Он говорил о ней, словно ее здесь нет. Словно они обсуждают кого-то третьего. От услышанного Дженна пришла в ярость. Если уж обвиняешь человека в том, что он перевернул твою жизнь, так хотя бы смотри ему в глаза!
— Так ты считаешь, тут лишь моя вина? — Едкий сарказм пронизал ее вопрос. — Выходит, я в ответе за то, что мы занимались любовью прошлой ночью?
— Не любовью. Сексом.
От унижения кровь бросилась ей в голову. Ей хотелось накричать на него. Зарыдать, завизжать. Но не получилось. Все в ней словно омертвело.
К чему беспокоиться о словах, которые он выбрал для определения произошедшего? Она ведь и раньше не надеялась, что их пустые клятвы и формальный брак когда-нибудь наполнятся содержанием.
Она попыталась сглотнуть, но горло пересохло. Значение имеет лишь неимоверный стыд, сковавший ее, когда стало известно его мнение об их интимной близости. Никому не простила бы она подобного оскорбления, подобной боли, разве что сам человек был бы слишком незначителен для нее.
— То, что произошло прошлой ночью, — отрубила она, — было прекрасно. И я отказываю тебе в праве принижать это. Ладно, относительно слова «любовь» мы не сошлись. Пусть будет «секс». Но какое бы имя ты ни подобрал, это было прекрасно.
На его лице появилось сожаление, которое лишь распалило ее сильнее.
— Не могу поверить, — на полных парах понеслась она дальше, — что ты расстраиваешься из-за того, что я спасла твою паршивую шею. Что не позволила въехать в бурлящий поток. Не настолько же ты глуп?
Оскорбление моментально заставило его забыть об угрызениях совести, если они и были. Глаза его прищурились, предостерегая, но она не посчитала нужным обращать внимание на подобные мелочи.
— Не приходило ли тебе в голову, что это не я спасла тебя тогда? Что то был сам Кит-тан-ит-ту-веч? Что сам Великий дух имеет планы, о которых ты и не догадываешься?
Его ярость уже бушевала вовсю. И Дженне не требовалось его слов, чтобы почувствовать ее. Не давая ему ответить, она сказала:
— Утешение в горе не означает конец жизни, Кэйдж. Утешение может прийти под знаком новой жизни — новой любви. Не обязательно ко мне. Но Великий дух может привести к тебе другую женщину, которая прогонит прочь горе. Тебе просто надо самому открыться миру и позволить этому произойти.
На долгое время воцарилось молчание. Нет, конечно, звуки были — пение птиц, шелест листьев снаружи, мягкое фырканье лошадей. Но молчание между ними было оглушающим.
Наконец Кэйдж произнес:
— Мое сердце слишком замерзло для любви.
Дженна в отчаянии скрипнула зубами.
— Меня не удивило бы, что у тебя вообще нет сердца.
От боли и ярости ей было трудно дышать. Он же великолепно справляется со своими эмоциями. Смотрит с невозмутимостью и высокомерием.
Она сделала все, чтобы показать ему, как много дарит жизнь. Любовь. Радость. Надежду. Будущее. Но он отказывается смотреть. И если хочет прожить остаток дней в одиночестве, кто она такая, чтобы ему запрещать?
— Я уезжаю, — объявила она. — Сейчас начну упаковывать вещи. К вечеру нас с Лили тут не будет.
— Но ты не можешь уехать.
Дженна повернулась, ее брови взлетели.
— Да?
— Разве ты забыла про Совет? Ты не можешь забрать Лили из Сломанного Лука. Без их разрешения, во всяком случае.
Сейчас ей никто не указ.
— Пусть попробуют меня остановить. — Она повернулась к двери и вспомнила Ху-му, Ши-паи, остальных старейшин. Всю резервацию линейпов, оберегающих сокровище своего наследия.
Можно ли пренебречь ими, уехав с Лили после того, как малышку приняли в их общую семью?
Она не может.
Смахнув волосы со лба, подивилась, как ухитрилась запутать и без того запутанную ситуацию.
— Я потребую встречи со старейшинами. Но в любом случае под твоей крышей не проведу больше ни единой ночи.
Дженна закончила засовывать овсянку в ротик Лили, промокнула подбородок крошки салфеткой и посмотрела через стол на Арлен — спасибо, что приютила их прошлой ночью.
Дженна пригласила подругу позавтракать в ресторан, чтобы хоть немного отблагодарить за оказанную услугу. Была и другая причина, почему ей захотелось поесть вне дома. Лили необходимо отвлечься. Малышка что-то раскапризничалась. Дженна боялась, что ей недостает Кэйджа. За последние недели Лили и Кэйдж на редкость хорошо поладили. Малышка, казалось, чувствовала, когда он должен вернуться, а ежевечерний поцелуй перед сном вошел в ритуал. Этой ночью она плохо спала, несколько раз просыпалась. Жаль, что еще один человек должен уйти из жизни Лили, но поделать ничего нельзя.
— Не волнуйся, — ответила Арлен. — Ты же знаешь, вы с Лили — всегда желанные гости.
Вдруг открылась дверь, и вошел Кэйдж. Дженна вся подобралась. Он неплохо смотрится в обтягивающей майке и джинсах. Длинные волосы распущены, глаза смотрят пристально. Похоже ли, что он плохо спал? Что озабочен? Огорчен?
Конечно, теперь ей должно быть все равно. Но не всегда получается, как должно быть.
Господи боже! Она влюблена в него!
Он направился прямо к их столу. Арлен пробормотала:
— Пожалуй, я пойду. Дам вам поговорить.
— Не двигайся, — попросила Дженна.
Стоило Лили сообразить, что Кэйдж поблизости, как она залопотала, потянулась к нему. Повинуясь ее призыву, Кэйдж поднял девочку на руки.
— Доброе утро, ягодка, — сказал он. Лили обхватила его руками за шею, прижалась к нему. На мгновение Кэйдж вознесся на вершину блаженства. Придерживая малышку одной рукой, сосредоточил внимание на Дженне. — Доброе утро.
Она лишь кивнула.
Арлен отодвинула свой стул.
— Мне надо в дамскую комнату, — поспешно пояснила она. — Присядь, Кэйдж. — И, избегая взгляда Дженны, добавила: — Я сию минуту буду.
Предательница, хотелось выкрикнуть Дженне ей вслед.
Кэйдж остался стоять.
— Я нашел это в доме, — он протянул голубого игрушечного слона, одного из любимцев Лили. — Подумал, что ей будет его не хватать.
Дженна так сосредоточилась на его лице, что даже не заметила у него игрушку. А Лили захихикала, принимая подношение с таким видом, словно видит его впервые.
Чего Лили не хватает, хотелось сказать Дженне, так это тебя. Но озвучивать подобное глупо. Он выразился достаточно ясно. Присутствие Дженны и Лили рядом лишь взбаламучивает его душу. Свою порцию его ярости она получила с избытком. Довольно и с нее, и с малышки.
— Спасибо. — И, чтобы он не истолковал благодарность неверно, пояснила: — Уверена, что Лили очень благодарна тебе за слона.
Внимание девочки сосредоточилось на игрушке. Кэйдж переминался с ноги на ногу. Молодая женщина смотрела в пол.
— Ты договорилась о встрече с Советом?
Она кивнула.
— Но не раньше завтра. Ху-ма сказала — один из старейшин в городе. Они ждут меня завтра в два часа дня.
— Хочешь, чтобы я тоже был?
Предложение смутило ее.
— Зачем? — И не дав ему ответить, добавила: — Нет, не думаю, что это необходимо.
— Ладно. Как хочешь.
Оба снова замолчали. Кэйдж пересадил Лили на другую руку.
— Сегодня утром я буду у лошадей, — сказал он тихо, — а потом уеду в Биллингс встретиться с клиентом. Так что, если хочешь приехать на ранчо поработать, добро пожаловать.
Дженна оставила компьютер в доме у Кэйджа, сказав, что вернется за ним, когда они с Лили обоснуются.
— Спасибо. Возможно, я приду.
— Ну, если больше ничего… — он помолчал. — Наверно, мне пора.
Но не ушел. Создавалось впечатление, что хочет еще что-то сказать. Глубоко вздохнул, поцеловал Лили в лобик, круто повернулся и вышел.
От нервного возбуждения Дженну слегка подташнивало. Она следила, как старейшины заходят в комнату и рассаживаются за столом.
Пережив смерть Эми и Давида, необходимость доказывать право на племянницу, Дженна осознала собственную силу. Да, она горевала. Но несла свое горе с достоинством. Ей даже казалось, что она смогла подняться над ним, чтобы окружить Лили нужной ей заботой и любовью. Но было бы глупо думать, что она стала совершенно неуязвимой. И во власти членов Совета было опять перевернуть ее мир вверх дном. Как они среагируют, когда узнают об их с Кэйджем расставании? Заберут у нее ребенка?
Мысли разбегались. Она никому не позволит встать между ней и девочкой.
Как старейший член Совета Ху-ма открыла собрание формальным приветствием, потом попросила всех присутствующих склонить головы в молитве, прося Великого духа направить их по правильному пути в их решениях.
— Как всем вам известно, Дженна Далтон попросила нас сегодня о встрече. Наше сообщество мало, новости распространяются быстро. Большинство из нас знают, что вы с Лили остановились сейчас у Арлен Джонсон. Сплетни и болтовня ужасны, они подобны вешним водам, вымывающим землю из-под корней. И способны свалить даже могучий дуб. Надеюсь, ты положишь им конец и расскажешь, как именно обстоят дела.
Если бы не явное участие в глазах Ху-мы, Дженна не знала бы, куда деваться. Почему-то ей казалось, что своим преждевременным расставанием с Кэйджем она подвела и ее, и весь Совет. Она судорожно сжала кулаки.
На лицах старейшин отражались самые разные эмоции: сомнения, разочарование, любопытство, участие. Выражение Ши-паи можно было определить словом «самодовольство». Но Дженна не собирается дать шаману запугать ее.
— Я много узнала, — начала она, — за месяц, что живу в резервации. Первое и основное — я узнала, что честь у ленапе почитается превыше всего. Потому я здесь. Я хочу поступать честно. Надеюсь, вы выслушаете меня и примете мои слова во внимание.
Многие члены Совета одобрили начало, если только их кивки можно было посчитать за одобрение.
— С тяжелым сердцем, — продолжила Дженна, — я пришла сюда сказать, что я и Кэйдж Далтон не можем больше оставаться вместе. То, что случилось между нами, очень личное, и я прошу вас уважать нашу частную жизнь. Но… поскольку в результате жизнь Лили изменится, я посчитала нужным обсудить это с вами.