– Это… – Оля оторвалась от губ своего парня и нерешительно продолжила: – Это мой первый… первый раз.
«Она не шутит? Серьезно? Об этом нужно было говорить сейчас?»
Снова она удивила парня, снова заставила взметнуть светлые брови вверх и взглянуть на нее внимательно. Точнее, в ее глаза, которые сейчас не врали. Она смотрела в ответ, ожидала, что же Коля скажет. Потому что эта неприятная тишина ужасно давила и нервировала.
– Ты веришь мне? – спросил он, аккуратно спрятав маленькую рыжую прядь за ухо.
– Да.
– Тогда тебе нечего бояться.
– Не буду, – в подтверждение замотала головой из стороны в сторону, пока ее лицо не поймали пальцы блондина, а губы снова не накрыли ее. Уже не так требовательно, как раньше. Нежнее. Чувственнее. Дав опору. Поддержку. Надежду. И гарантию, что эту ночь она никогда не забудет.
Боль сопровождала близость только в самом начале. Причем обоих. Физическая и моральная. Однако она быстро испарилась. Прошла под наплывом эмоций. Из-за понимания, что сейчас происходит между ними. Это не просто физическая близость, не просто удовольствие. Нечто большее. То, что не возникало ни с кем другим.
Доверие…
Сколько сейчас времени? Какой день? Время суток? Неизвестно. За окном может моментально наступить рассвет, пойти дождь, да и вообще, третья мировая случиться. Им будет плевать.
Только они вдвоем имели друг для друга значение, только прикосновения кожи к коже, плавные поцелуи и размеренные движения тел являлись важными. Они говорили громче слов, кричали во всю глотку о главном чувстве, в котором эти двое никогда бы не признались еще месяц назад.
О всепоглощающей, бешеной любви…
Я стану для тебя вселенной,
Другом, героем, компасом,
Твоим солнцем, мечтою, победой.
Лишь бы ты была моим воздухом.
______________________________________
* Все те же стихи в соавторстве с Оксаной Волконской.
Глава 28. Люби меня, люби
Они снова не спали всю ночь. Снова провели ее вместе, не задумываясь о том, как сегодня выйдут на сцену. Как они еще не свалились в обморок после напряженных дней без сна? Черт его знает. Кофе не всегда спасал. И сейчас не спасет. Хотя им и спать не особо-то хочется.
Коляны лежали в объятьях друг друга, прикрытые лишь белоснежной простыней. А, нет. Оля только что брыкнула ногой и скинула ее к черту. И так жарко, а тут какая-то тряпочка под ногами мешалась.
– Злюка.
– Нет, – сказала Оля на удивление спокойно. – Просто она не дает тебя касаться.
– Ладно.
Парень улыбнулся и придвинул девушку ближе к груди. Свою рыжую оторву. Безбашенную, грубую и в то же время такую беззащитную и милую. Сейчас, без грамма макияжа, без этой надоедливой алой помады, без язвительности в голосе и дерзкого взгляда, она казалась Коле такой родной, такой любимой. Хотя… Нет, без ее язвительности вскоре можно заскучать.
Парень вытащил уже… на самом деле неизвестно, какая это сигарета по счету, но в пачке оставалась последняя. Прикурил, выпустил красивые кольца дыма в потолок, за которыми Оля наблюдала как завороженная.
– Дай закурить!
– Тебе нельзя, – ответил Коля и откинул тянущуюся руку девушки.
– А тебе можно?
– Не дам, не надейся.
– Одну затяжечку-у-у! Ну, пожалуйста! – она привстала на локтях и взглянула умоляюще на парня. Поморгала раз десять за секунду и губу надула, как капризный младенец. Вот как перед этим устоять?
– Ну ладн…
– Спасибки! – Оля тут же отняла сигарету у шокированного парня и сделала… Ух, какую затяжку сделала. Сначала один раз втянула в себя дым, выпустив его неким подобием колец, а затем еще одну, помощнее. И в этот раз тонкая струйка никотина вылетела прямо в лицо Коле.
– Не многовато ли? Ты треть сигареты выкурила!
– В самый раз, – довольно улыбнулась Оля. – Надо пользоваться возможностью.
– Сумасшедшая. Иди сюда.
Он подмял под себя хрупкое тело девушки и снова припал к полным губам. Сигарета едва не вылетела из ее пальцев, но Коля поймал ее руку. Сжал. Довел ладонь до пепельницы и стряхнул лишнее. А потом, оторвавшись от губ, прошептал:
– Спасибо, что вернула, – и вынул из ее рук добычу. Фух! На пару затяжек хватит.
«Он совсем обалдел? Отвлек меня своими губами, к кровати прижал, а я теперь без сигареты осталась! Еще хочу!»
Но вслух девушка ничего произнести не смогла. Как загипнотизированная смотрела на своего парня. Как он снова затянулся, как немного подержал дым в легких, а потом выдохнул ей в лицо.
– Раскрой губки, – прошептал он возле ее рта. – И закрой глаза.
Поначалу Оле показалось, что он хочет над ней поиздеваться, как в детстве, когда сверстники ей говорили: «Закрой глаза и открой рот». Помните этот момент? И не всегда во рту оказывалось что-то вкусное.
Но сейчас Оля послушно закрыла глаза и приоткрыла пухлые губы, а через пару секунд ощутила на них приятный холодок, заставляющий кожу покрыться мурашками. Она буквально чувствовала их. Как они бегали по позвоночнику, поднимались все выше и выше и терялись где-то в волосах.
– Хочу еще…
И Коля повторил те же действия, наблюдая, как трепещут светлые девичьи реснички, как улыбка расцветает на полных губах. На любимых. Красивых. Неповторимых.
Как же она хороша сейчас, как же он счастлив, что встретил именно эту девушку. С ней можно быть самим собой, такая не будет смотреть на тебя как на звезду и встречаться с тобой только из-за этого статуса. Коля не задавался вопросом, почему она выбрала его. Он сам выбрал. Сам дал ей право на этот выбор. И Оля могла с легкостью отказаться, если бы не чувствовала той же магии, что и он.
– Ты такая красивая… – прошептал он и поймал в свой плен ее нежные губки. Впился зубами и не желал отпускать. Ни ее тело, ни ее душу, ни общий поцелуй.
Оле хотелось улыбаться. От счастья, от ощущений этого утра, этой ночи, проведенной вместе. От того, что он рядом. Что он здесь. Что остался таким же любимым и родным. Что не посмеялся над ней, когда девушка сказала о своей невинности. А она боялась. Взвешивала все за и против, пока ехали до Геленджика.
Они всего несколько дней встречались, несколько коротких и в то же время длинных дней. Друг с дружкой рядом. Вместе двадцать четыре на семь. Может, дело в эмоциях, которые она раньше никогда не испытывала, может, в песне и в волшебном голосе, пробравшемся в самую душу. В сердце. Запустил туда стрелу с сердечком на наконечнике и оставил ее, дав понять, кем она являлась для него.
Всем…
Ей уже никогда не забыть эту ночь. Она будет вспоминать каждое прикосновение, каждый поцелуй на раскаленной коже, каждое движение тел, соединенных воедино. И шепот на ухо.
Разве можно быть еще счастливее?
– Живот не болит? – Коля положил руку на ее обнаженную кожу. Ох, зря он это сделал. Оля невольно напрягла живот, почувствовав тепло крепкой ладони. Возродила воспоминания об этих пальцах, которые вытворяли очень приятные вещи.
– Немного.
– Хочешь, ребят попрошу, они за таблетками сходят.
– Все в порядке, не переживай. Скоро пройдет.
И боль действительно проходила. Коля нежно, едва касаясь, будто специально раззадоривал, гладил живот по кругу. Как мама в детстве, когда животик пучило, а в туалет по большому не хотелось.
И только что Оля осознала, что кроме детских воспоминаний, встреч с Серым за этот год и недавних с Колей у нее ничего не осталось. Ничего счастливого. Кроме этих моментов, которые хотелось сохранить в памяти надолго…
А если они закончатся так же быстро, как в детстве?
Эй, Оля, не порть момент! Думай только о хорошем!
– Сейчас позвоню ребятам, они мигом в аптеку сгоняют, – Коля взял с тумбочки телефон и начал кому-то звонить.
– Стой, не надо.
– Тогда почему ты нахмурилась? – спросил он, все-таки скинув звонок.
– Потому что кроме моментов с тобой у меня не было ничего счастливее за последние несколько лет. Я… Я влюбилась, Коль, в тебя влюбилась. Не хочу, чтобы это быстро закончилось и…
– Тише, – парень приложил указательный палец к ее губам. – Я всегда буду с тобой, слышишь? Всегда.
И в знак подтверждения овладел губами девушки, согрел ее теплом своего тела точно так же, как это делала она. Они разжигали огонь, бурю, страсть. Можно сколько угодно подобрать синонимов, чтобы описать то, что сейчас чувствуют Коляны. Счастье. Много-много счастья, которое готовы разделить друг с другом.
Звонок прервал милования парочки. Так рано беспокоят? Сейчас всего… девять утра? Да ладно?
– Привет, камикадзе! Тебя поздравлять или сочувствовать? – довольно произнес Феликс по ту сторону смартфона.
– Ты о чем?
– Загляни в Инстаграм. Про тебя сейчас все говорят, а точнее, про твою новую песню. Хотят, чтобы ты еще раз ее спел.
– Стоп! – Коля сел на кровати, глядя на ожидающую Олю. – Что спел? Когда спел?
– Просыпайся, друг! Я о твоей песне, которую ты вчера сыграл в Новороссийске.
Ну ничего себе! Он хотел просто немного разбавить атмосферу, исполнить что-то от души и посвятить это своей девочке, а тут у нового трека фанаты появились. В принципе, и неудивительно, учитывая вчерашний ажиотаж, но все же приятно.
– А что в лейбле сказали?
– Пока тихо, – ответил Феликс. – Будешь рисковать?
– Почему бы и нет?
Ребята быстро завершили разговор. Коля снова повернулся к девушке и улыбнулся. Он обвел взглядом ее растянувшиеся в улыбке пухленькие губки, ее довольные глаза. Ощущение, что она все слышала. Все до мельчайшего звука.
– Ребята хотят, чтобы я сыграл новую песню еще раз.
– Это же здорово!
– А ты хочешь? – внезапно спросил Коля. Причем внезапно не только для девушки, но еще и для самого себя. Раньше он старался не смешивать отношения и работу, разделял эти понятия, несмотря на то, что бывшие пассии всеми силами пытались влезть в его творчество. А сейчас сам спросил, хочет ли Оля. Почему?
Потому что без ее согласия ему не передать тех чувств, которые нахлынули на него ночью во время написания песни, и на концерте, когда ее красивые глазки смотрели лишь на него и придавали уверенности.