В офисе было тесно и душно, мысли Калисты разбредались. Она надеялась, что с Эффи все хорошо, хотя на самом деле в этом даже не сомневалась. Доркас и Петрос пришли в восторг от того, что малышку оставят на их попечении на целые сутки. Так что все они трое простились с ней и Лукасом с радостью. Ночевать старики, разумеется, будут на вилле «Елена» – Лукас был категорически против, чтобы его дочь хотя бы приближалась к бывшему дому Аристотеля.
Сама же Калиста внезапно согласилась остановиться в афинской квартире Лукаса. Раньше ей здесь бывать не доводилось. Будучи подростком, она старалась даже не думать об этом месте, представляя всех женщин, которых привечал там Лукас. В воображении ей виделось этакое холостяцкое гнездышко – черные шелковые простыни, свисающие со спинки кровати наручники и все такое… Не то чтобы Лукас когда-то давал ей повод так думать. Свою личную жизнь он предпочитал не афишировать. Но это вовсе не значило, что ее у него не было. Калиста была уверена лишь в одном: этой ночью она будет достаточно осторожной, чтобы не оказаться на этих самых черных шелковых простынях.
Всю неделю, с тех самых пор, как Лукас поцеловал ее на яхте, она никак не могла прийти в себя. Он был так соблазнителен, что при нем ее речь становилась невнятной, поступь неверной, а внутри все словно превращалось в желе. Так что она старалась держаться от него подальше, избегая оставаться с ним наедине, в чем ей здорово помогала Эффи. Вечерами же, уложив малышку в постель, она углублялась в чтение либо тоже ложилась спать.
К ее удивлению, Лукас не доставал ее своим вниманием. Он вел себя как настоящий джентльмен. Не делая ни малейших попыток уговорить ее посидеть на террасе или прогуляться под звездами, казалось, он был только рад тому, что она уходит, вежливо желал ей доброй ночи и погружался в работу на ноутбуке.
Калиста сказала себе, что это облегчение. Очевидно, он забыл, что пообещал ей шепотом на ушко на яхте. Он решил прекратить соблазнять ее и оставить в покое. Однако дни шли, и ее облегчение неожиданно превратилось в разочарование, а потом у нее зародились сомнения. Его джентльменское поведение стало казаться больше похожим на равнодушие, чем на уважение. И вопреки себе, желая ему спокойной ночи, Калиста обнаружила, что смотрит на него несколько дольше, чем следует, ловит ответный взгляд его черных глаз и перебирает пальцами пряди своих рыжих волос, что вполне можно было бы истолковать как призыв. Однако все это не срабатывало. В ответ Лукас лишь одаривал ее своей дерзкой усмешкой, заставив почувствовать себя глупо взволнованной. На том она и ретировалась в свою комнату.
– Итак, вы нас собрали, чтобы сообщить, что мы не получим абсолютно ничего?! – Гневный голос Кристоса вернул Калисту к реальности.
Мистер Петридис взглянул на него поверх очков.
– Я говорю, что те немногие деньги, что остались после Аристотеля, следует разделить между его кредиторами.
– А Таласса? – встрял Янис. – Ее мы тоже теряем?
– Остров Таласса здесь не упоминается. – Мистер Петридис полистал бумаги, лежавшие перед ним на столе. – По моему разумению, он был собственностью первой жены вашего отца, а потом его продали. Мистеру Каланосу.
– Да как ты… – Кристос вскочил было на ноги, но Янис предусмотрительно заставил его вновь опуститься на стул.
– Так это правда? – С обреченным лицом Янис повернулся к Лукасу.
– Как я и сказал, – ледяным тоном подтвердил тот.
– Так зачем мы здесь, черт побери? – Кристос возмущенно воззрился на мистера Петридиса. – Чтобы нас унизили? Чтобы этот проходимец мог позлорадствовать, как ловко обвел нас вокруг пальца?
– Нет, Кристос. – Пожилой адвокат, казалось, постарел еще сильнее прямо на глазах. – Причина, по которой я собрал вас здесь сегодня, в том, что я хочу вам кое-что рассказать. Я никогда не сомневался, что придет время, и вы узнаете правду о вашем отце. – Он откинулся на спинку кресла, по его телу прошла дрожь. – Все эти годы я молчал, считая, что так храню верность вашему отцу, но теперь я думаю, что это была просто-напросто трусость. Как бы то ни было, ситуация изменилась. Мне диагностировали неизлечимое заболевание. И я хочу облегчить душу перед смертью.
– Ох… мне так жаль, мистер Петридис. – Потянувшись вперед, Калиста взяла старика за руку, но он отнял ее и сложил ладони на коленях.
– Я не достоин вашей симпатии, Калиста. Понимаете, я скрывал информацию – от вас и от полиции. Мне жаль, что я вынужден вам все это говорить… – Он устремил подслеповатые слезящиеся глаза на трех потомков Аристотеля Гианопулоса. – Но я уверен, что за контрабанду оружия в ответе ваш отец, а не Ставрос Каланос.
– Нет! Это ложь! – Кристос вновь вскочил, брызгая слюной. – Он тебе заплатил, чтобы ты это сказал, не так ли? – Он ткнул пальцем в сторону Лукаса. – Это все подлый заговор!
Старик адвокат печально покачал головой.
– Я не посвящен в детали сделок вашего отца, но с некоторых пор у меня появились подозрения. Подозрения, с которыми мне следовало обратиться к властям. Теперь я готов все рассказать полиции. Лукас… – Он с трудом поднялся. – Какая удача, что сегодня ты оказался здесь. Потому что я могу принести тебе свои извинения лично. – Он с трудом подковылял к Лукасу. – Я не прошу у тебя прощения, потому что не достоин его. Но я хочу выразить мое глубочайшее сожаление, что не осмеливался заговорить до сегодняшнего дня. Из-за чего ты был невинно осужден и имя твоего отца было замарано грязью.
Лукас медленно встал. Воздух в кабинете вдруг словно сгустился и стал еще более жарким. Мистер Петридис протянул вперед трясущуюся руку, и, секунду помедлив, Лукас сделал то же. Старик крепко схватил протянутую ладонь и накрыл другой рукой.
– Благодарю тебя, сынок. Это гораздо больше, чем я заслуживаю. Не сомневайся, я прямо сейчас…
– Минуточку! – встрял Янис. – Петридис, вы сказали всего лишь о своих подозрениях. Вам надо хорошенько подумать, прежде чем выдвигать такие необоснованные обвинения.
– В любом случае этому старому дураку никто не поверит! – прорычал Кристос.
– Это правда, – четко и громко произнесла Калиста. – Вы оба должны это знать. Наш отец был преступником. А не Ставрос и не Лукас.
– А тебе-то откуда это знать?
– Мне все рассказал Лукас, и я ему верю.
– Ну и дура! – злобно выплюнул Кристос, повернувшись к ней. – Мы все прекрасно знаем, как ты сохла по своему драгоценному Лукасу с тех самых пор, как ходить научилась. Он тебе скажет, что черное – это белое, и ты поверишь ему.
– Хватит. – Лукас встал рядом с Калистой и положил руку на спинку ее стула. – Вам обоим пора научиться уважать свою сестру.
– Уважать? – хохотнул Кристос. – Ты считаешь, что я должен уважать вот это? – Он грубо ткнул пальцем в сторону Калисты. – Это жалкое рыжее существо, которое всегда было никчемным паразитом?!
– Что ты сказал? – с ужасающим спокойствием тихо переспросил Лукас.
– Даже ее собственная мать отказалась от нее. Сплавляла ее на Талассу каждое лето, пока в конце концов не убила себя. Калисте следует быть повнимательнее – безумие, возможно, передается по наследству.
– Кристос! – Янис схватил брата за руку и потянул прочь.
Но Лукас был уже рядом. Сжав шею Кристоса пальцами, он приблизил свое грозное лицо вплотную к потной физиономии жертвы. На секунду он легко приподнял его, и ноги Кристоса беспомощно заболтались в воздухе. От страха он перестал видеть и что-либо соображать. Калиста выкрикнула имя Лукаса, Янис попытался вырвать брата из железной хватки Лукаса, схватив за полу пиджака.
– Оставь его, Лукас! – Не на шутку опасаясь за жизнь сводного брата, Калиста попыталась втиснуться между ними. – Он того не стоит!
Лукас помедлил, издав низкий угрожающий рык, от которого на мгновение кровь застыла в жилах Калисты, потом неохотно опустил Кристоса на пол. Калиста видела, что он пытается успокоиться, но от кипящего гнева у него раздуваются ноздри и взбухают вены на шее.
Зацепив пальцами галстук Кристоса, Лукас подтянул его к себе, сверля взглядом, полным отвращения.
– Никогда не смей говорить так о Калисте.
Кристос только хрюкнул в ответ.
– А теперь извинись. – Отпустив галстук Кристоса, Лукас схватил его за плечи и толкнул к Калисте.
– Все нормально. Это ерунда… – начала было она.
– Нет, не ерунда! – От яростного голоса Лукаса стены офиса, казалось, дрогнули. – Этот ублюдок извинится. Немедленно.
– Прости, ладно? – не отрывая взгляда от своих ботинок, затравленно прогундосил Кристос.
– Нет, не так. Смотри сестре в глаза. Возьми свои слова обратно и попроси прощения как следует.
– Я не должен был так говорить. – Под грозным взглядом Лукаса Кристос едва ворочал языком. – Я приношу свои извинения.
– Садись. – Толкнув Кристоса на стул, Лукас повернулся к Янису: – А теперь ты.
Янис сопротивляться не стал и сделал то, что велели.
– Настало время вам обоим кое-что уяснить. Во-первых, ваш отец – бессовестный негодяй и преступник, лжец, предавший моего отца и подставивший меня. Во-вторых, если я еще хоть раз услышу, что вы говорите гадости о вашей сестре, я за себя не отвечаю. Это ясно?
Братья дружно кивнули.
– Только из уважения к Калисте я не буду продолжать. Но это не значит, что я не хочу. – Лукас вперил в Кристоса уничтожающий взгляд. – Потому что, уж поверьте, вышвырнуть вас обоих отсюда за шкирку доставило бы мне несказанное удовольствие. Вы не заслуживаете такой сестры, как Калиста. Она смелая, сильная и честная. А уж мозгов у нее куда больше, чем у вас обоих, вместе взятых идиотов. И вот третье, – он замолчал и бросил быстрый взгляд на Калисту, – что вам надо знать. Я с гордостью сообщаю, что Калиста – мать моего ребенка.
Янис и Кристос в унисон разинули рот при этом удивительном известии.
– Да, у нас есть дочь. И однажды она унаследует мое состояние, продолжит мое дело. Настанет день, когда она возглавит империю Каланосов. И поверьте, – он пристально посмотрел на братьев холодным взглядом, – больше я никогда и никому не позволю разрушить мою семью.