Достаю из кармана ключи и привожу дыхание в порядок. Открыть дверь, собрать вещи и уйти, мысленно проговариваю свои действия в квартире Межницкого. Подношу ключ к замочной скважине и чувствую, как внутри меня разрастается страх. Паника накрывает меня, и я не могу вынырнуть из этого состояния. Сердце бешено подпрыгивает в груди и стучит так громко, что кажется, его слышит весь дом. Тихо оседаю на пол и опираюсь на дверь спиной. Ключи летят на пол, а я дрожащими руками ищу в сумке таблетки. Блистер с трудом, но поддается. Зажимаю капсулу двумя пальцами и отправляю в рот.
— Тихо, Саша. Его нет дома, а значит, ты просто соберешь вещи и уйдешь. Все, как ты и планировала. Убеждаю себя, что так даже лучше и поднимаюсь на ноги.
Можно ли умереть дважды от рук одного и того же человека? Теперь я знаю, что можно.
Два поворота ключа и дверь открывается. Тяну за ручку и захожу в темную квартиру. Вдыхаю запах, ставший родным за эти недели и, не включая свет в прихожей, прохожу в гостиную. Свет уличных фонарей освещает квартиру тусклым светом, и я прекрасно ориентируюсь. На столике лежат провода от моего телефона, беру их в руки и машинально начинаю наматывать провод на корпус зарядника. Так, надо не суетиться, быстро побросать вещи в сумку и уехать, пока воспоминания не превратили меня в безвольную куклу. Стук сердца оглушает. Присаживаюсь на край дивана, и до меня доходит, что не так, кажется, все происходит не со мной, чувства отключены и я словно в вакууме. Черт, видимо, поздно приняла таблетку, придется терпеть.
Что я там собиралась делать? Вещи, точно, надо сложить все в сумку. Сумка и вещи в спальне в шкафу. Поднимаюсь с дивана и иду в комнату, по привычке на входе шлепая рукой по выключателю, и замираю. С непривычки свет слепит, я немного жмурюсь, но это не мешает рассмотреть в деталях все, что там происходит.
Первое, что я вижу — это голая женская задница, ритмично содрогающаяся от движений. Делаю шаг вперед. Зачем? Мне мало увиденного? Мало. Шока нет, уж что-что, а чужие задницы меня давно не вгоняют в краску. Подхожу к кровати и делаю несколько шагов в сторону, вот так, теперь шикарный вид. Порнофотографы захлебнулись бы от зависти.
Если бы я слышала эти звуки, когда заходила в квартиру. Теперь же, когда стоишь посреди спальни — убегать бессмысленно.
Голая блондинка с растрепанными волосами склонилась над пахом Межницкого и усиленно вылизывает его хозяйство. Он настолько счастлив, что ничего не замечает вокруг. Лежит, на спине с закрытыми глазами и стонет, периодически подгоняя свою любовницу. Только, видимо, та уж не слышит его, увлеклась. Алекс раздражается и, зарываясь пальцами в пергидрольный бардак на ее голове, с рыком насаживает ее голову на свой член. Хочу развернуться, забрать сумку, вещи и уйти, но, захлебывающаяся удовольствием Межницкого блондинка, открывает глаза. Она начинает дергаться и мычать, бьет Межницкого по животу и бедрам, но тому плевать. Судя по выражению лица он получает неземное удовольствие. Кончает, ярко, бурно, заполняя рот блондинки.
— Не отвлекайся — рявкаю на нее — я сейчас уйду.
— Оля?! — распахивает глаза Межницкий — ч-ч-то ты здесь делаешь?
— Вещи забираю. Извини, что в такой момент, я быстро.
— Какого хрена? Я же сказал, не приходить!
— Я уже извинилась — мне совершенно не нравится мое спокойствие.
Паника, отсутствие ощущений и апатия... не-е-ет! Надо срочно уходить. У меня есть максимум пятнадцать минут на прием моего «любимого» препарата...
Вик! Он рядом, скоро придет и поможет. От этой мысли становится немного спокойнее. Так, главное — дышать, ритмично, без перерывов, так я выиграю для себя лишние пять-десять минут.
Подхожу к шкафу, достаю сумку и, грубо сдергивая одежду с плечиков, бросаю в сумку. Не складываю, не сортирую, на это нет времени. С тумбочки у кровати смахиваю ладонью косметику и крема. С удовлетворением наблюдаю, как они с грохотом падают в сумку на одежду. Что-то будет безвозвратно испорчено, без сожаления замечаю я.
— Кто это, Алекс? Что тут происходит?! — визжит голая девица.
— Заткнись — отталкивает ее Межницкий — у тебя пять минут, чтобы убраться отсюда.
Пока я с трудом застегиваю сумку, сминая содержимое, он успевает надеть брюки и подходит ко мне. Останавливаю его свободной рукой, не давая подойти ближе и выхожу в гостиную.
— Ничего сказать не хочешь — летит мне в спину, когда я почти дохожу до прихожей.
Я мотаю головой и двигаюсь дальше, у меня остается не так много времени, чтобы тратить его на бессмысленные разговоры. Хватаюсь за ручку двери, как за спасательный круг и радуюсь свободе.
— Саша! Ты в порядке? — Вик открывает дверь и заходит в квартиру.
— О, вот и первый любовничек пожаловал.
Голос Межницкого сочится ядом, он делает шаг навстречу Вику и останавливается. Они стоят, молча прожигая друг друга взглядом, готовые сорваться в любой момент.
— Саша, кто это? — нарушает тишину Вик.
— Саша? Ммм, как интересно, а для меня ты была Олей — продолжает свою, полную сарказма речь Алекс — а Грозин тебя как зовет? А? Оля? Саша?
Вик забирает у меня сумку, а в глазах непонимание. Он догадался, понял все о нас с Межницким.
— Что ты хочешь услышать, Алекс? — разворачиваюсь лицом к своему кошмару.
— Хочу, чтобы ты призналась сейчас своему жениху, что ты обыкновенная шлюха. Я, Грозин, Бельских, никого не забыл?
— Ты, главное, ее не забудь — кивком указываю на блондинку, крадущуюся мимо нас к двери.
Вик дергается от слов Алекса как от удара, бросает сумку на пол и сжимает кулаки. Подерутся! Надо как-то все остановить, пульсирует в голове. Ловлю момент, когда Вик проходит мимо, обхватываю его шею руками и притягиваю к себе. Замираю и шепчу на ухо: «Подыграй, прошу».
Ничего не слышу в ответ. Чувствую, как тяжело Вик вздыхает, как он напряжен. Ясно без слов. Отпускаю его и поворачиваюсь к Межницкому. Придется потратить силы и время чтобы достойно отыграть свою роль.
— Что тебе надо, Алекс?
— Правду. Я хочу знать правду, зачем ты все это делала. Притворялась, врала всем.
— Прошлое.
— Что, прошлое, Оля? Или Саша? — выходит из себя Межницкий.
— Саша.
— Зачем, Саша?
— Я ответила на твой вопрос и сейчас уеду. Вернее, уедем, да, Вик? Ключи от машины — я протягиваю раскрытую ладонь в его сторону.
В комнате повисает тишина. Оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с Виком.
— Ты проиграл, дорогой. Я жду ключи от ламбы. Помнишь? Мы спорили, что я буду жить в этом доме.
Развожу руками, мол, все условия выполнены, и жду.
— Сашуль, зачем так жестко. Давай я тебе новую куплю? — подыгрывает мне Вик.
— Неет, эту хочу — упираюсь я, и он сдается.
Холодные ключи ложатся в мою ладонь. Сжимаю их и перевожу взгляд на Межницкого. Он так и стоит посреди гостиной в одних брюках и не сводит с нас глаз. Я же пытаюсь угадать, сколько времени у меня осталось до приступа. Других мыслей нет. Пусто.
— Продешевила.
— Что? — теряюсь я.
— С ламбой продешевила, Са-ша — растягивает мое имя Межницкий.
Делаю шаг назад, продолжая рассматривать Алекса. Хочу запомнить его таким, сильным, красивым и холодным. Еще один шаг назад, и упираюсь спиной в грудь Вика. Его руки сразу обхватывают мою талию, и я расслабляюсь. Сердце беспокойно колотится в груди словно пойманная птица. Вик подталкивает меня к двери. Не сопротивляюсь. Надо уходить. Сумку с вещами несет Вик, там все мое, но внутри растет беспокойство, что здесь, в квартире Межницкого осталось еще что-то. Как будто забываю что-то важное.
Дохожу до двери и останавливаюсь. Остался всего один шаг. Шаг, после которого уже ничего не вернуть, останется лишь пустота, и я делаю его.
— Мне приятно, что ты интересовался мной. Прощальный совет — уволь того, кто тебе помогал — говорю громко, чтобы Межницкий слышал, и тихо закрываю за собой дверь.
Глава 42
Кутаюсь в тонкую холодную куртку. Первое, что попалось в руки, когда собиралась сюда ехать. Вик придерживает меня за локоть и молча ведет к машине. Ключи, надо вернуть ключи. Запускаю руку в карман и достаю оттуда тяжелую связку, спор спором, но машина мне не нужна. Я поддалась эмоциям, хотела хоть как-то уколоть Алекса и попала в точку. Так приятно было наблюдать за разрушением иллюзий, что он что-то значил для меня. Отдельная благодарность его горе-сотруднику, что нашел информацию только на Олю. Всего одна его ошибка, и я собственными глазами увидела, чего стоят обещания Межницкого.
— Давай попробуем нормальные отношения — коверкаю его слова в своей голове. Вижу, как ты сегодня пробовал, прям дегустатор года.
Хватит.
Протягиваю Вику ключи. Он смотрит на меня вопросительно, сверяется с какими-то своими мыслями, и забирает.
— Брось, Вик, ты же не думал... — начинаю я.
— Я уже не знаю, что и думать, Саша — раздраженно произносит он, усаживая меня в машину.
— Обещаю, что расскажу тебе все, но не сегодня. У тебя есть вода?
— На заднем сиденье должна быть газировка. Достанешь?
Вик заводит машину, а я перегибаюсь через свое кресло и тянусь, стараясь нащупать руками бутылку в полумраке салона. Получается не сразу. Возвращаюсь на сиденье и зажимаю ее между коленками. Пока не тронулись с места, успеваю взглянуть на дом Межницкого. Вот и все, отмечаю про себя и пристегиваю ремень. Теперь надо выпить лекарство и спокойно ехать домой.
Спокойно? Если бы мне не было сейчас плохо, я бы непременно рассмеялась.
Стоп! Тендер!
Перевожу взгляд на Вика. Если отдам ему документы, то придется рассказать правду. Представляю его реакцию, он сегодня и так немного ошалел от претензий Межницкого. Ладно, Саша, давай делать все по порядку, сначала таблетки, потом разговор. Достаю из сумки баночку с таблетками и открываю воду. Принимаю одну капсулу, думаю, этого хватит, чтобы организм справился, и запиваю ее сладким газированным напитком. Теперь тендер, я дотрагиваюсь до руки Вика, лежащей на подлокотнике.