– Никогда не поздно начать, – подбадривает его Камиль. У него это так легко и непринужденно получается. Как-то по-братски, что ли. Я этого не умею. Мне проще фыркнуть, съязвить, высмеять. – Купи ей браслет и цветы. Она хризантемы любит. Белые.
– Ага, и селедку в шоколаде, – усмехаюсь я. – Пошевеливайся, Котя, а то подарками не отделаемся.
Ему хватает пятнадцати минут, чтобы последовать совету Камиля и купить браслет. По пути заскакиваем в цветочный ларек и с тремя букетами мчимся домой – к нашим дамам. Ухажеры, мать твою!
Во двор въезжаем уже на закате.
На крыльце нас встречает чем-то встревоженная Бабочка, съежившаяся в пиджаке. Даже дома своему деловому стилю не изменяет. Парни позволяют мне первым подняться и вручить ей красные розы. С кольцом пока повременю. Сжимаю коробочку в кармане куртки, оставшись не совсем довольным ее вымученной улыбкой.
– Ром, у нас гости, – сообщает она, выглядя маняще загадочной в свете уличных фонарей.
Мне нравится, как она говорит о моем доме, как о «нашем», и о семье. Но сам тон… Ее что-то сильно напрягает.
– Охрана сказала, что вы поехали по свадебным делам, поэтому я запретила им беспокоить вас.
Спиной чувствую, как позади меня замирают Камиль и Фаза. Глажу Бабочку по плечам, внутренне настораживаясь.
– Кто? – спрашиваю с небольшим нажимом.
Она заглядывает за мое плечо и тихо произносит:
– Саша, это к тебе. Влад Люков.
Глава 39. Дарья
Влад Люков – человек-легенда. Сын своего отца. Гангстер, некогда управлявший самыми злобными головорезами. В его крови бурлили вбитые криминальным отцом девяностые – лихие, жуткие, кровавые. Безжалостный ко всем. Не щадящий ни стариков, ни женщин. Но изменившийся во имя любви.
Когда-то его имя звучало как проклятие. Сегодня он трус, слабак и посмешище в глазах тех, кто раньше трепетал перед ним. Я же отчасти проникаюсь к нему уважением. Он перечеркнул все связи с преступным миром, сжег мосты ради любимой женщины. И только его предательство перед Сашей не позволяет мне восхищаться им в полную меру. Он бросил его, словно приманку, жертву на съедение волкам. Если бы не Камиль и Рома, парень бы не выжил. У очень многих, кому пришелся не по душе фокус Люкова, чесались руки зверски пришить его первого помощника.
Высокий, спортивный, темноглазый обладатель отличного чувства стиля и вкуса, он явно никогда не страдал недостатком женского внимания, но в спутницы избрал обычную библиотекаршу. Обычную, если закрыть глаза на ее отца-прокурора. К ней у меня особенно много вопросов, заставляющих настораживаться. Из-за нее Влад и Саша повздорили. Она крутила хвостом перед обоими. Одному стала женой, другому разбила сердце и пустила жизнь под откос. Молодая, красивая, неглупая и по-своему опасная. Ее появление в нашем доме пошатнуло уверенность Лучианы в их с Сашей безоблачном будущем.
– Зачем она явилась? – первый вопрос, что слетел с ее губ.
– Она не должна тебя беспокоить, – успокаивали ее мы с Асей. – Саша выбрал тебя. Ты носишь под сердцем его сына. А она – зарубцевавшееся прошлое!
Но слов мало. Наша беременная принцесса даже расплакалась, запершись в своей комнате, и вышла оттуда, только когда услышала шум въезжающей машины. Словно на крыльях слетела с лестницы и кинулась к дверям.
Я уже встретила наших вернувшихся мужчин, и мы входим в дом, когда Лучиана, сделав вид, будто не слезинки не пролила, вылетает навстречу Саше.
– Коть, где вы были?!
Она притормаживает, так и не бросившись в его объятия. Растерянно хлопает ресницами, глядя на шикарный букет белых хризантем в его руках. Смотреть на них – сплошное умиление: молодые, влюбленные, искренние в настроении и эмоциях.
Я беру Чеховского за руку и отвожу в сторону. Пусть жених и невеста поворкуют в полумраке холла не под пристальными взглядами любопытных дядюшек.
– Где он? – как можно тише спрашивает Камиль.
Всякий раз, когда слышу его голос, поражаюсь тому, сколько у них с Ромой похожих черт. Не во внешности. В манерах, в голосе, в жестах. Они оба любят поскрипеть зубами, пожечь взглядом, заставить вздрогнуть от какой-то фразы.
– В гостиной, – отвечаю, прижимая к себе розы, окутывающие меня своим нежным запахом. – Приехал с женой и сыном. Часа два назад. Говорит, Егор с семьей не смог. Дедушка их, Артем Никитич, с ним дома остался.
– А какого черта ему надо, он не сказал?
– С ними Ася разговаривает.
Я виновато смотрю на Чеховского. Его невестка – член их семьи. Она младше меня, но она носит фамилию Камиля. Это правильно, что гостей встречает она, а не я. К тому же не могу я любезничать с Евой, зная, какую боль она однажды причинила Саше. Да и общих тем для бесед у нас нет. Асе с ней проще. У обеих малые детки. Делятся секретами молодых мамочек, обсуждают какие-то девайсы для младенцев, колики, режущиеся зубки, питание.
– Все хорошо, детка, – шепчет Чеховской, притянув меня к себе и губами коснувшись лба. Я носом утыкаюсь в розы.
Камиль оставляет нас, двинувшись в гостиную, и я крепче прижимаюсь к Чеховскому. Соскучилась. Тяжело мне без него в этом доме. Чужой себя до сих пор ощущаю. Никак не могу к прислуге и охране привыкнуть.
– Саша и Лучиана красивая пара, – улыбаюсь, взглянув на них. Она так и льнет к нему, а он что-то тихо говорит, держа ладонь на ее круглом животике. – Такие милые.
– Ага, – вздыхает Чеховской.
Саша целует Лучиану, и она, покивав, идет в библиотеку, а он в гостиную. По пути негласно подзывает своего босса.
– Приглядишь за Лучиком?
– Конечно! – соглашаюсь я.
Он целует меня в губы, прежде чем последовать за Сашей. Провожаю его взглядом и спешу за Лучианой. Эта хитрюля, обнимая хризантемы, уже ухом прилипает к смежной стене, прислушиваясь, что происходит в соседней комнате. Хотя голоса и так хорошо слышны. Сначала они громкие. Много ругательств, от которых глаза на лоб лезут. Саша очень зол и обижен. А Лучиана буквально цветет. Зря дуреха боялась, что его чувства к Еве живы. Они давно покрылись коркой льда.
Вскоре становится тихо. Роме и Камилю удается успокоить Сашу. Я слышу, как передвигаются стулья, звенит хрусталь бокалов, даже как чиркает зажигалка. Настолько мы с Лучианой замерли и не дышим, что почти улавливаем треск тлеющей сигареты.
– Они курят! – возмущается Лучиана.
– Наверное, Люков. От него пахнет сигаретным дымом.
– Чтоб он сдох от рака легких! – ругается она, плюхаясь в кресло. – Вот что ему понадобилось?!
– Вы послали Егору приглашение. Может, Влад приехал вместо него поздравить вас от всех Люковых.
– А библиотекаршу свою нафига приволок?! – Лучиана обводит книжные шкафы взглядом и морщится, передернув плечами. – На свадьбе будут те, кто рад оторвать этому Люку голову. Не верю, что смелый такой.
– Дождись, пока они поговорят. Саша сам тебе все расскажет. – Я глажу ее по плечу и улыбаюсь: – Красивые цветы.
– Он тут еще что-то принес, – спохватывается она, откладывая букет на стол и вытрясая бумажный пакет. В блестящем футляре мы видим тонкий золотой браслет.
– Он любит только тебя, милая, – успокаиваю я Лучиану, заметив, что у нее снова слезы на глаза наворачиваются. – Давай помогу застегнуть…
Пока мы возимся с браслетом, в библиотеку приходят Ася и Ева со своими малышами. Лучиана меняется в лице. Отворачивается и поджимает губы. Ох уж эти гормоны!
Наши взгляды встречаются. Четыре женщины четырех сильных мужчин. Когда я считала учительский коллектив террариумом, я плохо себе представляла настоящих змей. А сейчас и себя ею чувствую, потому что Еве этой глаза выцарапать готова.
– Будет неплохо, если мы возьмем пример с наших мужчин и тоже успокоимся, – заговаривает Ася. – Предлагаю выпить чаю с тортиком.
– С удовольствием! – фальшиво улыбается Лучиана, смерив Еву оценивающим взглядом.
Стесняться той нечего: ухоженная, стройная. Рождение сына ничуть не испортило ее фигуру и внешность. Волосы пышные, блестящие. Зубы белоснежные. Кожа чистая, сияющая. Талия тонкая, будто никакой беременности и не было. В отличие от нее, в Асе видна мать. Она заметно уставшая. Волосы в пучке. Широкая туника. Насколько мне известно, на ее долю выпали не только все прелести материнства, но и больной свекор. Еве же, похоже, повезло больше. У сына хватает нянек, чтобы она тратила достаточно времени на себя.
В одной руке держа дочь, а в другой букет лилий, Ася проходит к столу и кладет цветы.
– Даш, подержишь? – Она протягивает мне спящую малютку. – Пойду попрошу, чтобы нам принесли угощение.
В растерянности я укалываюсь розовым шипом. Вздрагиваю, откладывая цветы и трясущимися руками беря на руки племянницу Чеховского. Такая хорошенькая. Пухленькие щечки, маленькие пальчики, губки бантиком, носик кнопочкой. Прижимаю к себе мягкое одеяльце, в которое она завернута, и вдыхаю карамельный младенческий запах.
Ася улыбается, убедившись, что я справляюсь, и медленно отходит.
– Какая лапочка, – шепчу я, ощущая необъяснимую легкость внутри.
Как же тепло от ощущения маленькой невинной жизни в руках! Человечек, ради которого профессиональный киллер встал на путь исправления.
А что, если и Чеховскому не хватает именно этого? Настоящего отцовства? Чистой души, во имя которой он радикально изменит свой образ жизни?
– Какой месяц? – наконец подает голос Ева, присаживаясь на диван.
Я отвлекаюсь от малышки и слежу за ее взглядом, устремленным на живот Лучианы. Конечно же, чего и следовало ожидать, наша беременная принцесса красноречиво острит:
– Тридцать пятый!
Ева усаживает своего сынишку к себе на колени и снисходительно улыбается. Удивительно, что рядом с холодным и циничным Люковым настолько приветливая и вежливая женщина.
– Девочки, вы на меня явно за что-то злитесь, – произносит она. – Подозреваю, из-за Саши. Увы, мне тоже было не по душе то, как они с Владом расстались. Но мы не знали, через что ему пришлось пройти. К сожалению, все старые связи Влад порвал, и новости до нас не доходили.