Глава 6
– Просыпайся, соня!
Калиста открыла глаза и увидела дочурку, карабкающуюся на ее кровать. В руке она держала недоеденный симит – бублик, обсыпанный семенами кунжута, которые теперь усеивали и ее пижаму.
– Пора вставать!
Калиста притянула к себе Эффи и вдохнула ее уютный детский запах.
– Доброе утро, милая. Хорошо спала?
– Да, – ответила Эффи, нетерпеливо ёрзая в объятиях матери. – Ты должна поторопиться. У нас полно дел.
Калиста, взглянув на часы, с удивлением обнаружила, что проспала довольно долго – глубоким, словно наркотическим, сном, который позволил ее мозгу отдохнуть и восстановиться. Но вот она снова оказалась лицом к лицу с весьма неприятной реальностью: она согласилась остаться на Талассе с Эффи, по крайней мере на ближайшее будущее.
– Мама, давай скорее. Мы собираемся на папину яхту.
Закрыв глаза, Калиста мысленно застонала, потом снова открыла их и увидела взволнованное лицо дочки.
День на яхте Лукаса – это все, что ей нужно. Лукас страстно любит ходить под парусом – и свое дорогое хобби он сумел превратить в высокодоходный бизнес, инвестировав в парк роскошных яхт и сдавая их в аренду. Большая часть его бизнеса была сосредоточена на материке, но у берегов Талассы всегда были пришвартованы несколько прекрасных судов. И юная Калиста обожала любоваться ими, когда они, сверкая в лучах солнца, покачивались на лазурной воде.
Она любила наблюдать за Лукасом, который был по-настоящему счастлив, лишь стоя босиком на палубе яхты или управляя парусами, когда ветер трепал его темные кудри и соленые брызги обдавали лицо. Она знала, что большим роскошным судам он предпочитает простые маленькие яхты, – как-то он сказал ей, что, управляя легкими суденышками, он чувствует себя ближе к морю, более живым.
– Быстрее, ма-а! Одевайся же!
Сделав глубокий вдох, Калиста откинула одеяло и уже спустила было ноги с кровати, но вдруг остановилась. Она представила Лукаса – улыбающегося и расслабленного, с сияющими глазами, предвкушающего целый день в море. И образ этот не шел у нее из головы. Он выглядел таким настоящим, душевным. Свободным…
И эту свободу у него отобрали…
Комкая в руках простыню, Калиста напряженно сидела, пытаясь успокоиться. Впервые она подумала о том, каково ему пришлось. Он был отрезан от мира, лишен солнца и моря, бушующих волн и свистящего ветра. Лишен свободы на четыре с половиной года… Должно быть, они стали для него настоящей пыткой. Он чувствовал бы себя ужасно, даже если бы был виновен. Но знать, что ты отбываешь наказание из-за ложного обвинения, – это сущий кошмар…
– Мама! – Эффи схватила ее за руки и потянула, пытаясь поднять на ноги. – Папа нас ждет.
Прикрыв глаза от яркого солнца, Калиста наблюдала, как дочурка плещется в море. Лукас и Эффи несколько удалились от яхты, но инстинктивно Калиста верила, что с Лукасом малышка в безопасности. Эффи еще не умела плавать, этому Калисте предстояло научить ее, однако мысль о муниципальном лондонском бассейне не вызывала у нее энтузиазма. Теперь пара ярких надувных нарукавников держала Эффи на плаву, а Лукас, подстраховывая ее, терпеливо объяснял, как двигать ножками, чтобы плыть и получались брызги.
– Отлично! – Его голос громко разносился над водой. – А теперь давай посмотрим, сможешь ли ты доплыть до меня.
Недалеко оттолкнув девочку, Лукас повернулся и стал смотреть, как она барахтается, бешено дрыгая ногами, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние.
– Ты это сделала! – Он поймал малышку, подбросил ее вверх, так что она завизжала от восторга, а потом бережно доставил к яхте.
Калиста торопливо оторвалась от книги.
– Видела, мам?
Яхта закачалась, когда Эффи и Лукас взобрались на борт.
– Я плыла сама!
– Это великолепно, дорогая. – Калиста закрыла и отложила книгу, демонстрируя, что теперь инициатива принадлежит ей. Поднялась на ноги. – А теперь пойдем – надо обсушиться.
Подскочив к матери, Эффи прижалась прохладным мокрым тельцем к ее разогретой солнцем коже, и у той сразу побежали мурашки. Калиста чувствовала, что Лукас в это время рассматривает каждый сантиметр ее полуобнаженного тела. Аккуратно сняв с тонких ручек Эффи мокрые нарукавники, Калиста собралась с духом и направилась в каюту. Однако Лукас преградил ей дорогу.
– Прошу прощения.
Она попыталась протиснуться мимо него, но он не двинулся с места, не оставив ей выбора, кроме как поднять на него глаза и завороженно уставиться на его великолепное мускулистое тело. Чего он и добивался.
Одетый лишь в обтягивающие черные плавки, не оставлявшие простора для воображения, он стоял перед ней этаким воплощением мужественности – высокий, загорелый, с отличной рельефной мускулатурой. Сверкающие капли воды скаты вались по его бронзовой коже, по завиткам волос на груди, по длинным красивым ногам и падали на деревянную палубу. Калиста сглотнула. Она уже и так успела полюбоваться им, когда он картинно нырнул в море и подплыл к корме, чтобы помочь Эффи спус титься в воду. И этого было более чем достаточно, чтобы пульс Калисты участился. А уж эта столь откровенная демонстрация мужественности грозила вызвать у нее перевозбуждение. Собрав остатки воли в кулак, она вздернула подбородок и, миновав Лукаса, повела Эффи в прохладную каюту.
– В следующий раз я буду плавать без нарукавников. – Клацая зубами, Эффи завернулась в большое полотенце. – Папа говорит, я быстро учусь.
– Не сомневаюсь. – Вытерев темные кудри дочери, Калиста легонько чмокнула ее в нос. – Кстати, тебе вовсе не обязательно называть его папой. Нет, если ты хочешь, конечно… но если тебе кажется, что для этого еще рановато, называй его просто Лукасом.
– Все нормально, мне нравится звать его папой. Он говорит, что греческие дети называют своих пап bampas. Смешно, да? – Девочка хихикнула, забавно сморщив маленький носик. – А «да» по-гречески «nai». – Эффи все хихикала, пока Калиста натягивала на нее сухую одежду. – Тоже забавно. Папа говорит, я должна выучить все греческие слова – тогда я смогу говорить с кем угодно.
– Да, да, конечно. – Калиста старалась скрыть раздражение. – Но ты не должна будешь говорить по-гречески, когда мы вернемся в Лондон, так ведь?
– Думаю, нет. Хотя мне здесь нравится. – Эффи зевнула и принялась наматывать темный локон на пальчик.
– Да, на каникулах тут здорово, – не унималась Калиста. – Но и домой вернуться будет хорошо. Держу пари, Магда скучает по нас.
– Хм… – Эффи задумчиво кивнула. – А может, и она сюда приедет?
– Не думаю, милая. А теперь не хочешь немного поспать?
К ее удивлению, малышка кивнула. Калиста взяла ее на руки, отнесла к кровати и осторожно уложила. Глаза Эффи почти сразу же закрылись. Оглядевшись, Калиста подумала, что лучше бы остаться в каюте, чем вернуться на палубу и снова оказаться лицом к лицу с Лукасом. Но это было бы трусливо, а ведь она не трусиха. Поэтому она не спеша поднялась и вышла на солнце.
Сидя на корточках к ней спиной, Лукас на носу лодки возился с веревками. Услышав шаги Калисты, он обернулся:
– С Эффи все в порядке?
– Да. Она спит. Должно быть, слишком много свежего воздуха, вот ее и сморило, – со смехом предположила она.
– Свежего воздуха для ребенка слишком много не бывает.
Калиста сжала губы. А он, конечно, эксперт по детям. С деланым равнодушием она смотрела, как он легко поднялся и направился к ней.
– Хочешь чего-нибудь? – Он открыл переносной холодильник. – Перекусить? Пива?
– Нет, спасибо. – Она уже успела пожалеть о выпитом раньше бокале холодного белого вина. От такой жары ее голова слегка «поплыла». – Я лучше посижу в теньке и почитаю.
– Как хочешь.
Удобно устроившись в тени на подушках, Калиста стала читать роман. Она услышала, как Лукас открыл пиво, подняла глаза и увидела, что он с бутылкой в одной руке неспешно идет по палубе к корме. Вода негромко шлепала по бортам яхты, покачивая ее. Над ними, крича, пролетела чайка. Калиста закрыла глаза…
Лукас уселся на подушки рядом с Калистой. Она мирно спала, прядь рыжих волос лежала на приоткрытых губах и легко трепетала от ее дыхания. Он неторопливо оглядел Калисту с головы до ног, задержав взгляд на груди, прикрытой лишь изумрудно-зеленой тканью купальника.
У Лукаса пересохло в горле. Соблазн провести пальцами по ее нежной коже был так велик, что устоять было очень трудно. Или, может, коснуться ее языком. Потом развязать тесемки купальника и снять его, чтобы ощутить тепло ее упругой груди… Желание, охватившее его, было сильным до боли.
Он быстро отвел глаза и стал смотреть в морскую даль на туманный горизонт. Он знал, что, передумав, может заполучить любую женщину, какую пожелает. Так зачем он себя мучает неутоленным желанием рядом с этой женщиной? Каким образом Калисте удалось завладеть им так, что все его тело жаждет ее… жаждет неутолимо? И почему другие женщины вдруг перестали интересовать его? Совсем. Конечно, он был ее первым любовником. Может быть, это объясняет его нелепую одержимость? Он никогда не забудет того, что произошло между ними, того, что никогда не повторится. Она была такой страстной, такой возбужденной, такой убедительной. Все эти годы он говорил себе, что она искусно притворялась. Но теперь… Теперь он уже не был так уверен. Теперь, когда он заглянул в ее глубокие зеленые глаза и увидел многое – гнев, боль, страх, непокорность. Но не предательство. И когда он рассказал ей о том, что сделал Аристотель, она выглядела опустошенной, уничтоженной.
Лукас провел рукой по влажным волосам и, прищурившись, стал наблюдать за белыми парусами проходившего в отдалении судна. Ему надо было отвлечься, чтобы прекратить анализировать прошлое и задуматься о будущем. О будущем, главной фигурой которого стала его дочь. Потому что Эффи – настоящее чудо. Ему до сих пор было сложно поверить, что он вдруг оказался отцом. И несомненно, Эффи особенная. Он чувствует радость каждый раз, когда смотрит на нее… каждый раз, когда думает о ней.