– Мне тоже много что не нравится, – отвечает тот. – Например, беременность твоей сестры.
Я, как учитель, за своевременное половое воспитание детей, но не в такой жесткой манере, в какой им занимается Чеховской, поэтому вмешиваюсь:
– Нет ничего предосудительного в ошибках. Наверняка Роман Алексеевич тоже по молодости глупил. Например, неправильно ухаживал за девушками, – улыбаюсь я.
Чеховской стреляет в меня взглядом.
– А бокс, – продолжаю я, – укрепляет здоровье, силу духа. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Мои слова ничуть не поднимают настроение мальчику. Взвалив на себя рюкзак, он, шаркая ногами, выходит из кабинета.
– Ребенку должны нравиться его увлечения, – замечаю я.
– Он еще слишком мал, чтобы разбираться – что ему нравится, – фыркает Чеховской.
– Ты невыносим.
– Просто не хочу еще одного разбаловать. А то еще и этот в пятнадцать приведет сюда какую-нибудь беременную прошмандовку.
– Знаешь, Ром, исходя из твоей логики, я делаю неутешительный для себя вывод, что тоже слишком убога для твоей семьи. Отца я не знала, мама со своим новым мужем живет на Кольском, в последний раз я виделась с ней на своей свадьбе шесть лет назад. Зарабатываю я немного, можно сказать, финансово завишу от мужа. В светских кругах не тусуюсь и не привыкла завтракать лобстером. Ты подумай об этом в ближайшие три дня. Насколько велика разница между мной и Котей?
– Между вами пропасть, Бабочка, – отвечает он, хотя по лицу видно, мои слова его задели.
– Завтра я захочу стать независимой и начну толкать наркоту в школе, – пожимаю я плечами. – Может, пропасть – это лишь шаг, который можно сделать в любую сторону? Шаг, которым можно вернуться в исходную точку и начать все сначала? Ты не узнаешь, на что готов тот парень ради Лучианы и их сына, пока не дашь им шанс. Ты прав, Ром, твоя командировка всем пойдет на пользу. Надеюсь, через три дня все изменится в лучшую сторону.
Я беру сумку и разворачиваюсь, но шага сделать не успеваю. Чеховской обвивает меня руками за талию и грудью прижимается к моим лопаткам.
– Ты только не думай обо мне, как о монстре, – шепчет мне на ухо, согревая своим теплом и нежностью.
– Иначе что? Превратишься в него? – выдыхаю, закинув голову на его плечо.
– Сама сказала, это лишь шаг.
– Приятно, что мои слова не пустой звук. А сейчас пусти. Мне нужно домой.
– Останься со мной, Бабочка. – Он кончиком носа утыкается в мою шею. – Все равно твой брак уже не спасти.
Прав же, негодяй! Как же он прав! Разведусь я со Степой, или решусь прожить с ним до старости, нашему браку конец. Мы уже не существуем, как муж и жена. Но Чеховскому рано знать о моих намерениях. Пусть пока считает себя моим любовником и никем больше. А то начнет права качать, не отделаюсь.
Обернувшись в кольце его рук, я кладу пальцы на его плечи и смотрю в его печальное лицо.
– Рано, Ром. Мы и так торопимся.
Сглотнув, он кивает.
– Да. Прости. Я снова давлю.
Он притягивает меня к себе и целует. Крепко и порывисто, оголяя нежелание отпускать. Да я и сама бы не отлипала от него, будь он чуточку добрее. Его эгоизм и жесткость отталкивают. Он мнит себя вершителем судеб племянников, тогда что будет творить с жизнями родных детей? Тотальный контроль и выбор без выбора?
Распрощавшись с ним в немом молчании, я сажусь в такси, которое вызывает Саша, и уезжаю. Странное чувство: мое тело счастливо от полученного адреналина, сердце ноет, мозг взрывается. Бояться, желать, любить, ненавидеть. Неужели все это можно испытывать по отношению к одному человеку? Со Степой было проще? Симпатия и уважение. Они граничат друг с другом без малейшего контраста. А с Чеховским все так сложно, что проще броситься с моста, чем разобраться в своих чувствах.
– Задержалась? – Степа встречает меня в переднике и с деревянной лопаткой в руке. От него пахнет чем-то вкусным. Готовит ужин, да еще и в бодром расположении духа?
Снимаю плащ и, окинув мужа взглядом, вешаю его в шкаф-купе. Стыдно ли мне, что час назад я опять изменила ему? Вряд ли. Кажется, наоборот, сделала его еще более чужим и ненужным.
– Я купил вина. Нам есть что отметить.
– Вот как? – Веду бровями, снимая сапоги.
– Дела в моем клубе теперь пойдут в гору! – воодушевленно сообщает Степа. Мог бы вообще промолчать, я все равно догадалась, что причина его радости – в спорте. – У меня появился охренительно состоятельный спонсор! Дашка, ты только представь, ко мне будут приводить бойцов из самых богатых семей. Тренеры из других клубов сами побегут ко мне проситься на работу. Я буду выводить ребят на государственный уровень. А может, лет через пять-десять мое имя на весь мир прославит кто-нибудь из воспитанников! Слава, деньги, отдых на любом курорте, стекляшки для тебя… У нас будет все, о чем можно только мечтать!
– Вау, – выдыхаю я, направившись в ванную. – Здорово.
– Ты что, не рада? – удивляется он.
Замерев у приоткрытой двери, я оборачиваюсь:
– Недавно ты сказал, что мне нужны только твои деньги. Ты обидел меня этими словами, Степ. Поэтому я не могу порадоваться твоим финансовым успехам, извини.
– Дашка, да забудь ты! Я в гневе был! Между прочим, я с мамой сегодня разговаривал. Больше ни слова о Лике. Пообещалась извиниться перед тобой публично, на праздновании нашей годовщины. Ты же не против, что я решил устроить праздник?
– Праздник? – поражаюсь я его простоте. – Степ, у нас брак по швам трещит, а ты собираешь гостей на его годовщину?
– К тому времени я все исправлю, – улыбается он. – Завтра не задерживайся. Я заказал столик в твоем любимом ресторане. Вдруг вспомнил, что давно там не были. Ты же не откажешься поужинать со мной? Я ни на чем не настаиваю. Только шанс.
Шанс… О нем я только что говорила Чеховскому. Выпрашивала этот шанс для парня Лучианы. Хороши учительские советы, пока тебя самого не коснутся.
– Пожалуйста, – просит Степа. – Не томи, Дашка, у меня мясо подгорает.
– Хорошо, – вздыхаю я. – Раз уже заказал, давай сходим в ресторан.
Глава 26. Роман
Столик в лучшем ресторане я забронировал еще вчера. Хочу сделать Бабочке бомбический сюрприз. Она не знает, что я возвращаюсь на день раньше. Надеюсь, она соскучилась и будет счастлива меня видеть.
Подношу ее платок к своему носу, касаюсь губами и закрываю глаза. Черт, детка, ты не представляешь, какой пыткой для меня оказалась эта командировка. Сколько раз я порывался позвонить, написать, узнать о тебе у Фазы или Артура. Но боялся все разрушить своим давлением.
Из аэропорта я прямиком еду в ювелирный. Кольцо, которое успел заказать перед отъездом, уже доставлено. Из цветочного тоже позвонили, букет будет привезен ровно к заявленному времени в нужный ресторан. Хотя там целый букетище. В одиночку не унести. Уверен, Степе до меня далеко.
– Собираетесь сделать ей предложение? – интересуется Фаза, везя меня в ресторан. – Не рано?
– Разлука пошла мне на пользу. Я понял, что не хочу больше ждать. И так двенадцать лет потеряно.
– Босс, вы должны знать, что эти три дня Дарья Николаевна не проводила с Артуром индивидуальных занятий и не навещала вашу племянницу.
Наверное, из-за меня. Бабочке было бы тоскливо в моем доме.
– Она как-то говорила о предстоящем педсовете. Готовилась, – пожимаю я плечом, разглядывая кольцо с бриллиантом. – Со школы же она не уволилась?
– Нет.
– Значит, все нормально.
Взгляд и тон Фазы бодрости не прибавляет. Я начинаю напрягаться. Захлопываю крышечку коробочки, достаю телефон и впервые за три дня пишу Бабочке.
«Через полчаса за тобой заедет Булатов. Не задавай ему вопросов».
Сообщение прочитывается мигом, но ответа приходится ждать минут десять. Фаза уже тормозит возле ресторана, а я только получаю удар от Бабочки.
«Я передумала. Забудь все, что было».
– Чего?! – Бросаю взгляд на Фазу. – Что, блядь, случилось?!
– Ничего. Во вторник они с Городецким сходили в ресторан, вчера в кино, а вечером заказали суши. И насколько мне известно, готовятся к празднованию шестой годовщины.
– Ты же шутишь? Разыграть меня решили?
– Всюду вам вселенский заговор мерещится, босс. Кинула вас ваша училка. Своего боксера выбрала.
Салон «гелика» угрожающе давит на меня стенами и крышей. Дыхание перехватывает, словно кто-то в глотку вцепился мертвой хваткой. Я снова горю в капкане. И в этот раз меня сжигает моя Бабочка.
Открываю дверь, вываливаюсь на улицу и кулаком ударяю по капоту. Со скрипом стискиваю зубы, сквозь которые рычу зверем. Она выбрала его! Своего недотепу Степу! Не меня! Чем он взял ее? Или вопрос ко мне? Чем я оттолкнул ее? Надо было быть настойчивее, давить?
Что же ты наделала, Бабочка?! Ты нам обоим жизнь загубила!
– Давайте я вас к Кристине свожу? – предлагает высунувшийся из-за руля Фаза.
– Что ты мне сватаешь ее постоянно? – фыркаю зло.
– Вы же свою племянницу сватаете за всех подряд. Я думал, для вас это норма.
Паршивец!
– Закрой пасть, щенок! Не дорос еще меня жизни учить!
– Я просто не понимаю, чего вы так в нее вцепились? Чем она особенная?
– Напрасно думал, что создана для меня, – вздыхаю, подняв лицо к небу. Дурак. Какой же я дурак! Возвращаюсь в машину и командую: – Поехали за Артуром! Поглядим на этого Городецкого еще раз.
Не задавая лишних вопросов, Фаза разворачивается и везет меня в спортивный клуб, фасад которого уже обновился за мой счет. Взглянуть приятно на некогда серое унылое здание. Баннер тоже сменили. Теперь реклама больше, ярче, привлекательнее.
– Процветает благодаря мне, – цежу сквозь зубы, не торопясь выходить из машины.
– Не то слово. Цветет, – отвечает Фаза. – Воодушевился, подобрел. Может, этим и подкупил вашу училку.
– В таком случае, ее принципы – фуфло. Продажная она.
Сунув коробочку с кольцом в карман пальто, выхожу на улицу. Вдыхаю поглубже и заявляюсь в клуб. Внутри тоже кое-где начался ремонт. На столе новый комп. Инвентарь еще не распакован. В здании воняет краской и потом. Пацан мой еле дышит на скамейке, а Городецкий занимается с другими бойцами.