А его руки. Разве могут они скользить по талии так волшебно, будто вырисовывать чарующие заклинания?
Я целовалась и раньше, но ни один из тех парней не высекал во мне и сотой части искр, что летели из глаз вчера. Я целиком состояла из пламени, обратилась в сгусток нервных окончаний.
– Ты пила, – не спрашивает, а констатирует факт мама, когда я выползаю на кухню.
– Угу, – прикладываю ко лбу бутылку с минералкой.
– Надеюсь, хоть в хорошей компании? Держи, поможет.
Мама пихает мне под нос стакан, в котором растворяется таблетка аспирина.
Компания была прекрасная, особенно – под самое завершение вечера. Меня вновь начинает мутить, стоит вспомнить Артема и его ладони, бродящие по моему телу.
Ужасно. Стыдно до безобразия. Я – пропащая особа.
– Мам… – начинаю я, не зная ещё толком, что хочу ей рассказать, когда в кухню входит Миронов-младший, полностью одетый и даже расчесанный. – Д-доброе утро.
– Доброе.
– Собрался? Так во сколько ты уезжаешь? – спрашивает его мама. – Точно не останешься ещё на пару недель?
– Уезжаешь? – переспрашиваю я с растущей тревогой. – Куда?
– Обратно в столицу, – хмуро отзывается Артем.
В смысле?
Как он может уехать, когда я только привыкла к нему, только поняла, какие конкретно чувства испытываю? Как он смеет уехать после той ночи, которая у нас была? Без объяснений, не выслушав мои извинения. Не дав шанса объясниться.
А может, именно поэтому он и решил уйти? Чтобы не наворотить дел, не обжечься вместе со мной, не пуститься во все тяжкие… не сломаться или не сломать меня.
Иногда мне кажется, что я слишком много думаю. Ведь гораздо проще обо всем спросить напрямую. Но сейчас я смотрю на Артема Миронова, который заваривает себе кофе, и понимаю: слов не подобрать.
Они с моей мамой обсуждают предстоящий отъезд, вполне миролюбиво беседуют, как прилежная мачеха и пасынок. Артем обещает разобраться с делами к свадьбе, часто кивает. Я чувствую, что внутри него бушует ураган. За мнимым спокойствием скрывается разрушительная буря. Я научилась видеть этого человека…
И теперь он собирается уехать.
Может быть, это к лучшему?
Мы не успели ошибиться, не сделали хуже. Не разочаровали наших родителей.
– Как ты после вчерашнего? – укалывает меня Миронов всё тем же доброжелательным тоном.
– Что натворила моя дочь, раз даже ты в курсе про её возлияния? – удивляется мама.
Все взгляды обращены на меня. Вот спасибо.
– Ничего особенного. Она попросила меня забрать её из гостей, – отвечает Артем.
«…и чуть не трахнула, но я не поддался на провокацию, потому что я – хороший мальчик, а вот она – дьявол в юбке», – наверняка хочется добавить ему, но он замолкает.
– Спасибо, что не бросил меня вчера, – криво улыбаюсь. – Хорошо тебе добраться до столицы. Не пропадай.
Не произнеся больше ни слова, я выхожу из кухни. Уверена, выглядит это малодушно. По-детски. Но я отчетливо понимаю: если останусь хотя бы на секунду – не смогу сдерживаться. Меня переполняют эмоции – стыд, обида, непонимание, – и они обрушатся наружу, хлынут потоком слез. Надо выдержать. Дойти до спальни, не позволяя себе сутулиться. Закрыть дверь, глубоко вдохнуть. И тогда можно…
Артем не стучит в дверь, он просто бесцеремонно распахивает её.
– Злишься? – спрашивает, застыв на пороге.
– Нет.
– Обижаешься?
– Нет.
Плотно сжимаю губы и кулаки, опускаю взгляд, потому что если начну изучать его лицо – не выдержу. Я слишком слабая. Наивная дуреха, которая в жизни не испытывала ничего подобного. Меня тянет к «без пяти минут» сводному брату. Меня влечет к нему с неистовой силой.
Шаг за шагом он приближается ко мне. Деваться некуда, пути отрезаны. Просить о помощи бесполезно: провода перерезаны, никто не услышит, не узнает, не поймет. Не из окна же прыгать (ага, сломанные ноги куда лучше, чем остаться наедине с Артемом Мироновым).
Он рядом. Склоняется ко мне, ладонью поднимает мой подбородок, чуть задержавшись горячими пальцами на коже. Улыбается болезненно.
Его губы пахнут свежезаваренным кофе (и когда он успел его выпить, неужели махнул одним глотком?) и первородным грехом. Мои ноги подгибаются, стоит его дыханию срастись с моим. Артем целует как в последний раз, не позволяя надышаться, не давая перехватить инициативу или отстраниться.
– Я тоже хочу тебя, Софья, – произносит он шепотом. – Именно поэтому я должен уехать. Потому что всё, что может произойти между нами, – глобальная ошибка.
– Послушай…
В эту секунду начинает вибрировать мой телефон, но я сбрасываю звонок, даже не посмотрев, кто именно так не вовремя названивает.
– Нам нужно побыть на расстоянии, – добавляет он. – Я вернусь к свадьбе, обещаю. Надеюсь, к тому дню ты придешь в себя и поймешь, что отдавать мне девственность – плохое решение. Я не оценю, поверь.
Он решил за нас двоих. Сделал то, о чем я думала всю ночь. Разорвал нашу ненормальную, чудовищную связь. Артем Миронов гораздо мужественнее меня, мудрее, умнее. Его сила воли несоизмерима с моей слабостью.
Потому что он разворачивается и уходит, а мне дико хочется остановить его поцелуем.
Глава 9
Телефон вибрирует вновь, когда за Артемом закрывается дверь. Я нехотя перевожу взгляд на экран. Ника.
– Ты, блин, где ходишь? Жива вообще? Как твой брат, в целости довез? Всё нормально? – Вопросы сыплются из подруги как из пулемета, а во мне усиливается головная боль, и тошнота пробирается под горло. – Ты мне не позвонила, я вся изнервничалась! Коза!
– Ты же обещала в полицию обращаться, – с усмешкой напоминаю ей.
– Да что-то мы заболтались, а потому я поехала домой и уснула, – тушуется Никос. – Видимо, ты в порядке?
Как сказать.
Мне самой сложно разобраться в себе и том, что происходит. Но привычным «порядком» это точно не назвать. Скорее – упорядоченным хаосом. Вроде бы всё по-прежнему, но что-то безвозвратно утеряно. Через несколько часов Артем уедет. Уедет после того, как признался в желании ко мне. Уедет после того, как я спьяну вывалила на него собственные – позорные и грязные – чувства.
Разве это порядок?
– Кажется, мне нравится Миронов-младший, – признаюсь я скорее самой себе, чем подруге.
Будучи в здравом уме и трезвой памяти, как говорится. Одно дело – проболтаться под действием алкоголя. Совсем другое – вытолкнуть из себя простые слова, за которые сразу же становится стыдно. Как за все те сны, в которых Артем врывался без спроса.
Это не та симпатия, о которой принято распространяться. Это нечто опасное, сводящее щупальцами внизу живота, бьющее по нервным окончаниям.
– О, ваша вражда официально закончена? – радуется Ника, не понимая всю глубину проблемы. – Он довез тебя до дома, и ты растаяла?
– Почти. Обещай выслушать меня и не осуждать, ладно?
Никос утвердительно мычит, и я вываливаю на бедную подругу всех своих тараканов. Следующие несколько минут она ошарашенно молчит, пока я вещаю историю из разряда «Сошла с ума, прошу не беспокоить».
Он – мой грех. Он – моё наваждение. Он – мой ночной кошмар и самый сладкий сон из когда-либо увиденных. И он уезжает прямо сейчас, забрасывает футболки в сумки или заводит иномарку. Он никогда не будет моим, потому что у нас нет будущего.
– Э-э-э, – глубокомысленно изрекает Ника, когда поток бреда кончается. – Получается, ты нравишься Артему, а он нравится тебе?
– Угу.
– Тогда я не понимаю, – она вздыхает. – Что конкретно вам мешает встречаться?
Действительно!
– Тебя не смущает, что он – мой сводный брат? – по второму кругу начинаю я. – Наши родители вот-вот поженятся, и что мы им скажем? «Здравствуйте, мы тут чуть не перепихнулись»? «Давайте жить вчетвером»?
– Инцест – дело семейное, – ржет Ника. – Ладно, а если серьезно, то почему это должно кого-то смущать? Двое взрослых людей не имеют права быть вместе? Перестань расставлять грабли и тут же на них натыкаться. Проблемы только в твоей голове. Ну, еще, видимо, в голове Артема.
Я аж рот приоткрываю от простоты, с какой объясняется Ника. Уж она-то должна была понять мои загоны. Сама не из тех, кто готов пуститься во все тяжкие.
– Тебя Ирка покусала, что ли? – спрашиваю аккуратно. – Обычно в её голове рождаются такие мысли.
– Софа, подумай вот о чем. Ты никогда еще не говорила о ком-то с таким придыханием. Ты жила себе спокойно и никого не хотела затащить в постель, наоборот, бежала от парня, стоило ему расстегнуть ширинку. Тебе небезразличен Артем, и он отвечает тебе взаимностью. Это же классно! Ты думаешь, твоя мама этого не оценит? Да Марина Валерьевна первая купит вам презервативы! Что в итоге вы натворили? Придумали себе проблем и разъехались. Класс! Молодцы! Он уезжает прямо сейчас?
– Да.
Кажется, я даже слышала, как хлопнула дверь. Или мне показалось. Ни в чем не могу быть уверена.
– Тогда беги за ним, – приказывает Ника. – Давай-давай, как в плаксивых фильмах о любви. Он весь такой неприступный садится в такси, а ты в последнюю секунду вылетаешь из калитки с криком: «Постой!» Вы смотрите друг на друга. Искра, буря, безумие. Презервативы не забудьте.
– Зачем ему садиться в такси, когда у него есть машина? – зачем-то уточняю я.
– Да мне плевать, куда он садится! Хоть на самокат! ИДИ ЗА НИМ!
– Думаешь?..
– Уверена.
Ника первой заканчивает разговор.
Всё происходит как в том самом фильме. Я откладываю мобильный в сторону, несколько долгих мгновений смотрю на свою напуганную физиономию в зеркале. Может быть, подруга права? Не всё так плохо и безнадежно? Почему я вообще переживаю за маму и Дениса Владимировича, если между нами с Артемом ещё даже ничего не произошло?
Мы ведь можем обсудить всё как взрослые люди, сходить на дружескую встречу, прощупать друг друга (не за выступающие части тела, а ментально!). Кто сказал, что нам обязательно прыгать в постель? Можно же… ну… пообщаться?