Нет, не тот вопрос. Когда?
Когда-нибудь, после того, как все закончится. Когда отпадет необходимость врать и можно будет говорить правду даже самой себе.
А пока, пока я целую Межницкого. Вернее, уже все наоборот, он целует меня и прижимает к себе так, словно я его главный приз.
Открываю глаза и цепляю рукой галстук. Секунда и он летит куда-то в сторону. Пуговицы, чертовы мелкие пуговицы! Вожусь с ними, когда до меня доносится щелчок дверного замка. Замираю и смотрю Межницкому в глаза.
— Теперь сюда никто не войдет — шепчет он.
Алекс Межницкий
Боже, на ней то самое платье, которое держится на одном узелке.
Тогда на стоянке именно оно привлекло мое внимание. Ни девушка, ни машина, а платье, в которое было обернуто хрупкое женское тело. Но особенно впечатляло, как при каждом порыве ветра оно распахивалось, открывая неприлично много. А она обхватывала себя руками и тянула эту тряпку обратно.
После такого зрелища работать грех, смеялся я тогда, но мысленно благодарил создателя этого наряда. О, да, я уверен, это творение именитого дизайнера, и его владелица отвалила немалые деньги за этот кусок ткани. Потому, только мастер может одеть женщину так, чтобы ее не надо было раздевать, чтобы она была раздетой в одежде.
Мечта сбылась?
Да!
Она стоит передо мной, а потом наклоняется. Наклоняется так низко, что вырез платья открывает соблазнительные полушария. Она без белья! Мое тело реагирует немедленно и я уже тянусь рукой к кнопке замка, чтобы в кабинет никто не вошел.
Щелчок. Теперь нам не помешают.
Ее поцелуй словно разряд тока провоцирует меня на безумные поступки. Поднимает все самое темное и порочное. Выскребает из потаенных уголков моего разума.
Во всем виновато это чертово платье!
Я подчиняюсь ей и одновременно подминаю ее под себя. Тяну поясок и теряю голову, наблюдая как платье медленно спадает к ее ногам. Теперь моя очередь вести, теперь будет так, как хочу я.
Отодвигаю ноутбук с бумагами на стол для посетителей и толкаю Олю, заставляя лечь. Сопротивляется чертовка, ухмыляюсь и снимаю с себя рубашку. Прохожусь взглядом по ее шикарному телу и не могу сдержаться, подхожу вплотную и хватаюсь за коленки. Задираю ноги выше, максимально развожу в стороны.
— Поставь ноги на стол, вот так — показываю ей — держи и не двигайся.
Любуюсь видом, пока расстегиваю ремень. Нереально красивая, открытая и вся моя. О чем она сейчас думает? Пытаюсь угадать и смотрю на нее. Легкий румянец на щеках, сжатые губы...
Стесняется или так сильно хочет меня?
Прижимаюсь к ней. Касаюсь рукой груди, лаская и чуть сжимая, веду ниже и останавливаю руки на талии. Терпеть и сдерживать себя становится все тяжелее, и я позволяю себе сорваться. Впиваюсь пальцами в нежную кожу и дергаю Олю на себя. Она распахивает удивленные глаза и чуть приподнимается на локтях. Отпускаю ее тело и провожу рукой ниже, цепляя тонкую ткань трусиков, веду рукой по ноге, стягивая их до самых лодыжек. Пьянею от открывшегося мне вида, и набрасываюсь на нее словно никогда в жизни не видел голую девушку. Главное не спугнуть, мелькает где-то на задворках сознания. На секунду торможу себя и смотрю на Ольгу, пытаясь уловить эмоции, и одновременно получить разрешение двигаться дальше. Она дрожит, дыхание неровное и я чувствую ее реакцию, и от этого еще больше схожу с ума.
Она хочет этого не меньше, чем я!
К черту прелюдии. Успеется, вся ночь впереди. Если я прямо сейчас не окажусь в ней, то просто взорвусь от перенапряжения.
— Иди сюда, детка — притягиваю ее ближе, усаживаю на край стола и прижимаю к себе.
Она прикрывает глаза и мне слышится вздох или стон? Что, не ожидала?
Размашисто целую в губы, шею, впиваюсь в нежную кожу на плече и врываюсь в нее под оглушительный стон.
Наконец-то!
Двигаюсь резко, быстро, удерживая Ольгу за ягодицы почти на весу. Она жмется ко мне и стонет куда-то в изгиб шеи и от этого я просто дурею. Боже, я точно ненормальный, если от одного стона и ее дыхания на моей коже готов взорваться сверхновой звездой.
Сажаю ее на стол и оплетаю руками. Нет, это не объятия, я вжимаюсь в нее, желая пробраться в нее полностью, впитаться в кожу, чтобы потом и дня не могла прожить без того, чтобы не почувствовать меня. Ольга словно угадывает мое желание и поддается, расслабляется, позволяя мне насладиться ее податливым телом.
— Да, именно так, детка. Давай, сделай это для меня.
Целую ее до последней капли кислорода в легких, закидываю ножку себе на талию и делаю несколько резких и глубоких толчков, приближая нас к финишу. Чувствую, как напрягается тело моей женщины, дыхание становится коротким и резким.
Толчок, еще один, почти на грани сознания, и нас накрывает.
С рыком вгрызаюсь в ее плечо, плевать, что останутся следы, я в вышей точке наслаждения. Перед глазами все плывет, но я вижу, как красиво содрогается тело Ольги, чувствую как она царапает кожу на моих плечах. От одного открывшегося вида уже готов кончить еще раз.
Медленно опускаю ее на стол и прокладываю дорожку из поцелуем от грудей до живота. Останавливаюсь около пупка и не сдерживаюсь, прикусываю и всасываю белую кожу, оставляя метку. Не замечал раньше за собой таких наклонностей. Я животное?
Улыбаюсь сам себе и наклоняюсь к Ольге.
— Отдохни. Я сделаю пару звонков и поедем. Дома продолжим с этого же места.
Глава 36
Открываю глаза — вокруг темно. Жду, когда зрение привыкнет, лежу и не двигаюсь. По причудливому рисунку света на полу догадываюсь где я. Панорамные окна с деревьями, вспоминаю я.
Межницкий. Я у него в квартире, в его постели.
Пытаюсь развернуться и чувствую как теплая ладонь сжимается на моей талии. Почему я все еще здесь? Сколько сейчас? Два? Три ночи? Где мои вещи? А телефон?
Начинаю отматывать назад воспоминания. Вопросов слишком много.
Точно! Кракен! Из-за него я здесь. Надо проверить.
Предпринимаю вторую попытку выбраться из мужских объятий. Тихо выползаю из-под одеяла. Рука Межницкого падает на матрас, и я замираю, ожидая, что он проснется.
Медленно сажусь на кровати и почти не дышу, прислушиваюсь. Спит, значит могу двигаться дальше. Крадусь тихо как кошка. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я начинаю находить свои вещи, но главное, в голове всплывают осколки воспоминаний. Шаг за шагом я без труда собираю из них общую картину того, что произошло после нашего отъезда из офиса Строймод инк.
Последнее, что я отчетливо помню — это слова Межницкого.
— Отдохни. Я сделаю пару звонков и поедем. Дома продолжим с этого же места.
Они возвращают меня туда, где все началось.
Я лежу на столе в кабинете шикарного мужчины с которым только что занималась сексом. Прихожу в себя медленно, тело расслаблено, в голове догорают вспышки удовольствия. Надо отдать должное, секс был умопомрачительный. Да, что там, лучший секс в моей жизни.
Смотрю на часы, еще семь минут. Я справилась, да. Встаю со стола, точнее сказать сползаю. Меня немного пошатывает и я, держась рукой за лакированную поверхность, ищу глазами платье.
— Оно под столом — слышу низкий голос Межницкого.
Он поднимает мою одежду, но отдавать не спешит. Заглядывает в глаза, словно ищет там какой-то ответ. Забираю платье, накидываю его на плечи и отворачиваюсь, когда завязываю пояс.
— Где мое белье — спрашиваю у развалившегося на стуле Межницкого.
Он отвлекается от пуговиц на рубашке, и нагло улыбаясь, лезет в карман своих брюк, чтобы через секунду продемонстрировать мне край белого кружева, намотанного на палец.
Наглец.
Делаю попытку забрать свое, но мужчина оказывается быстрее и трусики снова исчезают в его кармане.
Скрещиваю руки на груди, и всем своим видом показываю недовольство. Он смеется в ответ, а когда я пытаюсь уйти ловит меня и сажает к себе на колени.
— Зачем они тебе, Оля? Все равно снимем дома. Все снимем.
Его слова поникают под кожу и вызывают странную реакцию. Мне стыдно и одновременно приятно, а еще, мне нравится все, что сейчас происходит! Господи, я кажется краснею! Дергаюсь, делая еще одну попытку сбежать, и он отпускает меня. Мы оба словно берем паузу. Каждый занимается своим делом. Я — привожу себя в порядок, а Алекс уже набирает кого-то по телефону.
Смотрю на часы. Пятнадцать минут прошли. В теории, Кракен должен успеть скачать информацию, а на практике? Подхожу к столу. Телефон лежит рядом с сумочкой, а на черном экране в углу отчетливо виден зеленый кружочек.
Получилось! У меня получилось!
Радуюсь как ребенок и, кажется, даже чуть подпрыгиваю. Это не ускользает от внимания Межницкого. Взгляд его становится серьезным и холодным, словно он хочет вывернуть меня наизнанку и узнать, что стало причиной веселья.
— Папа денег прислал — поднимаю руку с телефоном — гуляю.
Вполне логичное объяснение моему поведению, приправленное шуткой. Еще одна откровенная ложь, которую Межницкий проглатывает, переключая внимание на телефонный звонок.
Вот так, мысленно проговариваю я, все идет по плану и нервничать не надо. Никому.
Подхожу к окну, любуюсь ночным городом, а на душе хорошо и тепло. Давно так не было, всегда находился какой-то маленький червячок, который потихоньку грыз изнутри. Всегда был, а сейчас ничего такого не чувствую.
— Конечно, не чувствуешь — говорю себе — ты достала информацию.
Получается все? План перешел в финальную стадию, и я скоро буде свободна?
Или нет?
Самый простой и быстрый вариант — отдать все, что я сегодня скачала Вику. Они с отцом выиграют тендер, отец будет гордиться сыном, сын будет счастлив, что оправдал ожидания...
Вроде бы все так, все правильно, но от этих мыслей почему-то неприятно. К горлу подкатывает тошнота. Перенапряжение? Не надо думать об это сейчас. Вечер был не простым, эмоции бурлят, и все важные решения лучше отложить до завтра.