уже жёнами. А начиналось всё с сосудов Дьюара и погрешностей, посчитанных методом Корнфельда.
Я улыбнулась, представив себе эту картину, но вскоре снова задумчиво уставилась в окно. Разговор шёл совсем не так, как я представляла его себе добрую половину ночи. Логика Бесова была безупречна и неумолима, но так хотелось найти в его рассуждениях хотя бы маленькую брешь.
— Уму непостижимо, — вздохнула я. — Ещё два месяца назад вы казались мне самым страшным преподавателем кафедры. А сегодня я пытаюсь найти способ хоть немного стать вам ближе. А ведь вы всё ещё мой научрук.
— Честно говоря, я не совсем понимаю, как ты умудрилась до сих пор не обзавестись парнем. На моём курсе, например, все девушки группы к выпуску были если не замужем, то близко к этому, — вскинув брови, проговорил Бесов. — Не хочу лезть под кожу и расспрашивать, но последние два месяца работы с тобой стали серьёзным испытанием для моей выдержки. Не буду говорить про неземную красоту и богатый внутренний мир… но сочетание женской мягкости, силы воли и ума в тебе действительно завораживает.
Меня до краёв наполнила тёплая искрящаяся радость. Никогда не думала, что получать комплименты от мужчины так приятно. Наверное, потому что мне самой этот конкретный мужчина очень нравится.
— Спасибо, — я обхватила себя руками в смущении, стараясь не завопить от восторга. — Мне никогда ещё ничего более приятного не говорили.
— Ну хоть какая-то от меня польза, — усмехнулись с водительского сиденья.
— Но если после выпуска у нас ничего не получится, то, может, хотя бы эти два месяца… — начала я.