– Иду, милая, подожди минутку!
Поспешно приведя в порядок трусики и натянув треугольнички бикини на грудь, все еще напряженную от желания, Калиста взглянула на Лукаса и обнаружила, что он неотрывно следит за каждым ее движением. В его темных глазах все еще были видны отблески страсти, однако он быст ро поднялся, отыскал и натянул шорты, чтобы скрыть эрекцию. И как раз вовремя. Секундой позже из каюты показалась взлохмаченная головка Эффи, которая, моргая от яркого солнца, карабкалась по лестнице на палубу.
– Вот вы где. – Эффи с любопытством переводила взгляд с одного на другого. – Я не поняла, где я, когда проснулась.
– Правда, милая? – Калиста обняла дочурку. – Все в порядке, мы еще на яхте.
– Теперь я это знаю! – досадливо закатив глазки, сообщила она. Потом ее хорошенькое личико осветила улыбка. – А можно еще поплавать?
– Гм… Да, конечно, почему бы и нет. На этот раз я пойду с тобой. – Мысль окунуться в прохладную воду вдруг показалась Калисте очень заманчивой.
– Вау! И папа тоже?
– Может, и поплаваю чуть-чуть. – Лукас подошел к Калисте со спины, положил руку ей на плечо и, склонившись к самому ее уху, прошептал: – Продолжение следует, мисс Гианопулос.
Калиста судорожно сглотнула, но, к счастью, Эффи, крепко державшая ее за руку, избавила ее от необходимости что-либо отвечать.
Развалившись в офисном кресле, Лукас закинул руки за голову. Он проработал в офисе всю вторую половину дня и нуждался в отдыхе, однако за время его отсутствия дел накопилось предостаточно, и все требовали его внимания. Его компания по аренде яхт класса люкс «Блю скай чартерс» процветала. Его сотрудники остались ему верны, и, хотя бизнес не развивался, как мог и должен был, не выпади Лукас из обоймы на несколько лет, концерн работал весьма успешно. Лукас полагал, что ему повезло (если, конечно, можно так выразиться, учитывая обстоятельства), что власти не наложили лапу на его дело – компания никак не была связана с пресловутой «Г&К Шиппинг», замешанной в скандале. Однако Лукас намеревался и этот концерн поставить на ноги в память об отце. Он уже распорядился выкупить семь супертанкеров. Это еще, конечно, не флотилия из восемнадцати мощных судов, принадлежавшая Арис тотелю Гианопулосу, но все же начало было неплохим. Кроме того, он был намерен очистить свое имя, а что еще важнее – имя своего отца. Он хотел, чтобы мир узнал, кто на самом деле в ответе за контрабанду оружия. Кто настоящий виновник всей этой заварухи.
Наклонившись вперед, Лукас захлопнул ноутбук. На вилле, утопавшей в лучах заходящего солнца, было тихо и спокойно. И даже слишком, по мнению Лукаса. Прошло чуть больше недели с тех пор, как они втроем вернулись на виллу «Елена», и он привык к тому, что поблизости всегда находятся Эффи и Калиста. Ему нравилось слышать топот ножек Эффи по мраморному полу, ее заливистый смех. И даже поглощенный делами, он невольно прислушивался к их голосам. Вот и сейчас он ждал звуков, возвещающих об их возвращении с пляжа.
После обеда Калиста заглянула к нему, чтобы сообщить, что они с Эффи отправляются на прогулку к расположенной неподалеку от виллы маленькой песчаной бухте. По ее словам и тону было очевидно, что его не приглашают. Конечно, Лукаса это не остановило бы, если бы он захотел к ним присоединиться, но ему надо было работать.
Лукас взглянул на часы. Почти шесть вечера. Он подумал, что им пора бы уже вернуться, хотя и знал, что, как только приходит пора отправляться домой, Эффи всегда просит побыть на пляже еще. Видеть, как Эффи очарована Талассой, доставляло Лукасу огромное удовольствие – хотя бы потому, что это не нравилось ее матери. С одной стороны, Калиста была счастлива, приятно проводя время с дочкой, но с другой – она постоянно напоминала себе и ему, что они здесь ненадолго и скоро придет пора возвращаться в Лондон. Что ж, там видно будет. Планы Лукаса пока были смутными, но, как только он определится, Калисте придется подчиниться. Одно было совершенно точно: с Эффи расставаться он не намерен. Даже если для этого придется укротить ее упрямую огненноволосую мать. Хотя «укротить» – неподходящее слово. Лукас вовсе не хотел укрощать Калисту. Ему нравилась ее дикая непокорность, ее глаза, полыхавшие зеленым огнем, когда она бросала на него взгляд, ее непослушные волосы, обрамлявшие лицо, ее презрительно раздувающиеся ноздри и упрямо вздернутый подбородок. Она приводила его в бешенство, но его все равно почему-то тянуло к ней как магнитом. Такой всепоглощающей страсти Лукас не испытывал еще никогда.
Этим утром для Калисты пришло несколько писем. В основном от женщины, с которой она делила квартиру. Почту доставил с материка на виллу Петрос, а еще он привез большую куклу с длинными светлыми волосами, упакованную в красивую коробку, и с гордостью вручил ее Эффи – это был подарок от него и Доркас. Девочка очень вежливо поблагодарила его, хотя, как заметил Лукас, с некоторым недоверием. Когда старик ушел, она принялась распаковывать куклу, а Лукас наблюдал за Калистой. Она быстро перебрала конверты, вскрыла лишь один, вытащила и бегло прочла письмо, потом сунула его обратно в конверт.
– Что-нибудь интересное? – полюбопытствовал он, заметив напряженное выражение ее лица.
– Не особенно. – Калиста сделала глоток кофе. – Это от адвоката моего отца. Завещание будет оглашено двадцать восьмого.
– То есть завтра?
Взглянув на телефон, она проверила дату.
– Гм… да.
– Ты поедешь?
– Нет. Его офис в Афинах. Кроме того, я не желаю ничего в наследство от отца. Тем более теперь, когда я узнала правду. – Калиста опустила глаза, нервно теребя уголок конверта. Лукас с удивлением осознал, что не чувствует удовлетворения от того, что наконец раскрыл ей глаза. Вместо этого у него почему-то защемило сердце. – Пусть сводные братья поделят между собой все его грязные трофеи.
– Без твоего официального отказа с твоей подписью они этого сделать не смогут. Полагаю, тебе все же следует съездить в Афины и использовать возможность обрубить все концы. Тогда, возможно, ты сможешь жить дальше спокойно.
– А я полагаю, что тебе стоит прекратить корчить из себя психолога и заняться собственными делами.
Лукас ожидал, что его накроет волна гнева. Обычно он никому не спускал с рук такого обращения. Обычно он заставлял обидчиков расплачиваться за свои слова. Но грубость Калисты просто показала ему, что она сильно переживает из-за происходящего. И он вдруг почувствовал облегчение.
– Нервничаешь?
– Нет. Просто не надо указывать мне, что я должна делать и чего не должна. Большое спасибо.
– Ладно, что ж. Но, возможно, все же ты воспользуешься удобным случаем. У меня тоже есть дела в Афинах. Можем съездить туда завтра… а переночуем у меня на квартире.
– Нет, – отрезала Калиста. – Для Эффи это будет слишком утомительно.
– Тогда, может, Эффи останется здесь? – как можно более спокойно и легко предложил он. – Уверен, Доркас и Петрос с удовольствием за ней присмотрят.
– О, мамочка, пожалуйста, – умоляюще протянула Эффи, оторвавшись от игры с куклой и подняв на Калисту большие зеленые глаза. – Можно я останусь с Доркас и Петросом? Пожа-алуйста!
– Я не знаю… – Калиста судорожно искала подходящую отговорку. – Возможно, им слишком хлопотно оставаться с тобой на ночь.
– О, они согласятся. И кстати, со мной не будет хлопот. Я даже смогу помочь Доркас печь печенье kouloulou.
– Koulourakia, – поправила дочурку Калиста, произнеся по слогам название греческого масляного печенья, до которого Эффи была большая охотница.
– Да, точно. Ну можно, мамочка?
– Может быть. Поговорим от этом попозже.
Лукас мысленно улыбнулся. Благодаря его прекрасной дочурке все могло сложиться именно так, как он того хотел.
И вот теперь вышел из пустого дома на террасу и остановился, прикрыв глаза от солнца. Вдали он мог различить знакомый звонкий голосок, который все приближался. Вскоре в поле зрения показались мать и дочь. На Калисте было цветное парео, обернутое вокруг бедер, в руках она несла пляжную сумку и сумку-холодильник. Эффи отважно сражалась с огромным надувным крокодилом размером чуть ли не в два раза больше ее, хлопавшего ее по бокам из-за свежего морского бриза. Наблюдая за их приближением, Лукас неожиданно для себя осознал, как ему приятно смотреть на них.
– Какого черта он здесь делает?
Оба сводных брата Калисты вскочили, едва она и Лукас вошли в офис адвоката. Она почувствовала, как Лукас за ее спиной буквально одеревенел.
– Ему здесь делать нечего! Калиста, пусть он уйдет! – потребовал Кристос.
– Кристос, сядь, – с деланым спокойствием бросила Калиста, усаживаясь на стул. – Лукас просто сопровождает меня.
– Полагаю, он жаждет удостовериться, что сильно напакостил нам, – не унимался Кристос, тараща глаза. – Что пустил коту под хвост все наше наследство. Паршивый обманщик…
– Зачем он тебе здесь, Калиста? – прервал брата Янис, услышав сердитое сопение Лукаса, которое свидетельствовало о том, что, если Кристос немедленно не уймется, ему грозят серьезные неприятности.
На самом деле Калиста вовсе не хотела, чтобы Лукас присутствовал при оглашении завещания, но как-то так вышло, что отделаться от него ей не удалось. Сначала он настоял на том, чтобы открыть ей входную дверь, потом проводил до лифта, потом поднялся, чтобы удостовериться, что она выйдет на нужном этаже. В общем, так он и пришел за ней в адвокатский офис.
– Почему бы вам всем не присесть? – предложил мистер Петридис, семейный адвокат Гианопулосов, которому стукнуло уже, наверное, лет восемьдесят, ясно давая понять, что ему некогда выслушивать их склоки. – Оглашение завещания не займет много времени. Для удобства Калисты я буду говорить по-английски, если никто не против.
– Давайте уже начнем.
Кристос и Янис снова уселись на свои места, Лукас устроился на стуле рядом с Калистой.
Прочистив горло, мистер Петридис начал медленно зачитывать документ. Калиста попыталась сосредоточиться, однако это было крайне сложно, учитывая, что рядом сидел Лукас, излучавший такую сильную враждебность по отношению к братьям Гианопулос, что ее хватило бы, чтобы стереть с лица земли небольшое государство. Может, он затевает очередной скандал? Зачем он увязался за ней сюда? Она вдруг подумала: а не заманил ли он ее сюда обманом, чтобы свести их всех вместе? А если так, то зачем? Что ж, будь что будет…